История Соединенных Штатов Америки - Андрэ Моруа
Уоррен Гардинг во время предвыборной кампании, в результате которой он стал 29-м президентом США. Фото. 1920
2. Выборы 1920 года носили двойственный характер. С одной стороны, они были направлены против Вильсона, против договора, против Лиги Наций. Многие американцы сожалели о том, что вмешались в европейские дела. Ловко оркестрованная кампания старалась внушить им отвращение к победе, заставить поверить в то, что они сражались за интересы банкиров, подменить дружеские чувства к бывшим союзникам жалостью к бывшим врагам. Болезнь Вильсона, его отшельничество подорвали престиж Демократической партии. Больше всего избирателям хотелось сейчас вернуться к довоенной жизни, которая казалась им счастливой. Они питали иллюзии, полагая, что смена лидеров и доктрин вернет им свободу предпринимательства и старые добрые времена. После смерти Теодора Рузвельта в 1919 году у Республиканской партии не осталось героев, но был выбор достойных людей: губернатор Лоуден, генерал Леонард Вуд и ректор Колумбийского университета Николас Мюррей Батлер. После долгих дебатов съезд 1920 года выдвинул Уоррена Гардинга, сенатора от штата Огайо. Для поста президента у него не было особых достоинств, кроме незначительности собственной личности. Страна устала от великих умов. Сенат должен был признать, что при блестящих президентах, таких как Рузвельт и Вильсон, конгрессу отводилась лишь роль «штемпеля». По словам Николаса Мюррея Батлера, один сенатор иронически заметил, что, вместо того чтобы посылать законы в сенат, требуя провести их, Гардинг будет подписывать законы, которые пришлет ему сенат. Его кандидатуру с самого начала предложил его друг из Огайо Гарри Догерти, представлявший на съезде интересы нефтяных магнатов. Величественная осанка, ненависть к Вильсону, страх перед красными, недоверие к людям, способным генерировать идеи, — все это принесло Гардингу победу. Выборы прошли триумфально. Демократ Кокс получил девять миллионов голосов, Гардинг — шестнадцать миллионов, самое большое число, когда-либо достигнутое на выборах президента Соединенных Штатов. Кто-то сказал: «Это не лавина, а землетрясение». Юджин Дебс, социалист, сидевший в тот момент в тюрьме, набрал миллион голосов. Вице-президентом стал Калвин Кулидж, бывший губернатор Массачусетса, прославившийся тем, что подавил забастовку бостонской полиции и объявил, что «никто, нигде и никогда не имеет права ставить под угрозу безопасность страны». Резкий поворот вправо в 1920 году был внезапным и решительным.
3. Новый кормчий плохо знал свое дело. Гардинг не был человеком президентского масштаба. Он пытался скрыть свою некомпетентность, пригласив в кабинет несколько толковых людей, таких как Хьюз — в Госдепартамент и Гувер — в министерство торговли. В области финансов интересы своих сограждан-миллионеров лоббировал один из богатейших граждан страны Эндрю Меллон. К несчастью, Гардинг имел обязательства перед теми, кто помогал ему стать президентом, но чья честность вызывала сомнения. И поэтому он отдал пост министра внутренних дел Альберту Б. Фоллу, бизнесмену со скандальной репутацией, известному своими связями с нефтяными заправилами. Начались таинственные переговоры между Фоллом, министром военно-морского флота Денби и деловыми людьми вроде Доэни и Синклера. В Калифорнии и Вайоминге правительство США владело богатыми запасами нефти, которые по закону передали в распоряжение военно-морских сил, разрешив сдавать их в аренду или поручать эксплуатацию частным компаниям. Фолл добился от Денби, чтобы это право перешло его министерству внутренних дел, а затем в строжайшей тайне отдал в лизинг своему другу Гарри Ф. Синклеру стратегическое нефтехранилище в Вайоминге Teapot[142] — Dome (названное так из-за горы, имеющей форму чайника), не выставив его на открытые торги. В результате акции Синклера выросли на 60 миллионов долларов. Когда сенат начал расследование, Фолл заявил, что эта сделка выгодна государству, но, когда было доказано, что он получил огромные комиссионные, был вынужден уйти в отставку. Одновременно стало известно, что генеральный прокурор Догерти прикрывал весьма сомнительные коммерческие операции, а директор бюро ветеранов полковник Форбс, близкий друг Гардинга, также без торгов и конкуренции продавал военные и больничные запасы Бостонскому торговому дому менее чем за 20 % от их реальной стоимости. Расследование показало, что во многих случаях Форбс уступал за двадцать центов то, что бюро в тот же день должно было перекупить за доллар. Друзья Гардинга оказались еще более нечистоплотными, чем друзья Гранта.
Альберт Бэкон Фолл, министр внутренних дел США (1921–1923). Фото. Ок. 1923
Калвин Кулидж, 30-й президент США, и его секретарь Фрэнк Уилсон перед Белым домом. Фото. 1924
4. Сам Гардинг, как и некогда Грант, не был повинен в каких-либо мошеннических операциях, но был слабохарактерным человеком и прожигателем жизни, именно он ввел в правительство жуликов и нес за это ответственность. Он это понимал, и к 1923 году его импозантность заметно поблекла. Ему предстояло отправиться с визитом на Аляску. Уезжая, он сказал: «В моем ремесле беспокойство у меня вызывают отнюдь не враги. С ними-то я разберусь. Больше всего мучений мне приносят именно друзья». На протяжении всей поездки он допытывался у своего окружения: «Что может сделать президент, если друзья его предали?» В какой-то момент он даже подумывал о публичном признании. Когда он возвращался с Аляски на пароходе, он получил длинную зашифрованную телеграмму, которая повергла его в еще большее отчаяние. В президентской команде воцарилась подавленная атмосфера. В Сан-Франциско президент заболел. Поговаривали, что он был отравлен крабовыми консервами, но на судне не было консервированных крабов; ходило и немало других слухов. Как бы то ни было, 2 апреля, когда миссис Гардинг читала ему вслух, он умер. «Эмболия», — заключили врачи. Никто в это не поверил. Новость сообщили в ночь со 2 на 3 апреля 1923 года, когда вице-президент Кулидж отбыл в отпуск в Вермонт на ферму своего отца, мирового судьи. При свете керосиновой лампы, которую держала миссис Кулидж, в спешке накинувшая халат, отец привел сына к присяге на старой семейной Библии. Народу пришлась по душе эта сцена в духе отцов-основателей. Всех обнадеживала мысль о том, что на смену попавшему в дурную компанию самому аморальному президенту в истории США придет янки и пуританин.
5. У Калвина Кулиджа были рыжие волосы, голубые глаза и самый примечательный гнусавый выговор, когда-либо встречавшийся в Новой Англии. Говорили, что в его произношении в слове cow[143] можно услышать как минимум четыре слога. Но он имел право растягивать слова, поскольку был весьма немногословен. По природе, по своему образованию и особенно потому, что ему было особо нечего сказать, он славился неразговорчивостью. Когда он вошел в политическую жизнь и обнаружил, что его лаконичные изречения забавны и выставляют его в
