Виталий Полупуднев - У Понта Эвксинского (Том 2)
- Кому будет сегодня пшенная каша, а этому - дубовая!..
6
Царь задремал и не мог видеть, что бегуны сильно растянулись. Вот они поворачивают влево, скрываются за курганом, выныривают с другой его стороны и теперь но правой обочине поля начинают приближаться к дубу. Первые, кто добежит до заветной черты, будут награждены к получат право участвовать в заключительном шествии вокруг дуба с венками на головах.
Гомон и крики народа усиливаются. Все зрители возбуждены. Крестьяне с волнением следят за стремительным бегом своих сынов. Но юноши не одинаково резвы и выносливы. Вперед вырвались самые быстроногие. Они обливаются потом, белые рубахи расстёгнуты, щеки пылают. Никто не хочет отстать от других, движение ускоряется, кажется, что юноши уже не бегут, а летят, подхваченные степным ветром. Один начинает отставать, другой, третий... Остальные решили отдать все силы за право надеть на голову венок из листьев священного дерева. Задор их передается всему народу. Даже эллинские богачи и знатные пантикапейцы размахивают руками и кричат в исступлении.
Но что это?!..
Среди шума и криков толпы слышатся возгласы удивления и смех. Из кучки передовых выделяется и выходит вперед один, он бежит со своеобразным размашистым подскоком, склонив голову на грудь. Многие ахнули. Все юноши были подобраны заранее, их перед этим вымыли в бане и привели в такой вид, который не оскорблял бы взоров царственных особ. И вдруг в числе первых мчится неизвестный оборванец, всклокоченный и немытый. Его ноги, длинные, с совершенно черными ступнями, почти не касаются земли. Склонив упрямо голову, не замечая никого, он уже обогнал всех и, как степной конь, летит вперед, не проявляя и намека на усталость. Наоборот, при подходе к конечной черте, он вдруг показал такую прыть, что пораженная толпа наградила его раскатистым криком, разнесшимся на всю степь.
- Кто это? - встревоженно спрашивают друг друга разряженные горожане. Для них смелый бегун показался настоящим троглодитом с берегов гнилого озера Бук.
Камасария удивленно вскинула, подчерненные брови, сообразив, что на ристалище допущен недосмотр. Но и она была далеко не чужда спортивному азарту. Половина крови в ее жилах была эллинской. И, увидев ту легкость, с которой "дикий" бегун обошел всех и вот уже готов был коснуться ногой заветного предела, не могла не улыбнуться одобрительно. Это заметили окружающие, и гомон восхищения раздался за ее спиною.
Но распорядители соревнований все поняли по-своему. Они уже ждали злосчастного победителя и, как только он пересек конечную черту и, описав дугу, хотел шмыгнуть в толпу, схватили его за руки.
- Кто ты такой, бродяга? - вне себя вскричал дворцовый сотник, наблюдавший за порядком на поле. - Откуда ты и кто разрешил тебе бежать вместе с другими?
Подбежали вооруженные люди. Проклятия посыпались дождем вместе с тумаками на голову победителя. Было ясно, что оборвыш не из числа подготовленных к соревнованиям "приличных" юношей. Он выглядит дикарем, и следовало разобраться, с какой целью и кто подсунул его на глаза высочайшим особам и заморским гостям.
- Это бунт! - ворочал глазами царский сотник.- Это самовольство! Я с тебя шкуру спущу!.. Я...
- Да подожди ты, друг,- спокойно вступился другой сотник,- надо узнать, что скажет царица. Ведь она же видела это и непременно что-то решит.
- Знаю я это решение, Фалдарн. Нарушителя порядка и бунтаря - в железный ошейник и в каменоломни! А нам с тобою - нагоняй!
Но Камасария решила иначе. Подумав, приказала привести к ней победителя в беге.
- Ой, горе мне,- негромко, но с отчаянием в голосе жаловался толстый мужчина, щуря больные, воспаленные глаза,- ведь я же старшина селения, а этот балбес - мой подопечный. Не быть мне теперь комархом. Ладно, если посадят на цепь, а то забьют насмерть палками...
Юношу подвели к трону. Камасария хотела нахмуриться, но еле сдержала смех, оглядев нескладную фигуру пария, и сразу же определила его возраст. По годам он не мог участвовать в соревнованиях, хотя и обогнал ростом своих сверстников. Вытянувшийся подросток, но какой!.. В душе царицы боролись смех и досада. Откуда он? Одни волосы стоили того, чтобы на них взглянуть. Это была свалявшаяся пакля, тусклая от грязи, выгоревшая на солнце. Но из-под нечесаных патл весело и ярко светились зеленоватые, чистые, как кристаллы, глаза. Длинный весноватый нос облупился, девственный рот тяжко дышит, видны свежие, ровные зубы. Но одежда его в подлинном смысле ужасна. К ней не рискнул бы притронуться даже городской раб. Она напоминала нечто подобное куче грязных тряпок, какие-то лоскутья, связанные лыком.
- Великий Зевс! - не утерпел старший Перисад, придя в себя от хмельной дремоты,- Что это?.. Я сплю и вижу это чучело или это наш шут вылез из мусорной ямы? Я утром приказал бросить его туда за глупые шутки.
Приезжие из других городов, заморские гости коварно щурились и многозначительно переглядывались. Камасария любила выставить себя как радетельницу своих подданных и примерную хозяйку. И. говорила при этом: "Я слишком расчетлива и осторожна, чтобы держать рабов и слуг в голоде и нужде. Известно, что грязный раб - это дурной запах, а голодный - дурные мысли!.. Я слежу сама за всем, начиная от чистки лошадей и кончая жизнью рабов. И не допускаю увидеть неряшливого раба, как и грязную лошадь". И вдруг откуда-то из непросматриваемых уголков Боспорского царства появляется такой отличный бегун, молодой сатавк, сеятель золотого скифского хлеба, вид которого свидетельствует не о простой нищете, а о ее крайней степени, приближающей человека к уровню самых низших животных. Тщательно замалчиваемая и прикрываемая красивыми фразами правда о том, как живет под боспорской короной угнетенный народ, вылезла на свет дневной, как шило из мешка. И этим типом оказался вот этот парень.
Все это мелькнуло в голове старой царицы, и она, не переставая улыбаться, приказала найти хозяина или родственника победителя.
- Он получит венок, этот бегун, - определила она,- ибо он победил и никто не вправе отнять его награду! Да!.. Но я хочу спросить его родителей почему он такой неряха?
Патлатый юноша не замечал своей непредставительной внешности. Он, в конце концов, выглядел так же, как и большинство в их деревне. Но он не мог оторваться от созерцания ослепительно красивых, как ему казалось, людей-божетв, одетых в невиданные одежды. Они имеют белые лица и удивительные руки - тонкие, нежно-розовые, какие могут быть лишь у бесплотных духов, но не у людей!.. Что можно брать такими руками? Ими нельзя работать в поле, заступ вывалится из них. Такими руками можно прикасаться разве к этим вот блестящим одеждам, которые напоминают небо, и огонь, и весеннюю степь, украшенную цветами, и вечерние закаты, и радугу после дождя...
В широко открытых глазах юного дикаря светилось столько искреннего изумления и простодушного восторга, непосредственности и беззлобия, что старая царица, несмотря на свои опытность и возраст, сочла себя польщенной.
Ей казалось, что юноша смотрит лишь на нее и поражен ее внешностью. Впрочем, она не была далека от истины. Если Камасария была живой богиней маленького боспорского мирка, то юного сатавка следовало признать за самого восторженного ее почитателя.
Царица опять улыбнулась. Ей стало хорошо от гордого сознания своей необыкновенной внешности и умения вселять в таких вот простых людей чувство восхищения.
Следует сказать, что господа вовсе не были безразличны к симпатиям своих рабов, если они проявлялись. Тем более что искренняя преданность и верность со стороны рабов с каждым годом становились все большей редкостью. И, встречая эти чувства, хозяева старались развить их и усилить, даже делали поблажки преданным рабам, хотя милости хозяйские никогда не возвышались до признания за рабом его человеческого достоинства и прав. Но воспитать преданного человека, которого не надо опасаться в часы сна, а может быть, еще и найти в нем защитника в минуту опасности - дело далеко не лишнее дня хозяина-рабовладельца.
Появился подслеповатый комарх. Он с перекошенным от страха лицом упал на колени перед двойным троном и с веной мольбой протягивал руки попеременно то к Камасарии, то к царю. Перисад еле преодолел сонную одурь и сейчас с интересом праздного человека наблюдал необычную сцену.
- Ты отец этого хорошего бегуна?
- Нет, великая и мудрая, будь милостива ко мне, рабу твоему... Я старшина деревни, а этот... бунтовщик... никто мне... зовут его Савмак... Он конюх мой и побежал с другими по своей глупости.
- Почему ты назвал его бунтовщиком? - строго сдвинула брови царица.- Чем он провинился?
- Ничем, кроме того, что осмелился выйти на беговой крут. Он порченый, о великая! Порченый с детства. Глуп и не умнеет, хотя и вырос большой.
Перисад-старший не выдержал и расхохотался. Вид взлохмаченного парнишки и те отзывы, которые давал о нем старшина, развеселили царя. Рассмеялась и Камасария, хотя в ее главах продолжали вспыхивать строгие огоньки.
