Коллектив авторов - История Украины. Научно-популярные очерки
Вскоре после образования СССР руководство РКП(б) решило поставить в порядок дня очередного партийного съезда пункт о путях решения национального вопроса в СССР. Контролируя практическую работу по образованию союзного государства, Сталин сделал все, чтобы провести на деле автономизацию формально независимых советских республик. Вместе с тем он считал необходимым уравновесить утрату независимого статуса союзными республиками провозглашением лозунга о необходимости первоочередного решения национального вопроса. XII съезд РКП(б) в апреле 1923 г. утвердил курс на коренизацию (привлечение к управлению национальных кадров) советской власти. Политику коренизации (в Украине — украинизации) следовало начинать с вовлечения в управленческий аппарат местных кадров.
Советский аппарат в Украине был преимущественно неукраинским. По переписи 1923 г. удельный вес украинцев в нем не превышал 35 %. Особенно незначительным он был в руководящих структурах. Основная масса служащих в наркоматах состояла на 40 % из евреев, на 37 % — из русских и только на 14 % — из украинцев. В КП(б)У на начало 1924 г. насчитывалось 57 тыс. членов и кандидатов партии, среди которых было 45 % русских, 33 % украинцев и 14 % евреев[418].
В 1923–1924 гг. украинизация происходила замедленными темпами. Дело откровенно тормозил первый секретарь ЦК КП(б)У Э. И. Квиринг. В борьбе за власть, которая тогда происходила в Кремле, он не успел вовремя сориентироваться и в апреле 1925 г. был снят с должности. Сталин прислал в Украину на должность генерального секретаря ЦК КП(б)У своего ближайшего сотрудника — Л. М. Кагановича. Именно при нем политика украинизации приобрела наибольший размах. Каганович по-чиновничьи старательно воплощал в жизнь официальный курс.
С 1924 г. начались массовые наборы в партию представителей местных национальностей. К началу 1930 г. удельный вес украинцев среди 271 тысячи членов и кандидатов КП(б)У повысился до 53 %. В 1925 г. представительство украинцев в ЦК КП(б)У не превышало 25 %, а в 1930 г. дошло до 43 %. Но первыми (в 1925–1934 гг. — генеральными) секретарями ЦК центральное партийное руководство рекомендовало только неукраинцев немца Э. Квиринга, еврея Л. Кагановича, поляка С. Косиора.
С. В. Косиор
Э. И. Квиринг
Удельный вес украинцев среди служащих советского аппарата возрос в 1927 г. до 54 %. На украинский язык преподавания перешло более четверти институтов и более половины техникумов. Основная часть книг, журналов и газет стала издаваться на украинском языке. По инициативе наркома просвещения УССР Н. А. Скрыпника национальный язык внедрялся даже в школы командного состава и в некоторые красноармейские части. На Кубани открывались украинские школы, издавались украинские газеты, работало радиовещание на украинском языке.
Не менее настойчиво проводилась политика коренизации в районах Украины, компактно населенных национальными меньшинствами. Было образовано 13 национальных районов (польских, болгарских, немецких), около тысячи национальных сельсоветов. Работали сотни школ с немецким, болгарским, еврейским, польским, татарским и другими языками преподавания.
Сравнивая украинизацию с подобными процессами коренизации в других республиках, можно усмотреть определенную закономерность: прививка властных структур общественному организму, т. е. конечная цель кампании, сопровождалась весьма интенсивным национальным подъемом. Представители интеллигенции, начиная с М. С. Грушевского, которые в прошлом создавали демократическую государственность украинского народа, нашли применение своим силам в советских условиях. Благодаря их усилиям были получены весомые результаты в развитии национального образования, науки, литературы и искусства. В других республиках коренизация имела больше признаков компартийно-советской кампании, хотя и в Украине эта составляющая украинизации прослеживается выразительно и полно. Можно утверждать, что за 20-е гг. советская власть в Украине (в том числе ее силовая составляющая) вполне укоренилась.
Л. М. Каганович
Государство и общество
Суверенным носителем власти в СССР провозглашались пролетарские массы. Представители рабочих, красноармейцев и крестьян образовывали советы, которые на всех уровнях, от местного до общегосударственного, пользовались по конституции полнотой власти. Между съездами советов законодательная и исполнительная власть формально находилась в руках избранных ими органов — исполнительных комитетов. В Украине высшим органом власти по законодательной линии считался Всеукраинский центральный исполнительный комитет (ВУЦИК), а по линии текущего управления — Совнарком (ГНК). Законы, однако, могли приниматься как ВУЦИКом, та к и Совнаркомом, а также обоими органами власти сообща.
Установившийся в стране политический режим назывался советской властью. Однако власть советских органов была вторичной, сугубо управленческой и целиком контролировалась незримой, т. е. не отраженной в конституциях диктатурой правящей партии.
Благодаря размежеванию властных полномочий партия сохраняла за собой политическое руководство, но освобождалась от ответственности за повседневные рутинные дела. Советские органы власти были лишены политического влияния, но на них в полном объеме возлагались распорядительные функции.
Своей советской частью компартийно-советский властный тандем обращался к народу. Население не только выбирало персональный состав советских органов, но и наделялось вполне реальными, хотя ограниченными управленческими либо контрольными функциями. В народности такой системы власти нельзя было сомневаться и потому, что свои руководящие кадры она черпала из низов. Рабоче-крестьянское происхождение стало признаком высшего социального качества, подобно тому как до революции таким признаком считалось дворянское происхождение.
Своей партийной частью властный тандем был повернут к пленам правящей партии. Вследствие построения партии на принципах «демократического централизма» руководители и вожди не зависели от выбора рядовых партийцев, хотя последние регулярно выбирали руководящие органы в соответствии с уставными требованиями.
Власть советских органов нельзя считать фальшивым фасадом, за которым таилась диктатура партии большевиков. Если бы это было так, партийные комитеты не прилагали бы огромных усилий на «советское строительство». Советы превратились во всепроникающую власть, объединенную с организационной структурой партии. Именно они придавали партии статус государственной структуры.
Диктатура системы «парткомы — советские органы» держались не только на насилии, но и на пропаганде. Непосредственная связь с населением давала возможность поднимать миллионы людей на реализацию лозунгов, которые партийные вожди считали первоочередными. Советы, в которых работали десятки тысяч депутатов, делегированных пролетарскими массами города и деревни, стали эффективным «приводным ремнем» от руководящих органов государственной партии к народным низам. Без организационных, идеологических и эмоциональных связей с массами большевики никогда не смогли б коренным образом перестроить глубинные основы повседневной жизни.
Коммунистическая партия установила свою диктатуру в течение нескольких месяцев, но превращение тоталитарного режима в тоталитарный строй заняло два десятилетия. Тотальный контроль за всеми сферами общественной жизни становился возможным только после полного огосударствления общественных институтов, включая экономику. Коммунистические преобразования 20-30-х гг. были направлены на то, чтобы превратить советских граждан в безгласные «винтики» построенной вождями государственной машины.
Огосударствление общества открывало перспективу установления абсолютной власти над страной. Вместе с тем оно возлагало на органы власти обязанность обеспечивать функционирование производства и материальные условия существования граждан. Чтобы тоталитарное общество могло существовать, понадобился, как выяснилось, фантастически разветвленный управленческий аппарат. Решая проблему его создания, партия большевиков претерпела внутреннюю трансформацию. После взятия власти и уничтожение политических конкурентов она разделилась на две слабо связанные структуры — массовую политическую партию и компартийно-советский аппарат, состоявший из начальников всех рангов.
Противники большевиков из числа социалистических партий редко скатывались в политическое небытие. РКП(б) абсорбировала выходцев из них, в случае необходимости используя даже на ответственных должностях. По данным 1923 г. семь губкомов КП(б)У возглавлялись большевиками — профессиональными революционерами дореволюционной эпохи, а два губкома — бывшим меньшевиком Б. И. Магидовым и бывшим боротьбистом И. А. Мусульбасом. 16 секретарей окружных парткомов из 48 (в четырех округах эти должности в момент обследования оставались вакантными) вступили в РКП(б) из других партий в 191 7-1919 гг. Среди девяти председателей губисполкомов было два «некоренных» большевика — бывший боротьбист Г. Ф. Гринько и бывший эсер К. Федотов. Выходцы из других партий возглавляли три губфинотдела из девяти, семь губнаробразов и семь губземотделов.
