Образование древнерусского государства - Владимир Васильевич Мавродин
Именно это тяготение к Киеву для обеспечения от влияния Новгорода и заставило Владимира пойти походом на Полоцк.
Но вряд ли это произошло, как сообщает летопись, в 980 г. Известно, что Ярослав был третьим сыном Владимира от Рогнеды. Умер же он в 1054 г. 76 лет от роду. Следовательно, сватовство Владимира и женитьба его на Рогнеде должны быть отнесены по крайней мере к 975 г.[588]
Событиям 980 г., точнее — борьбе Владимира с Ярополком, предшествовало объединение южных земель Руси под властью Ярополка, а северных — под властью Владимира. Шла концентрация сил. С одной стороны выступали «Русь», Среднее Приднепровье, «Куяба», с другой — Север, Приильменье и Приладожье — «Словене, Чудь и Кривичи» вместе с наемниками-варягами, арабская «Славия».
«С вои многи» Владимир двинулся на Ярополка. Ярополк заперся в Киеве, а Владимир обложил город и стал «на Дорогожичи, межю Дорогожичем и Капичем», у рва. По рассказу летописца, решающая роль в этом столкновении двух братьев принадлежала воеводе Ярополка Блуду. Владимир вступил с ним в тайные переговоры, привлек его на свою сторону, а Блуд сумел убедить Ярополка в том, что киевляне сносятся с Владимиром, готовят измену, что в городе ему оставаться не безопасно, и принудил его бежать в город Родню в устье реки Роси.
Вскоре в осажденной Родне начался голод. Блуд убедил Ярополка пойти на соглашение с братом и покориться ему.
Но другой «муж» Ярополка, Варяжко, очевидно один из норманских воинов на службе киевского князя, отговаривал Ярополка от беседы с Владимиром, советуя: «не ходе, княже, убьют тя», и рекомендовал бежать к печенегам и, набрав там войска, продолжать борьбу с братом.
Ярополк не послушал его, явился к Владимиру и был убит двумя варягами. Блуд остался у Владимира, а Варяжко бежал к печенегам и долгое время воевал вместе с ними против Владимира.
«Память и Похвала» Владимиру Иакова Мниха датирует смерть Ярополка 11 июня.
Так Владимир утвердился в Киеве.
С именем Ярополка связана попытка установления дипломатических отношений с императором и папой.
Согласно сообщению западноевропейской хроники, в 973 г. в Кведлинбурге, резиденции германского императора Оттона, среди послов упоминается и русское посольство, прибывшее в Кведлинбург с дарами императору[589].
Под 979 г. Никоновская летопись сообщает о приходе к Ярополку в Киев послов «из Рима от папы»[590].
Вряд ли этот эпизод можно связывать с рассказом классической подделки XVIII в., Иоакимовской летописи, о тяготении Ярополка к христианству, о том, что он «христианам даде волю велику», и сделать вывод о крещении Ярополка западными миссионерами по «латинскому» обряду[591].
Скорее всего, посольство Ярополка к императору Оттону преследовало своей целью установить дружественные отношения с могучим государем «латинского» Запада, которые были так необходимы Ярополку, готовившемуся к борьбе с братьями за «одиначество» власти. Но на Западе, как и во времена Ольги, установление политических связей рассматривалось как установление связей религиозных, как повод к распространению влияния папской курии на новые земли.
Этим и было обусловлено появление в Киеве у Ярополка послов римского папы.
Мы не имеем оснований говорить о принятии Ярополком христианства по западному обряду, но накануне решающей схватки с Владимиром, окруженным язычниками-варягами, Ярополк искал поддержки за границей, и, быть может, на этот раз посланцы папы имели больший успех, чем во времена Адальберта.
Не этот ли успех «латинских» миссионеров отразился в рассказе Петра Дамиани, автора «Жития Святого Ромуальда» (1040 г.), а также компилятора хроники Адемара о первоначальном крещении Руси латинскими миссионерами, о том, как «rex Russiae» убил своего брата, о принятии им миссионера; «rex Russiae» имел и другого брата, который «жил отдельно от короля», и т. д.?[592]
Видимо, Ярополк, готовясь к борьбе с братьями, и особенно с Владимиром, не был уверен в своих силах и искал поддержки на Западе, в Византии и у печенегов.
Ярополк был связан с Византией и через свою красавицу-жену «грекиню», и непосредственно. В том же 979 г., когда Киев посетили послы папы, сюда прибыло посольство «греческого царя» «и взяша мир и любовь с ним, и яшая ему по дань, якоже и отцу его и деду его»[593].
Речь идет о подарках («ξενία»), которыми обычно Византия отдаривалась от воинственных и назойливых варваров, и этот порядок в русско-византийских отношениях сохранялся еще и в XI в., когда, по выражению летописи, греки платят дань «…и доселе князьям русским»[594].
Никоновская летопись рассказывает и о дружбе Ярополка с печенегами.
Прииде печенежский князь Илдея… Ярополк же прият его и даде ему грады и власти, и имяши его в чести велице[595].
Быть может, поэтому Ярополк уходит в Родню, в Поросье, лежащее у самых границ печенежской степи. Степных друзей Ярополка имел в виду Варяжко, когда предлагал своему князю бежать к печенегам за помощью.
Так собирал силы Ярополк, но, очевидно, Владимир сумел добиться превосходства.
Его опорой, как мы уже видели, была северная часть Руси, а воинской силой — наемники-варяги, приведенные Владимиром из Скандинавии, которая таким образом выступает в роли источника, откуда предприимчивый «робичич» черпал свои средства для борьбы.
Варяжские викинги, составлявшие основную массу воинов Владимира, рассматривали взятый ими Киев как свою военную добычу. Владимир был «посажен на трон силой варяжского оружия» (К. Маркс) и наемники-варяги попытались укрепиться в Киеве.
Они заявили Владимиру: «Се град наш, мы прияхом и, да хочем имать окуп на них, по 2 гривне от человека». Владимир попросил ему дать месячный срок на сбор кун. Прошел месяц. Владимир, видимо, копил не куны, а собирал «воев», желая противопоставить свое, русское, войско своевольничавшим варягам. И когда это воинство было «нарублено» в южных землях Руси, варяги увидели, что удобный случай утерян. Они обвинили князя в том, что он им «сольстил», и потребовали отпустить их «в Греки». Владимир отобрал «от них мужи добры, смыслены и храбры» и, введя их в состав своей дружины, «роздая им грады», а остальная масса варяжской вольницы отправилась в Константинополь.
Но еще до их прибытия в Царьград к византийскому императору явились «слы» от киевского князя и, дав нелестную характеристику буйным варяжским «искателям славы и добычи», предупредили императора об их злых умыслах, «оли то створять ти зло, яко и сде», посоветовали ему «расточи я розно». Так не удалась попытка варягов совершить в Киеве в 980 г. нечто подобное тому, что за сто лет до этого произошло в Новгороде и нашло
