Александр Шубин - Социализм. «Золотой век» теории
В ходе дискуссии Плеханова и Ленина по программе «танцующие менялись местами», и Плеханов демонстрировал пусть ограниченное, но признание особенностей развития России, необходимости привлечения на сторону пролетариата непролетарских слоев. При этом ленинская оценка революционного потенциала крестьянства была ограничена марксисткой догматикой. Ленин по-прежнему считал, что в борьбе против буржуазии крестьянство «является реакционным классом»[1030]. Ленин определял логику будущей политики союзов: бороться вместе с народниками против крепостнических пережитков, за демократию. Но марксистская партия должна выступать против привилегированного положения крестьян в отношении пролетариата[1031]. В 1918 г. большевики уже будут отстаивать привилегии пролетариата в отношении крестьянства.
После раскола «искровцев», прежде единодушно одобривших «Что делать?», меньшевики и большевики стали искать во взглядах друг друга «мелкобуржуазность». Уязвимой стороной Ленина в этом отношении являлись те пункты, где он, не будучи догматиком, соглашался с народниками. По мнению Мартова (высказанному, впрочем, не сразу, а после начала острого конфликта с Лениным), концепция «Что делать?» «по существу своему больше годилась для санкционирования политики социалистов-революционеров»[1032]. Мысли, аналогичные ленинским, были высказаны в статье Б. Савинкова, которую он прислал в «Искру»[1033]. И что с того – и социал-демократы, и эсеры стремились организовать массы на борьбу с самодержавием. Ленин, когда речь шла о тактике, не боялся обвинений в «народовольчестве» и считал необходимым создавать заговорщическую организацию, что неизбежно в самодержавной стране[1034]. Жестокая борьба с самодержавием, условия подполья предполагают централизм, подчинение членов партии Центральному комитету. Впрочем, после крушения самодержавия Ленин не изменил прежних организационных принципов.
Организационные споры, наложившись на межличностные отношения, вызвали раскол на большевиков и меньшевиков на II съезде РСДРП в 1903 г. Оба течения выступали за централизм и демократию, но большевики делали акцент на первом, а меньшевики – на втором, отождествляя при этом демократию и плюрализм.
Разногласия между большевиками и меньшевиками заключались в степени внутрипартийного централизма и радикализма. Меньшевики видели опасность ленинского централизма в том, что он может привести к перерождению в авторитаризм. Но меньшевики не собираются отказываться от централизма вообще. Мартов тоже выступает за «централизованную организацию»[1035]. Чтобы не возобладал «формально-«бюрократический» принцип» организации, нужно, чтобы центральные органы партии находились под давлением «партийного «общественного мнения»»[1036]. Партия должна состоять из активных людей, которые постоянно давят на аппарат, заставляют его работать в соответствии со своими требованиями. Впрочем, такое давление актива на верхи партии было и у большевиков.
Централизм должен быть демократическим. Но и Ленин выступает за демократический централизм. Так в чем же разногласие? В текущей практике, когда Ленин, подобно фабричному менеджеру пытается избавиться от болтунов, а меньшевики пестуют плюрализм мнений? Но и те, и другие стремятся решить одну и ту же проблему: как создать эффективную политическую организацию (что с их точки зрения предполагало централизм), сохранив в то же время демократию и равноправие членов. Партия должна действовать как единый организм, который в то же время будет состоять из самостоятельных активных клеток. Но чем больше нагрузка на организм, тем меньше возможностей для автономии клеток.
Нюансы организационных идей большевиков и меньшевиков вытекают из более существенных стратегических разногласий. Концепция Ленина возлагает на партию огромную нагрузку форсирования прогресса. Меньшевики считают невозможным преодолеть капитализм без достаточных предпосылок социализма. Большевики пытаются формировать предпосылки, заменять недостающие паллиативами. Пролетариат не организован? Нужно усилить организованность авангарда и радикализировать массы – чтобы учились скорее. Пролетариат малочислен – мобилизовать революционную энергию крестьянства. Позднее аналогично будет решаться проблема низкого культурного уровня, индустриальной модернизации, которая станет смыслом коммунистической политики после победы в гражданской войне. Прогресс можно форсировать. Для этого нужен организационный инструмент – централизованная партия как прообраз централизованного общества.
Ленин считал, что есть вещи поважнее демократии и свободы споров – тем более для коммуниста. В партии должно быть обеспечено «нечто большее, чем «демократизм», именно: полное товарищеское доверие между революционерами»[1037]. Партийная организация – это своего рода модель коммунистических отношений, их ячейка. Здесь коммунизм должен стать реальностью прежде, чем победит в обществе в целом. Отсюда недалеко до идей Мао Цзэдуна и Че Гевары, где партизанское боевое братство становится зачатком коммунистического общества, независимо от того, из кого класса пришли участники этого братства. Его атмосфера способна изменить бывшего представителя любого класса.
Э. Каррер д’Анкосс, путая профессиональный революционеров и интеллигенцию, считает, что Ленин со своей идеей профессиональных революционеров противостоит Плеханову, который не считал нужным создавать отдельную организацию для интеллигенции[1038]. Так ведь и Ленин не собирается создавать для интеллигенции отдельные организации, его профессиональные революционеры – это не интеллигенты, а выходцы из разных слоев, прежде всего – рабочие. Напомним, что при обсуждении организационного строения партии на II съезде РСДРП Плеханов поддержал Ленина, а не Мартова.
Меньшевики, особенно группа Плеханова, и сами приложили руку к выстраиванию централистичной модели социал-демократии, а затем критически разбирали то, что в результате этого вышло. П. Аксельрод видел в системе подчинения ЦК редакции Центрального органа партии, «утопию теократического характера: светское общество отдается во власть маленького духовного органа…»[1039] От этого уставного положения скоро откажутся, но дело было не в нем. Проблема приобретет новую актуальность после гражданской войны, когда Ленин обнаружит, что носителями социалистического проекта в Советской России остается вовсе не пролетариат, а тонкий слой идеологов, надстроенный над массой бюрократии. И борьба в «маленьком духовном органе» Политбюро будет определять судьбу коммунистического проекта. Как ни составляй устав, а носители коммунистической стратегии оставались фактором, который играет самостоятельную роль, сопоставимую с влиянием классов.
Меньшевики и большевики были уверены, что только их фракция является подлинным выразителем интересов именно пролетариата, и это было важнее для них, чем конструктивная модель будущего общества, по поводу которой заметных разногласий не было. Соответственно, противник воспринимался как проводник мелкобуржуазных интересов. Меньшевики при этом отмежевывались от более правого «экономизма». П. Аксельрод видел в «экономизме» «пропаганду политической опеки либеральной интеллигенции над пролетариатом», а в излишнем «увлечении «политикой»» (намек на Ленина) «отдачу рабочих масс под команду революционных элементов буржуазии…»[1040]. Таким образом намечается линия будущей критики левого крыла социал-демократии как мелкобуржуазного революционаризма, якобинства или бланкизма.
* * *«Ученичество у капитализма», которое проходил русский марксизм, предполагало и уроки по истории буржуазных революций. В начале ХХ века революционеры России примеряли на себя их одеяния. Не удивительно, что возникшие организационные разногласия меньшевиков и большевиков в более широкой исторической перспективе стали оцениваться через призму опыта прошедших революций, прежде всего – Великой французской.
В 1901 г. Плеханов сравнил левое и правое течения социал-демократии с якобинцами и жирондистами. Таким образом Плеханов был не прочь сравнить себя с якобинцами. Орган «экономистов» «Рабочее дело» возразил против этой аналогии. Якобинцы и жирондисты с точки зрения газеты представляли разные классы, а «экономисты» и «искровцы» представляют один класс – рабочий. Ленин не согласился с «Рабочим делом» сразу в двух отношениях. Во-первых, якобинцы тоже были течением буржуазным. Во-вторых, «экономисты» и «бернштейнианцы», в отличие от истинных марксистов, являются проводниками буржуазной идеологии в рабочем движении[1041].
