Севостьянов Г.Н. - Москва - Вашингтон: Дипломатические отношения, 1933 - 1936

Между тем осторожный прогноз посла был обусловлен положением в Японии, где шла напряженная внутриполитическая борьба в самом правительстве и в армии по поводу внешней политики в отношении Китая и особенно войны против Советского Союза. Да об этом говорил и сам Сталин в своем докладе на съезде партии. В Токио не могли не считаться с тем, что к январю 1934 г. численность Отдельной Краснознаменной Дальневосточной армии и Тихоокеанского флота составила 235 тыс. человек. На дальневосточных границах были сосредоточены 13 стрелковых и 3 кавалерийские дивизии, одна механизированная бригада и пять авиационных полков. Кроме того, 22 декабря 1933 г. Советом Труда и Обороны было принято постановление об оснащении дальневосточных вооруженных сил бронетанковыми, механизированными войсками и авиацией. Решено было дополнительно перебросить три стрелковые дивизии, три механизированные и семь авиационных бригад, 10 эскадрилий. Всего предусматривалось перебросить 56 тыс. человек, 270 орудий, 930 самолетов и 960 танков19. По численности, количеству и качеству боевой техники войска ОКДВА превосходили Квантунскую. Японское правительство начинало осознавать значимость оборонительных мероприятий, проводимых советским правительством и командованием на дальневосточных границах. Соотношение сил постепенно менялось, притом не в пользу Японии. Некоторые политики делали вывод: война с Советским Союзом может явиться трудным делом и принять затяжной характер. Во всяком случае она не будет легкой прогулкой, как заявляли отдельные представители экстремистских военных кругов. О внезапном нападении не могло быть и речи. Мнение полпреда Юренева во многом совпадало с оценкой положения на Дальнем Востоке А.А. Трояновского, который внимательно наблюдал за событиями в этом регионе, находясь в Вашингтоне. Будучи много лет полпредом в Японии, он всесторонне изучал ее намерения. 27 января 1933 г. накануне отъезда из Японии Трояновский изложил свои соображения о политическом положении в стране. Свой анализ он начал словами: "Это будет мой последний политический доклад". К нему он отнесся ответственно. На основе большого знания страны и международных отношений на Дальнем Востоке полпред постарался ответить на важные вопросы, волновавшие Москву, а именно — как могут развиваться советско-японские отношения. Прежде всего Трояновский отметил тяжелое экономическое и финансовое состояние Японии. Бюджет ее составил почти 1 млрд йен дефицита. Маньчжурия требовала огромных средств, а их не было у японского правительства. Влияние экстремистских военных элементов на кабинет Сайто уменьшилось, а сопротивление промышленно-финансовых кругов возрастало. Они не являлись сторонниками развязывания войны. По их мнению, это было несвоевременно и опасно. Трояновский указывал, что японская армия, как показали события в начале 1932 г. в Шанхае, оказалась не сильной. Ее надо перевооружать, а для этого необходимы финансы и время. Военный министр Садао Араки вынужден был признать: перевооружение армии может закончиться не ранее будущего 1934 г. Имеет значение и тот факт, что международное положение Японии неблагоприятно. Атмосфера вокруг нее недружелюбная. Япония не может рассчитывать на поддержку США и Англии, как это было в русско-японской войне. Есть основания полагать, что японские руководители позволят рискнуть выступить против Советского Союза и осуществить планы в отношении захвата Приморья, Сахалина и Камчатки. В Токио не намерены заключать с СССР пакт о ненападении, и на это нельзя рассчитывать. Основным условием гарантии мира на Дальнем Востоке, по мнению полпреда, являлось продолжение вооружения Красной Армии быстрыми темпами, повышение ее боеспособности20. Главный вывод полпреда гласил: "Я считаю, что в наших взаимоотношениях с Японией трудно ожидать больших осложнений, по крайней мере, до начала или весны будущего 1934 г."21 Этот прогноз был важен для разработки линии поведения с Японией, особенно во время обострения отношений с ней и резкой политической и дипломатической перепиской в связи с речью главы правительства В.М. Молотова на сессии Верховного Совета и выступлением министра иностранных дел Уцида в парламенте в январе 1933 г.2 2 По возвращении из Токио, в апреле 1933 г., А А. Трояновский выступил на политбюро с докладом о положении на Дальнем Востоке и перспективах советско-японских отношений. Изложив особенности международной ситуации в этом регионе, полпред высказал дальновидную и оригинальную мысль: японская агрессия не фатальна, и главная опасность грозит не с Востока, а с Запада, со стороны Германии23. Доклад привлек внимание членов политбюро. Спустя несколько дней Сталин лично беседовал с Трояновским, спрашивая, какие факты и что заставило его придти к такому заключению. Обсуждался также вопрос о дальнейшей его работе

те

24 . Он предлагал ему возвратиться в Красную Армию. Вскоре Трояновский, как известно, получил ответственное назначение дипломатическим представителем СССР в Вашингтон. Ему было поручено пристально следить за политикой США на Дальнем Востоке. Отправляясь в ноябре 1933 г. в США, Трояновский получил инструкцию: весьма желательно добиться заключения пакта о ненападении между СССР, США, Японией и Китаем25. Многое зависело от Вашингтона и Лондона. Принимая это во внимание, учитывая обстановку на Дальнем Востоке, советское правительство было заинтересовано в посещении американской военной эскадрой Владивостока. Этим были бы продемонстрированы признаки сближения двух стран. 10 февраля 1934 г. Литвинов, проинформировав Трояновского о международном положении Советского Союза, указывал на напряженность отношений с Японией, представители которой упорно торгуются о КВЖД. В этой ситуации большое значение приобретали визит американской эскадры во Владивосток и согласие администрации Вашингтона на продажу рельсов СССР. Он поручал полпреду выяснить, насколько это возможно26. В тот же день замнаркома Н.Н. Крестинский в телеграмме спрашивал Трояновского, были ли разговоры с американцами на эту тему27. К сожалению, идея о визите эскадры была негативно встречена в правительственных ведомствах Вашингтона. Приведенные телеграммы и материалы показывают, что многие политики сомневались в возможности столкновения весной 1934 г. Скорее всего в Токио отложат его на некоторое время — до 1935 г. Так думал, в частности, американский посол Д. Грю и его советники. Полпред К.К. Юренев также отмечал военную неподготовленность Японии. Получив указание из Москвы, 10 февраля Трояновский при встрече с Буллитом затронул вопрос о положении на Дальнем Востоке. Он сказал, что, по словам японского посла Хироси Сайто, высказанным им по прибытии в Нью-Йорк, и по личному письму, полученному от бывшего министра иностранных дел барона Киджюро Сидехара, японцы не собираются атаковать Советский Союз весной. Затем он ознакомил посла Буллита с содержанием письма барона, заметив при этом, что вероятнее всего оно было продиктовано самим министром Хирота. В нем говорилось, что будет абсолютным безумием для Японии и Советского Союза, если они вступят в войну друг с другом. Барон выражал надежду, что это возможное несчастье будет все же преодолено благоразумием и мудростью как в Токио, так и в Москве. По его мнению, в отношениях между двумя странами не существовало проблем, которые не поддавались мирному урегулированию28. Через три дня Трояновский посетил госдепартамент и имел беседу с начальником дальневосточного отдела госдепартамента С. Хорнбеком, внимание которого также было обращено на письмо Сидехара, считавшего, что война между Японией и Советским Союзом будет "трагическим преступлением". Это не должно случиться. Полпред заметил также, что весной 1934 г. Япония вряд ли нападет на Советский Союз, так как японцы поняли опасность подобного акта. СССР может оказать серьезный отпор29. Достоин внимания и тот факт, что после съезда партии, на котором так много говорили о возможном военном столкновении с Японией, полпред И.М. Майский составил 24 февраля большой меморандум о позиции Англии в случае возникновения японо-советской войны, направив его наркому иностранных дел М.М. Литвинову. В нем говорилось, что лидеры Британской империи, получившие огромное наследство в результате первой мировой войны, опасаются разрушения послевоенной Версальско-вашингтонской системы, которой угрожали Германия, Италия и Япония, требовавшие ревизии. На Дальнем Востоке Англия боялась продвижения Японии в южном направлении и захвата Гонконга, Сингапура, Австралии и Новой Зеландии. В Лондоне приветствовали бы ее экспансию не в южном, а в северном направлении, против СССР, его ослабление. Это создавало бы более благоприятные условия для Великобритании в Китае. Но британские политики не исключали и другой исход войны — победу Советского Союза и поражение Японии. Это имело бы своим последствием ускорение национальной революции в Китае, чего никак не хотели консервативные силы Великобритании. Внимательно следя за политическим барометром на Дальнем Востоке, не возражая против японо-советского военного столкновения, надеясь на взаимное ослабление воюющих сторон, английские политики, отмечал Майский, проводят осторожную политику, сохраняют свободу рук, воздерживаются от открытой поддержки воинственных заявлений Японии. Установление советско-американских дипломатических отношений произвело огромное впечатление в Англии, ее лидеры не заинтересованы обострять отношения с США и учитывают серьезно изменившееся положение на Дальнем Востоке30. Небезынтересно, что в это же время появилась статья английского писателя и публициста Малькольма Маттериджа в мартовском ежемесячнике "Девятнадцатое столетие" под заглавием "Германия, Россия и Япония". В силу антисоветской направленности она вызвала интерес в политических и дипломатических кругах. Статья начиналась с констатации того, что Япония готовится к войне, Германия вооружается, Россия и Франция опасаются войны, Англия стремится сохранить свободу рук и не ввязываться в континентальные осложнения. Италия собирается ловить рыбу в мутной воде. Далее автор отмечал, что Лига наций стала внешним прикрытием эгоистической политики интересов отдельных стран, которые направляются тайными переговорами и соглашениями. Представители одной страны стараются использовать затруднения другой. Все они ведут сложную политическую игру. В случае захвата Японией российской территории Германия и Польша могут этим воспользоваться. Для Польши установление сотрудничества с Германией с целью расширения собственной территории вполне естественно. Советы попали в неприязненное окружение и стремятся к сближению с США. Признание со стороны Америки казалось советским лидерам важным шагом. Угрожающее положение на Дальнем Востоке побуждало их особенно торопиться с получением этого признания в надежде использовать Америку в качестве противовеса Японии. Однако тут возникает вопрос, отмечал Маттеридж, насколько это реально. Финансовая поддержка может быть получена лишь при известных условиях. Но ведь Советам нужна будет главным образом военная поддержка. А это Рузвельту сложно сделать при затруднениях, переживаемых Америкой. Франция не будет ломать копья из-за польского коридора, а тем более охраны неприкосновенности Украины. СССР, критиковавший ранее Лигу наций, намерен стать ее членом и надеется найти какую-либо поддержку с ее стороны. Однако Литвинов едва ли может рассчитывать на позитивные результаты. Автор статьи делал выводы, которые обсуждались среди политиков. Для Европы выгодно было бы частичное расчленение России и отход некоторых ее областей к Германии, Польше и Японии. Действия Германии и Японии будут направлены в стороны, наименее вредные для европейских держав31. В начале 1934 г. эксперт по дальневосточным и российско-японским отношениям, дипломат, враждебно настроенный к советскому государству, Д. Абрикосов писал бывшему царскому дипломату В.А. Маклакову, что в Японии усилилось влияние военной партии на политику, в результате заметно возрос бюджет для армии и флота. Идея об обеспечении за Японией главенствующей роли на Дальнем Востоке все больше овладевала умами правительственных кругов. Между тем министр иностранных дел Хирота Коки старается избегать вооруженного конфликта с СССР до его урегулирования и окончательного закрепления Японии в Маньчжурии. Выступления же Молотова и Литвинова вызывают недовольство в Токио. В дальнейшем возможны эксцессы и мелкие конфликты. Но Япония будет проводить намеченную программу в Маньчжурии, Китае и против СССР32. Президент Рузвельт также пристально следил за развитием ситуации на Дальнем Востоке, возможными внешнеполитическими акциями Японии в 1934 г. Учитывая мнение госдепартамента и военных ведомств, он дал указание послу Буллиту подготовить ему специальный доклад на случай возникновения японо-советской войны33. 5 февраля Буллит представил доклад президенту. В нем отмечалось, что вероятность нападения Японии на Советский Союз несколько уменьшилась в сравнении с тем, как это было несколько недель тому назад. Кажется, Япония в этом году обратит внимание на установление контроля над Северным Китаем и Монголией. В случае японо-советской войны США, рекомендовал посол, следовало бы объявить нейтралитет; торговлю с Советским Союзом вести через порты Черного и Балтийского морей - Одессу, Ленинград, Таллинн, Гдыня, Мемель. Необходимо предусмотреть совместные действия американского и британского флотов в Атлантике и главное — ускорить строительство новых кораблей в США.