В. Сиповский - Родная старина Книга 1 Отечественная история с IX по XIV столетие

Ласковый к дружине, склонный к веселым пирам и разгулу, Владимир был плохим семьянином. Он был многоженец. Тогда было в обычае держать по нескольку жен; у Владимира же их было несколько сот. Вот что говорит предание об одной из жен его, о Рогнеде. Жила она с сыном близ Киева, в своем тереме. Давно уже Владимир не видался с ней, и она печалилась, что он позабыл ее для других. Случилось раз, что он, возвращаясь с охоты, заехал к ней. Задумала она из ревности убить его. Когда он уснул, она взяла нож и хотела уже поразить князя, но он внезапно проснулся и успел схватить ее за руку. «Полюбила я тебя, — сказала Рогнеда, — хоть ты убил и отца моего, и мать, и братьев; но теперь ты охладел ко мне и к младенцу моему». Владимир решился сам казнить Рогнеду за ее злое намерение. Он велел ей одеться в княжеское платье, как была она одета в день свадьбы своей, сесть на богато убранном ложе и ждать его. Вошел Владимир с мечом, но вдруг явился маленький Изяслав и сказал: «Отец, ты не один здесь!» (Так сделать научила его мать.) Владимир не решился при сыне убить мать. Он велел позвать своих бояр, рассказал им все, как было, и просил их совета. Бояре советовали ему пощадить мать ради сына. Владимир дал Изяславу с матерью Полоцкую область во владение.

Владимир был сначала очень ревностным язычником. С первых лет своего княжения стал он ставить в Киеве на видных местах, на холмах, кумиров, или идолов (то есть изображения языческих божеств). Идол главного бога Перуна был сделан из дерева, голова была серебряная, а усы золотые. Поставлены были кумиры и Дажбога, Стрибога и других. Пред этими идолами совершались языческие обряды, приносились обильные жертвы, приносили иногда в жертву даже людей.

Вот какой случай рассказывает наш летописец. После удачного похода на ятвягов старцы и бояре сказали: «Бросим жребий на юношей и девиц; на кого падет он, того принесем в жертву богам». Жребий пал на сына одного варяга, христианина, жившего в Киеве. Посланы были люди, чтобы у отца взять обреченного на жертву отрока. Варяг стал противиться. «Ваши боги — дерево, — говорил он, — сегодня стоят, а завтра сгниют; они не едят, не пьют, они сделаны руками людей. Есть единый истинный Бог, которого почитают греки, который сотворил землю и звезды, луну и солнце; Он сотворил и человека. Ваши же боги что сотворили? Они сами деланные. Не дам сына своего бесам».

Узнал народ, что варяг не выдает сына; толпами, с оружием в руках повалил он ко двору варяга, разметал забор. Несчастный отец стоял на крыльце своего дома и заслонял своего сына. «Отдай сына своего в жертву богам!» — кричал народ. «Если они боги, то пусть пошлют одного из среды своей, пусть он возьмет у меня сына моего, а вы зачем требуете?» Рассвирепели язычники, с криками бросились на жилище варяга, подрубили сени, на которых стоял отец с сыном, и оба они погибли. Это были первые мученики-христиане в Киеве.

Видеть такие случаи и слышать такие речи приходилось Владимиру, верно, не раз. В Киеве было много христиан, было немало их и в дружине, да и мудрая Ольга, бабушка Владимира, была христианкою. Владимир, при его уме, легко мог задуматься о том, где истина — в том ли язычестве, которому он сначала ревностно служил, или в христианстве.

Нетрудно было Владимиру заметить высоту христианского учения сравнительно с грубыми языческими верованиями. Стал Владимир колебаться в своем язычестве. Об этом скоро узнали соседние народы. В Киеве, как в торговом городе, сходились купцы со всех сторон; они разносили молву в своих землях обо всем, что видели и слышали. Каждый из соседних народов делал попытки обратить Владимира в свою веру: каждому из них хотелось сделать такого сильного князя своим единоверцем.

Вот предание у нашего летописца об этом. В лето 986 года пришли из земли болгар магометане к Владимиру и сказали ему: «Ты князь мудрый, а истинной веры не знаешь. Прими нашу веру и поклонись Магомету». — «Какая же ваша вера?» — спросил Владимир. «Веруем мы в единого Бога, — отвечали болгары, — а Магомет заповедует нам свинины не есть, вина не пить». Затем рассказали о рае, где люди, исполнявшие закон Магометов, будут вечно наслаждаться. Рассказ о будущей жизни Владимиру пришелся по душе, но запрет есть свинину и особенно пить вино совсем не понравился. «Руси веселье есть питье, не можем без него быть», — сказал он.

Затем пришли к Владимиру немцы, послы от папы (римского патриарха). Владимир выслушал их и отпустил ни с чем. «Отцы наши, — сказал он, — не принимали вашего закона». Пришли и евреи из земли хазарской. «Слышали мы, — сказали они, — что приходили к тебе послы от магометан и христиан и проповедовали каждый свою веру. Христиане верят в того, кого мы распяли; мы же верим в единого Бога — Бога Авраама, Исаака и Иакова». — «В чем состоит закон ваш?» — спросил Владимир. «Свинины не есть и субботу чтить», — сказали евреи. «Где же ваша земля?» — спросил Владимир. «В Иерусалиме», — отвечали они. «Там ли?» — переспросил Владимир. «Бог разгневался на отцов наших, — сознались евреи, — и рассеял нас за грехи наши по разным странам, а землю нашу отдал во власть христиан». — «Как же вы других учите, — сказал Владимир, — когда сами отвергнуты Богом и расточены по разным странам за грехи ваши? Если бы Бог любил вас и веру вашу, то не рассеял бы вас по чужим землям. Хотите ли, чтобы и с нами было то же?»

Прислали к Владимиру и греки человека ученого и красноречивого (философа). Стал он говорить Владимиру о заблуждениях магометан, об ошибках западных христиан, подчиненных папе. Владимир с любопытством слушал красноречивого грека. «Приходили ко мне евреи, — сказал он, — и говорили, что в того, кого они распяли, немцы и греки веруют как в Бога. Правда ли это?» — «Если хочешь послушать, — сказал философ, — я расскажу тебе все с начала, ради чего сошел Бог с неба на землю». — «Рад послушать», — сказал Владимир. И начал греческий проповедник рассказывать о том, как Бог сотворил весь мир и первых людей, как блаженствовали они в раю, как нарушили заповедь и лишились рая, как люди потом погрязли в грехах и наказаны были всемирным потопом. Рассказывал дальше проповедник об истории евреев, пребывании их в Египте, о том, как Моисей вывел их оттуда, как стали управлять евреями цари, как народ стал забывать заповеди Божьи, как Бог посылал пророков, чтобы образумить заблуждающихся и предсказать рождение Спасителя.

Внимательно слушал Владимир чудный рассказ проповедника. «Сбылось ли то, что предсказали пророки, или теперь сбудется?» — спросил он. И рассказал проповедник о рождении Христа, об учении его, чудесах, страдании, смерти, воскресении и вознесении на небо, объяснил, ради чего пострадал Христос, какую жизнь заповедал христианам. «Настанет день, — сказал проповедник в заключение, — когда Бог, сошед с неба, будет судить живых и мертвых и воздаст каждому по делам его: праведным даст Царство Небесное, красоту неизреченную, радость без конца и жизнь вечную; грешникам — мучения бесконечные. Такие же мучения будут и тем, кто не верует в Бога нашего Иисуса Христа. В огне будут мучаться те, кто не крестится».

При этом философ показал Владимиру картину Страшного суда Господня. Указал праведников на правой стороне, которые с радостью шли в рай, и грешников на левой стороне, идущих в муку. Сильно подействовали на Владимира и рассказ проповедника, и картина. Вздохнул Владимир и сказал: «Добро этим, что на правой стороне, и горе тем, что на левой». — «Коли хочешь стоять с праведниками на правой стороне, — сказал проповедник, — то крестись». Подумал Владимир и сказал: «Подожду еще немного». Он хотел разузнать хорошенько о всех верах. Щедро одарил он красноречивого проповедника и с великим почетом отпустил его от себя.

Созвал после этого Владимир бояр своих и городских старцев и сказал им: «Приходили ко мне болгары, предлагали принять их веру; потом были немцы, и те хвалили свой закон; после них пришли евреи. Наконец, приходил ко мне посол от греков. Он порицает все законы, а свой хвалит. Много говорил он о начале мира. Чудны эти рассказы, всякому любо слушать их. Сказывал, что и другой свет есть; кто вступит в греческую веру, тот, говорит, если и умрет, то снова воскреснет и не умрет уже вовеки, а кто другую веру примет — гореть тому на том свете в вечном огне. Что вы мне посоветуете? Что скажете?» — «Сам знаешь, князь, — сказали бояре и старцы, — всякий свое хвалит, а не хулит. У тебя есть мужи; пошли их разведать, как служат Богу разные народы». Совет этот по душе пришелся Владимиру. Выбрал он десять лучших и смышленых мужей и послал их к болгарам, немцам, грекам — разведать, как у них совершается церковная служба. Послы эти были у болгар и у немцев; не понравилось им богослужение этих народов. Наконец прибыли послы в Царьград. Узнал царь, с какою целью явились они, принял их с большою честью и послал сказать патриарху, чтобы он совершил богослужение как можно торжественнее для русских послов: «Да видят славу Бога нашего». Повели послов в церковь. Храм сиял огнями. Блистали на иконах золотые ризы и драгоценные камни. Шла торжественная архиерейская служба. Раздавалось прекрасное пение певчих. Благовониями курились кадильницы. Русские послы были поставлены на удобном месте, так что могли видеть всю службу. Они были поражены великолепием и торжественностью службы. На прощание богато одарили послов и с большою честью проводили их. Когда вернулись они в Киев, созвал Владимир снова бояр своих и старцев и сказал: «Вот пришли посланные нами мужи; послушаем, что скажут они». — «Ходили мы, — рассказывали послы, — к болгарам, смотрели, как они молятся в своих храмах (в мечетях): стоят они без пояса; поклонившись, сядут и глядят и туда, и сюда, словно бешеные. Нет красоты в служенье их, нехорош их закон. Ходили мы и к немцам, были у них в храмах, красоты же никакой не нашли. Когда же пришли мы к грекам и когда ввели нас в храм, где служат Богу своему, мы не знали, на небе ли мы были или на земле. Нет на земле такого вида и такой красоты, и рассказать о ней мы не умеем; знаем только то, что там Бог пребывает с людьми и служба их лучше всех стран. Мы не можем забыть той красоты. Всякий человек, вкусив сладкого, не захочет после вкушать горького, так и мы: не хотим здесь быть». — «Если бы худ был закон греческий, — сказали Владимиру бояре, созванные на совет, — то не приняла бы его бабушка твоя Ольга, которая была мудрейшая из всех людей». — «Где же мы примем крещение?» — спросил Владимир. «Где тебе угодно», — отвечали бояре.