Александр Бушков - Россия, которой не было: загадки, версии, гипотезы

Как видите, прогноз довольно пессимистический – а в нашем варианте истории с затянувшейся англо-германской войной, в которой не участвует Россия, а Франция разбита, мог обернуться и совершенно уэллсовским апокалипсисом.

Забавно смотрелось бы, право. Корней Чуковский, приехав в Англию посмотреть на революцию, собирает материал для будущей книги под уже родившимся в уме заголовком: «Британия во мгле». В чем ему помогает понурый Герберт Уэллс, которого, как буржуя, выкинули из уютного особнячка и не поставили тут же к стенке только оттого, что кто-то вспомнил о его происхождении из самых что ни на есть трудовых пролетариев. В колониях уже давно перерезали «сагибов», у шотландской границы, на реке Твид, еще держится парочка гвардейских полков, прикрывающих бегство в Канаду королевской семьи, на лодках в Ирландию под покровом ночного мрака переправляются аристократы и члены парламента, едва успевшие распихать по карманам фамильные бриллианты, в революционном правительстве заседает Бернард Шоу, крайне обрадованный таким поворотом событий, шотландцы отложились, ирландцы отложились, то же собираются сделать валлийцы, арендаторы увлеченно делят землю, на Пикадилли собирают подписи под воззванием немедленно соорудить памятник Уоту Тайлеру, лондонская беднота победителями шляется по дворцам знати, набивая карманы всем подвернувшимся под руку, в деревенской глубинке без особого ожесточения, но непреклонно ставят к стенке не успевших убежать лендлордов, военный флот полностью разложен непрекращающейся волной митингов и дезертирством, по улицам болтаются толпы под красными знаменами, а на горизонте маячат германские разведывательные корабли, присматривающие места для высадки десанта. Где-то в глухой деревушке у испанской границы переливают из пустого в порожнее покинувший занятый немцами Париж французские министры, Италия спешит обратиться в Берлин с просьбой о мире…

Беспочвенные фантазии? Возможно, и нет…

В одном я убежден – и этот вариант не спас бы ни русскую монархию, ни персонально Николая. Поскольку выход России из войны летом 1915 г. не разрешил бы никаких внутренних противоречий. Российская империя всего лишь гнила бы гораздо дольше – только и всего. Николай по-прежнему продолжал бы курс на окружение себя услужливыми ничтожествами, любой яркий сановник, способный «затмить» царя, оказывался бы в отставке. Земли у крестьян не прибавилось бы ни на клочок, Дума по-старому увязала бы в бесплодных дискуссиях, не способная ничего решать. Страна двигалась бы в прежнем направлении, утыкаясь в тупик… Крах был бы другим, выглядел бы как-то иначе, но избежать его, мое убеждение, ни за что не удалось бы… Николай и монархия были обречены.

Господа Обмановы

«Еще один претендент на престол! – вскричал офицер. – Они нынче размножаются, как кролики!»

Именно так, «Господа Обмановы», известный журналист Амфитеатров озаглавил свой фельетон о Романовых, за который его в 1909 г. сослали в мой родной Минусинск (это – к вопросу о «тишайшем» царе, якобы избегавшем безсудных расправ. Ого…).

Поразмыслив, я пришел к выводу, что это название, безусловно, стоит позаимствовать, поскольку речь зайдет о шайке самых беззастенчивых и наглых авантюристов, именующих себя «великой княгиней Леонидой», «великой княгиней Марией» и «наследником российского престола Георгием Романовым». Впрочем, с последнего нет спроса – он слишком молод, ему с детства вбили в голову, что он будто бы Романов и будто бы наследник престола. А вот вся остальная гоп-компания…

Началось все, естественно, с небезызвестного великого князя Кирилла Владимировича, двоюродного брата Николая II.

Закон о престолонаследии в России был принят Павлом I в 1791 г. и при Николае I в 1832 г. в формулировке «Учреждение об императорской фамилии» был включен в Свод законов Российской империи. Последние поправки внесены Николаем II в 1911 г.

Формулировки «Учреждения» строги и недвусмысленны, как математические теоремы, и ни малейшего двойного толкования не допускают. Все расписано не менее строго, нежели в воинских уставах.

В соответствии с этими формулировками, наследником российского императорского престола могло быть исключительно лицо, удовлетворяющее следующим требованиям:

1. Принадлежность к Императорскому дому Романовых.

2. Первородство по мужской линии.

3. Равнородность брака родителей претендента.

4. Рождение от православных родителей, безусловная верность православной вере и ее канонам.

5. Соблюдение присяги на верность Основным Законам царствующего на их основании императора и его наследника.

6. Пригодность к занятию престола с религиозной точки зрения.

7. По пресечении мужского потомства право на престол переходит к лицу женского пола, удовлетворяющему шести вышеприведенным требованиям.

Сделать небольшие разъяснения следует лишь по третьему пункту. «Равнородность» означает, что наследник престола должен быть женат исключительно на представительнице царствующего дома. Причем не имеет ровным счетом никакого значения, сколь обширны владения родителей невесты и какой титул она носит – лишь бы в момент заключения брака родители невесты находились на престоле, а сама она перешла в православие. Таким образом, хотя территория княжества Монако меньше иного британского королевского поместья, принцесса британского королевского дома и княжна Монако совершенно равны, как равнородные и дочери царствующих особ. Даже если бы наследник российского престола вздумал жениться на сиамской или персидской принцессе, все вышесказанное сохраняло бы законную силу (опять-таки при условии перехода невесты в православие).

Однако Кирилл и все его потомки были лишены прав на престол самим Николаем еще в 1907 г. Причины?

1. Великий князь Кирилл родился от матери-лютеранки, которая приняла православие лишь много лет спустя после его рождения (и через тридцать четыре года после замужества), поэтому, согласно ст. 188 Основных Законов, Кирилл мог бы претендовать на престол лишь в том случае, если бы вообще не осталось других Романовых мужского пола, рожденных в православных браках.

2. В 1905 г. Кирилл женился на принцессе Виктории-Мелите Гессенской. Хотя она и принадлежала к царствующему дому, брак этот опять-таки лишал Кирилла и его потомков прав на престол, поскольку:

а) брак был заключен вопреки прямому запрету императора,

б) невеста была лютеранкой, так и не принявшей православие,

в) невеста была разведенной,

г) невеста была двоюродной сестрой Кирилла ( а в России на брак кузена с кузиной требовалось особое разрешение церкви, о получении которого в данном случае не заходило и речи).

«По совокупности» Кирилл тогда же был выслан из России вместе с женой и официально лишен прав престолонаследия. Существует соответствующий документ с резолюцией императора Николая II.

Позже, уступив долгим просьбам родителей Кирилла, Николай частично смягчился: он признал брак Кирилла великокняжеским – и только (это обеспечивало супругам соответствующее денежное содержание). Однако лишение Кирилла и его потомков прав на престол никогда не отменялось. Более того, Кирилл и его супруга могли пользоваться титулами «великий князь» и «великая княгиня», но их детей это не касалось – решение о присвоении титула кому-либо из потомков Кирилла мог принять лишь сам император – чего он никогда не сделал.

Первого марта 1917 г. Кирилл, контр-адмирал и командир гвардейского флотского экипажа свиты Его Величества, нацепив красный бант, под красным знаменем привел своих матросов к зданию Государственной думы (которая к тому времени была распущена указом императора) и объявил, что вверенное ему воинское соединение переходит на сторону Думы. Поскольку это было совершено за сутки до официального отречения от престола Николая II, поступок Кирилла автоматически подпадал под пункт третий 252-й статьи «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных». Согласно этому пункту, озаглавленному «Шпионство в военное и в мирное время», в военное время считается государственным изменником и приговаривается к лишению всех прав состояния (в том числе и дворянства) и смертной казни любой русский подданный, «…когда он будет возбуждать войска Российской империи или союзные с Россией к неповиновению или возмущению, или будет стараться поколебать верность подданных ее…»

Обратите внимание: статья Уложения уже до суда назначает конкретное наказание – лишение прав состояния и смертную казнь. На долю суда[100] выпадало лишь официально закрепить на бумаге приговор…

Стоит заметить, что Кирилл тут же развернул бурную «общественную деятельность» – недвусмысленно обвинил императрицу в шпионаже в пользу Германии[101], дал интервью «революционным» газетам, где, в частности, говорил: «Даже я, как великий князь, разве я не испытывал гнет старого режима? Вместе с любимым мною гвардейским экипажем я пошел в Государственную думу, этот храм народный… смею думать, с падением старого режима удастся, наконец, вздохнуть свободней в новой России и мне… впереди я вижу лишь сияющие звезды народного счастья…»