Прозревая будущее. Краткая история предсказаний - Мартин ван Кревельд
Одно из самых известных пророчеств Пифии было адресовано царю Спарты Ликургу, который правил около 820 года до н. э.: «Лишь любовь к деньгам, и ничто иное, погубит Спарту». Другое было обращено к законодателю Солону: «Смело средину заняв корабля, управляй им спокойно. / Верных помощников в том ты найдешь среди многих афинян». И к афинянам накануне вторжения персов: «Конных спокойно не жди ты полков или рати пехотной / Мощно от суши грядущей, но тыл обращая, / Все ж отступай: ведь время придет, и померишься силой! / Остров божественный, о Саламин, сыновей своих жен ты погубишь / В пору ль посева Деметры даров, порою ли знойною жатвы»[98]. Примечательно, что в этом и многих других случаях высказывания были очень расплывчатыми: не уточнялось, кто именно, персы или греки, понесет большие потери, кто победит, а кто проиграет. Некоторые предсказания сбылись только спустя пять сотен лет: так, например, Пифия предрекла победу Рима над Карфагеном, а затем над царем Филиппом V Македонским[99]. Плутарх был уверен, что это доказывает реальность предсказаний.
От посетителей оракула ждали богатых подарков. Античные источники позволяют заключить, что священников, управлявших святилищем, особенно интересовала золотая и серебряная посуда. Рассказывали о золотом льве весом 30 талантов, которого подарил лидийский царь Крёз[100]. Со временем храм накопил огромные богатства. Однако события не всегда развивались так мирно. Однажды в Дельфы прибыл полководец, которого вскоре станут называть Александром Великим, – он ожидал услышать от Пифии, что вскоре завоюет весь мир[101]. Однако оракул отказался дать вразумительный ответ и попросил Александра прийти в другой день; Александр, который самообладанием никогда не отличался, в ярости схватил Пифию за волосы и стал тащить из ее укрытия, пока она не закричала: «Ты непобедим, сын мой!» Услышав эти слова, он отпустил Пифию со словами: «Я получил ответ».
Дельфийская Пифия была самой известной, но далеко не единственной. По всему Средиземноморью было разбросано восемь храмов с прорицательницами. Их называли сибиллами или сивиллами, от греческого sibulla, пророчица. Первым из древних авторов, кто написал о них, был Гераклит, философ, живший в V веке до н. э. Сивилла у Гераклита «бесноватыми устами несмеянное, неприкрашенное, неумащенное вещает, и голос ее простирается на тысячу лет чрез бога»[102]. Сам Платон однажды упоминает о Сивилле в числе тех, кто «с помощью божественного дара прорицания множеством предсказаний многих направил на верный путь»[103]. Большинство сивилл, чьи имена дошли до нас, жили так давно, что мы имеем полное право назвать их существами мифологическими. Однако существовали и две исторические фигуры.
Грекам было известно девять сивилл, римляне добавили еще одну, Куманскую или Тибуртинскую. Ее считали посредницей между мирами мертвых и живых; по преданию, она провела Энея в подземный мир. Современные археологи установили пещеру, в которой жила (или полагали, что жила) эта сивилла. Некоторые источники свидетельствуют, что ее последователи и спустя века после путешествия Энея продолжали принимать паломников и пророчествовать, хотя нам очень мало об этом известно. Римляне внесли свой вклад в эту культуру, написав Книги Сивилл. По преданию, их в VI веке до н. э. получил от могущественной сивиллы пятый царь Древнего Рима, Тарквиний Приск. Они были написаны гекзаметром на древнегреческом языке и содержали не до конца понятные пророчества, произнесенные разными сивиллами[104]. В 83 году до н. э. храм, в котором они хранились, был уничтожен, и Сенат повелел снова составить подобную книгу из фрагментов пророчеств, собранных по всему Средиземноморью[105]. Римляне так серьезно относились к содержанию книг, что, согласно Плутарху, пошли наперекор обычаю и совершили человеческое жертвоприношение[106].
Книги Сивилл преследовала та же проблема, что и прочих прорицателей и методы предсказания будущего: содержащиеся в них ужасающие пророчества нередко подхватывались теми силами, которые желали скомпрометировать власть, дестабилизировать политическую обстановку, вызывали бунты и т. п. Чтобы избежать такой опасности, их поручали вниманию двух (позднее десяти и пятнадцати) высокопоставленных сановников[107], избавляя их ото всех других задач. Это была самая охраняемая римская святыня. Самовольное разглашение ее содержания считалось сродни измене родине или клятвопреступлению весталки и жестоко каралось[108]. В 380 году н. э. ответственные за истолкование Книг Сивилл жрецы нашли в них указание на скорое падение империи и конец света. Возможно, поэтому через 20 лет они были сожжены Стилихоном, полководцем вандальского происхождения, который на тот момент был самым влиятельным человеком в Римской империи.
И все же сивиллы и их пророчества продолжили свое существование. На смену Книгам Сивилл пришли «Оракулы Сивилл» – коллекция разнородных пророчеств, написанных языческими, еврейскими и христианскими авторами, по всей видимости высказанных между 150 годом до н. э. и 180 годом н. э. и затем собранных под одним заголовком, который нам теперь известен. Среди них есть и пророчество о приходе спасителя, в котором можно увидеть Иисуса. Это объясняет, почему такие влиятельные христианские философы II века н. э., как Феофил Антиохийский и Климент Александрийский, относились к ним с большой серьезностью. Чтил эти пророчества и святой Августин; он подробно разобрал их и пришел к выводу, что в них не написано ничего противного христианской вере, а следовательно, авторы заслуживали места в граде Божьем[109].
Но и на этом история сивилл не закончилась. Бесчисленные документы, содержащие их пророчества на любой случай, были в ходу на протяжении Средних веков и раннего Нового времени. Современному читателю, наверное, лучше всего известны испанские «Cantos della Sibilla». Это собрание очень грустных, но тем не менее прекрасных песен, рассказывающих о грядущем конце света, которые исполнялись во множестве вариаций. Сивиллы были излюбленными персонажами художников Возрождения. В частности, их особенно восхищала та сивилла, к которой император Август обратился с вопросом, стоит ли ему позволять поклоняться себе как божеству[110]. Под сводом Сикстинской капеллы изображены двенадцать персонажей, которые, как считается, предсказали приход Христа. Семь – еврейские пророки, все мужчины, а пять – сивиллы Античности. Их создатель, Микеланджело, наделил их избыточно мускулистыми, почти мужскими телами.
Подведем итог: сивиллы часто становились героями литературных и драматических произведений и проникали
