Сергей Карпущенко - Рыцарь с железным клювом
А сейчас, на плоту, Иринка все молчала да вздыхала, а потом вдруг заговорила:
- Знаешь, когда мама умерла, я ведь чуть с ума не сошла от горя. Ты помнишь, я целый месяц в школу не ходила. Мне не хотелось жить. Мне все противно было. А одна старушка, которая живет напротив, на одной площадке, мне сказала, что расстраиваться не надо, что мама моя на небе и мы все когда-нибудь с ней увидимся. Я тогда ей не поверила, но все чаще по вечерам, когда темно, и по ночам стала смотреть на небо, особенно на звездное. Ты знаешь, мне этот звездный мир таким прекрасным стал казаться, что я его безумно полюбила. Я очень хотела, чтобы моя мама была там, рядом со звездами...
- Нет там ничего, - ни с того, ни с сего брякнул Володя, но Иринка даже не заметила его слов. Она говорила будто сама с собой:
- Я упросила папу купить мне телескоп. Папа тогда хорошо понимал, что со мной происходит. Купил. Очень дорогой. И я будто утонула в этом необъятном, бесконечном небе. Знаешь, я плакала, когда ночи были с облаками, и я не могла быть рядом с моими звездами...
Иринка хотела продолжать, но вдруг чей-то смех, такой неуместный, жестокий и даже жуткий прервал её слова:
- А-а-а, я так и знал, что найду вас здесь! Касатики!..
И Володя, и Тролль обернулись разом - на усыпанном цементными обломками берегу стоял Дима, молодцевато подперев свой бок рукой. В другой его руке был дипломат. Шевелюра кудрявая его казалась ещё более пышной, а спортивный торс Димы облекала ярко-красная футболка. В общем - ни дать ни взять звезда эстрады.
- Ну, что рты разинули, как караси на берегу? Принимайте гостей!
Стараясь не запачкать свои белоснежные кроссовки, Дима спустился на настил к рыбакам, улыбался, как на именинах, сунул Володе свою руку, а Иринку легонько толкнул в плечо - здоровался.
- Не спрашивайте, не спрашивайте, как я вас нашел, - секрет! Только, бродяги, не думайте, что я к вам так, потрепаться пришел. Сами понимаете, в какую каку я вляпался, - извините за выражение, мисс.
- А в чем же дело? - пришел в себя Володя, никак не ожидавший появления в таком укромном месте Димы, казавшегося человеком непонятным, таинственным и даже страшным. - Что-нибудь случилось? - прикинулся простачком Володя.
- Как?! - нахохлился Дима, и его кудрявый чуб стал словно выше, поднявшись подобно петушиному гребню. - Он ещё спрашивает! Зачем я в Питер-то приехал? Чтобы красотами бывшей столицы империи Российской любоваться? Нет, шутите! Я к Ивану Петровичу ехал, за материалом для диссертации своей. А он возьми да и угоди в больницу, словно подождать не мог. Ладно, думаю, поеду я тогда в Москву, там тоже специалисты есть. Так ведь не могу уехать - держит меня оставленный у деда документ. Вот, доверил человеку редкость, а он так меня подвел!
Иринка вспыхнула:
- Вы что же, думаете, что он нарочно заболел?
Дима руку к сердцу приложил:
- Милая моя, да я не сомневаюсь в том, что все это невольно получилось, но все-таки... обидно.
В разговор вступил Володя, в голове которого со скоростью центрифуги прокручивался один план, рискованный, опасный, жуткий, но обещающий поставить точку на вопросе: вор ли воронежец или... просто дрянь-человек.
- Были мы на днях в больнице у старика, - с ленцой как будто, нехотя сказал Володя. - Только зашли к нему, а он сразу о тебе спросил: как Дима, не видели ли мы его? Очень расстроен, что попал в больницу и тебя задерживает...
- Правда? - улыбнулся Дима так искренне, так прямодушно, как ребенок, и Володя, увидев его улыбку, снова засомневался: неужели это вор?
- Да, спрашивал, - решительно кивнул Володя. - И ещё он просил передать тебе, чтобы подождал. Лежать осталось ему немного, всего-то до послезавтра. Слышишь, послезавтра ему на выписку. - И произнес Володя последние слова с этаким нажимом, с ударением, так что Иринка, удивившаяся сильно, хотела было возразить, но промолчала, начиная догадываться, что у Володи есть какая-то идея.
- Послезавтра, говоришь?! - переспросил воронежец с такой неподдельной радостью, что, казалось, его от восторга сейчас кондрашка хватит.
- Да, так прямо он мне и сказал. К тому же главный врач при мне пришел в палату, деда осмотрел, пощупал и послушал, а потом и заявил, что такие болячки и медведь в лесу вылечить может.
- Медведь, говоришь?! - прямо подскочил на месте Дима, и плот слегка качнуло, но осекся сразу и помрачнел: - Ох уж эти врачи. Халтурщики! Видят, что пожилой лежит, так зачем же с ним возиться, лекарства на него расходовать. Этого бы врача отдать медведю! Эх, медицина, мать родная! покачал кудрявой головой воронежец и щелкнул замочками своего портфеля, откуда с мелодичным звоном вытащил за горлышки три бутылки коричневого стекла, показал Володе: - Вот, "Жигули". Давайте-ка, ребятки, за здоровье нашего любезного Ивана Петровича осушим эти чудные бочонки с душистой мальвазией, а потом поговорим. Ну, Иринка, надо думать, не покусится, так ей вот, а ну, держи, - батончик шоколадный. - И Дима протянул девочке неизвестно откуда появившийся шоколад. Тролль приняла его с улыбкой и тут же сдернула обертку.
- Нет, я не буду пиво, - отказался Володя, ни разу в жизни не пробовавший этого напитка, хотя пиво в доме водилось часто: папе разрешалось употреблять спиртное не крепче пива.
- Как это ты не станешь? - удивился Дима и нахмурился. - Вот еще! За больного старика, за здоровье милейшего Иван Петровича он не хочет пить! Видно, не мужчина ты, а огурец малосольный!
Нет, что угодно, но только не малосольный огурец! Володя покраснел от обиды и гнева:
- Ладно, давай!
- Вот это по-нашему, - кивнул Дима, потом взял две бутылки, плотно прихватил зазубринами одной пробки зазубрины другой и резким движением развел руки в разные стороны. Обе пробки слетели разом, и пена потоком вырвалась из бутылок. Дима подал "бочонок с душистой мальвазией" Володе, мальчик отхлебнул из горлышка, и резкая горечь мгновенно сковала язык и десны, захотелось выплюнуть, но Володя решил, что не только Дима, но и Тролль расценили бы его плевок как признак "малосольности", и только сказал:
- Ничего себе пиво. Вроде свежее.
Дима посмотрел на него с одобрительной усмешкой, одним глотком опорожнил полбутылки и сказал:
- А ты мне нравишься, Володька, Вовчик, Вовик, Вольдемар. Мне кажется, мы с тобой поладим, - и подмигнул.
Володя понял, что настало время для главного. Начиналась операция по выявлению намерений воронежца. Было очень страшно приступать, но неопределенность, так долго мучившая Володю, должна быть истреблена.
- И ты мне нравишься, старик, - развязно сказал Володя, хотя получилось не очень натурально. - Если хочешь получить свой документ ещё до возвращения из больницы деда, то нет ничего проще.
Дима подозрительно взглянул на мальчика, и Володе показалось, что воронежцу совсем не хочется спешить.
- Что-то сомневаюсь я. Как же получить его?
- Очень просто, - небрежно заявил Володя. - Откроем его квартиру и возьмем твою бумажку.
Дима, похоже, остолбенел. Он с полминуты смотрел на мальчика, разинув рот, сглатывал слюну и все хотел понять, как нужно относиться к словам Володи. Вдруг он расхохотался, но фальшиво, деланно, мгновенно смолк и спросил:
- Отмычкой, что ли, дверь откроем или ломом?
Володя замотал головой:
- Не нужно ломом - ключом.
Тут в разговор решительно вмешалась Тролль, и слова её явились очень кстати, сделав предложение Володи весьма правдоподобным:
- А тебе не кажется, - сказала Тролль противным тоном, - что Иван Петрович был бы недоволен твоим самоуправством? Тем более почему ты не посоветовался со мной? Он нам обоим велел беречь квартиру и все, что в ней лежит.
Дима снова приложил руку к сердцу:
- Сударыня, все, что лежит в квартире обаятельного Иван Петровича, останется на месте. Я получу лишь то, что является моей собственностью. Вот и все. А покажи-ка ключ, Володька. Я почему-то до сих пор не верю, чтобы старик мог тебе доверить свою квартиру.
Володю возмутило недоверие воронежца, но он смолчал, расстегнул нагрудный карманчик курточки и достал оттуда латунный французский ключ. Дима тяжело сглотнул, вытер руки, проведя ладонями по бедрам и взял ключ. Минуты три вертел он перед носом ключик, ухмылялся, неодобрительно покачивал головой. Наконец сказал презрительно:
- Не ожидал я от деда такого легкомыслия. Ну как пацан, ей-Богу! Хранит у себя несметное сокровище, а квартиру как следует запереть не может. Разве это от настоящего замка ключ? Ну что за люди! А потом обижаться будет - обокрали! Такие вот замки дрянные и толкают порой на преступление тех, кто прежде честным был: идут себе и видят - замок плохой. Хочешь не хочешь, а откроешь! - И рассмеялся, собой довольный: - Ну, это я шучу, конечно, но ключ на самом деле фуфловый. Посоветуй старику сменить замок.
- Ладно, посоветую, - согласился Володя. - Ну так нужен тебе указ? спросил, засовывая ключ на прежнее место, в куртку.
- А как же, милый мой! - всплеснул руками Дима. - Он же у меня на ногах, как кандалы, висит - не могу уехать! Пойдем сейчас же к старику!
