Век Людовика XIV - Уильям Джеймс Дюрант
Его следующая пьеса, «Двойной торговец» (1694), была принята плохо, но хвалебный отзыв Драйдена, приравнявшего Конгрива к Шекспиру, поддержал дух молодого автора; и в 1695 году, в возрасте двадцати пяти лет, он вернулся на сцену с пьесой «Любовь за любовь», успех которой превзошел все, что было на памяти людей. Кольер осудил пьесу как дающую помощь и утешение развратникам. Ответ Конгрива оказался настолько неудачным, что он на три года завязал с театром. Когда он вернулся в него с пьесой «Путь мира» (1700), он извлек пользу из кастрации и показал, что остроумие не зависит от инверсии Декалога. Эта пьеса, которую гиперболический Суинберн назвал «непревзойденным и недосягаемым шедевром английской комедии», — это 21 имеет некоторые недостатки, но не пороки драмы Реставрации. При простом чтении она может утомить нас своим издевательским остроумием, напоминая глупую игру слов в ранних работах Шекспира; в исполнении и речи (как в исполнении Беттертона и миссис Брейсгирдл на премьере) она, вероятно, порадует нас своим блеском. (По словам Витвуда, «я знаю даму, которая любит говорить так непрерывно, что не дает эху честной игры». 22) Сюжет слишком запутан, мы не жалеем времени, необходимого для того, чтобы разобраться в замыслах и ссорах легкомысленных ничтожеств, а развязка — сплошной абсурд. Но здесь есть изысканность языка и юмора, тонкость (хотя и не глубина) мысли, которая может порадовать неторопливый ум; не грубый бурлеск, как у Ванбруга, а вежливый и изящный персифляж, который просочился из Версаля в Уайтхолл и двор Реставрации. Есть и характерные черты. Герой, Мирабелл, — непривлекательный, но реалистичный охотник за наследством; примечательно, что он стремится жениться на Милламант, вместо того чтобы соблазнить ее — но у нее было состояние, стоившее дюжины прелюбодеяний. Она — самое живое творение Конгрива, кокетка, которая хочет тысячу любовников и требует целой жизни обожания за десяток лет очарования. Она соглашается выйти замуж, но на определенных условиях:
МИЛЛАМАНТ. Положительно, Мирабелль, я буду лежать в постели утром столько, сколько захочу.
МИРАБЕЛЬ. У вас есть еще какие-нибудь условия?.
МИЛЛАМАНТ. Пустяки! Такая свобода, как… приходить на обед, когда мне вздумается, ужинать в моей гардеробной в одиночестве, когда я не в духе, без объяснения причин. Иметь неприкосновенный шкаф; быть единоличной императрицей за моим чайным столом, к которому вы никогда не посмеете приблизиться, не попросив разрешения. И наконец, где бы я ни была, вы всегда должны стучать в дверь, прежде чем войти». Если я еще немного потерплю вас, то, возможно, постепенно превращусь в жену.
МИРАБЕЛЛ. Имею ли я право предлагать условия.?
МИЛЛАМАНТ. Предложите свой максимальный…
МИРАБЕЛЬ. Статья о том, чтобы вам нравилось ваше собственное лицо до тех пор, пока я буду нравиться вам; и пока оно будет со мной, чтобы вы старались не делать из него новых монет…. Когда вы станете размножаться…
МИЛАМАНТ. Ах! Не называйте его.
МИРАБЕЛЬ. Что, надо полагать, благословит наши начинания…
МИЛЛАМАНТ. Одиозные попытки!
МИРАБЕЛЬ. Я осуждаю любую прямую шнуровку, сдавливающую форму, пока вы не сделаете голову моего мальчика похожей на сахарный батон… 23
и так далее; это приятные пустяки и хорошая сатира, благополучно обходящая поверхность жизни.
Сам Конгрив пробовал множество поверхностей, предпочитая текстуру содержанию и разнообразие единству. Он так и не женился, но обслуживал целую череду актрис. Мы слышали, что дети не беспокоили и не радовали его. Он был приятным собеседником в кофейнях и клубах, его принимали в лучших семьях. Он хорошо питался, а его ноги регулярно подвергались мозолям и мазались от подагры. Когда Вольтер посетил его в 1726 году, Конгрив презрительно отозвался о похвалах француза в адрес его пьес, отмахнулся от них, как от забытых мелочей, и попросил Вольтера считать его просто джентльменом. «Если бы вы были просто джентльменом, — сказал Вольтер (по словам самого Вольтера), — мне не следовало бы приходить к вам». 24
В 1728 году, во время поездки на воды в Бат, карета Конгрива перевернулась, и он получил внутренние повреждения, от которых скончался (19 января 1729 года). Он был похоронен в Вестминстерском аббатстве. По его завещанию двести фунтов оставались миссис Брейсгирдл, которая доживала свой век в бедности; большая часть состояния, около десяти тысяч фунтов, была завещана безмерно богатой второй герцогине Мальборо, его любимой хозяйке. Она превратила эту сумму в ожерелье из жемчуга. Она поставила на постоянное место за своим столом восковую и слоновую копию поэта и регулярно мазала его ноги мозолями и мазями от подагры. 25
Задолго до смерти Конгрива английский театр начал очищаться. Вильгельм III приказал мастеру реверансов с большей строгостью использовать свои полномочия по разрешению или запрещению пьес, и общественное мнение поддержало эту цензуру. Закон королевы Анны запретил ношение масок в театре, а женщины, лишенные этой маскировки, бойкотировали пьесы, не отвечающие требованиям приличия. 26 Свифт согласился с епископами, осудив лондонскую сцену как пятно на английском характере. Стил предложил свою пьесу «Сознательные любовники» (1722) в качестве моральной драмы, а Аддисон соперничал с достоинством французской трагедии в своем «Катоне» (1713). Ранним признаком перемен стал тон ответа Драйдена Кольеру. Он считал, что тот часто несправедливо осуждал драматургов и «во многих местах…..истолковывал мои слова как богохульство и пошлость, в которых они не были виновны». Но он добавил:
Я скажу меньше о мистере Кольере, потому что во многих вещах он обвинил меня справедливо, и я признал себя виновным во всех моих мыслях и выражениях, которые могут быть действительно обвинены в непристойности, профанации или безнравственности, и отказался от них. Если он мой враг, пусть торжествует; если он мой друг, поскольку я лично не давал ему повода быть иным, он будет рад моему покаянию». 27
III. ДЖОН ДРАЙДЕН: 1631–1700
Его отец принадлежал к мелкопоместному дворянству и имел небольшое поместье в Норт-Амптоншире. Его отправили в Вестминстерскую школу в Лондоне, где ученый Ричард Басби преподавал ему и его товарищу Джону Локку латынь
