Советско-польские дипломатические отношения 1918- 1939 годов в отечественной историографии - Станислав Павлович Чагин
С этим сложно не согласиться, учитывая тот факт, что правительство во главе с диктатором Ю. Пилсудским никогда не отказывалось от своих экспансионистских устремлений на востоке. Это подтверждалось и официальным договором о дружбе между Берлином и Варшавой, подписанным 26 января 1934 года. Заметим, что в последнее время России ставиться в укор со стороны Польши и других западных держав заключение пакта Молотова и Рибентропа, но забывают факт установления тесных отношений между нацистской Германией и Польшей. Естественно, что в интересах Гитлера было использовать Польшу в своих интересах, чего польская сторона не вполне себе осознавала. И это ясно читается в документах советской историографии[87]. Современные польские политологи, обвиняя СССР и, в частности, Россию в подписании пакта с Германией в 1939 году, начисто забывают или уклоняются от договора 1934 года. На лицо политика двойных стандартов.
«Договор о ненападении между Германией и Польшей» (называемый также Пакт Пилсудского – Гитлер) – договор, заключённый между Германией и Польшей 26 января 1934 года. На снимке: германский посол Адольф фон Мольтке, лидер Польши Юзеф Пилсудский, германский министр пропаганды Йозеф Гебельс и министр иностранных дел Польши Юзеф Бек.
На совещании в 1934 году со своими единомышленниками А.Гитлер обсуждал вопрос о подготовке войны против СССР. Обсуждался вопрос и о Польше, с которой гитлеровская Германия уже имела официальное соглашение от 26 января 1934 г.
В беседе с Германом Раушнингом (немецкий политический деятель, писатель, политолог) А.Гитлер отмечал, что вести войну Германия пока не готова, но она должна к этому стремиться и готовиться.
«…Я сделаю все уступки, чтобы иметь свободные руки для продолжения моей политики, – заявлял Гитлер. – Я гарантирую все границы, я заключу всякие пакты о ненападении и дружбе, которых от меня потребуют. Было бы с моей стороны ребячеством не воспользоваться этими средствами на том основании, что я когда-нибудь должен буду нарушить свои обязательства, хотя бы и самые торжественные…
– Рассчитываете ли вы вступить в союз с Польшей для того, чтобы напасть на Россию? – спросил Раушнинг фюрера.
– Может быть… – ответил Гитлер и, помолчав, добавил:
– Советская Россия – большой кусок. Им можно и подавиться. Не с неё я буду начинать»[88].
Далее в беседе Гитлер резко говорил о планах Польши претендовать на лакомые куски в виде Украины, Белоруссии и Литвы, а также территорию от Балтийского до Чёрного морей. В его словах уже тогда прозвучали угрозы в сторону Польши, но одурманенное договором о ненападении с Германией, польское руководство с маниакальной постоянностью не замечало этого или делало вид, что не замечает. Герман Раушнинг заметил Гитлеру, что Польша сама не отдаст свои территории на Западе. На что Адольф Гитлер с сарказмом ответил, – Польша уступит добровольно или под угрозой. Гитлер дал понять, что соглашение с Польшей фикции, а сама Польша нужна лишь до тех пор, пока ему угрожает Запад[89].
Таким образом, можно сказать, что угроза со стороны Германии нависла над Польшей ещё в 1934 году, но польские лицемеры готовы были на всё ради достижения своих меркантильных интересов. Понимали ли пилсудчики, что их обманывают? Думаю, да! Но желание стать империалистической державой затмило всё!
Здесь уместно отметить роль советской дипломатии в мирном урегулировании обстановки в Европе. СССР единственная страна, которая предложила всем своим соседям договоры о ненападении. Путём неимоверных усилий советская дипломатия добилась подписания целым рядом государств конвенции об определении агрессора.
Вместе с тем, советская дипломатия вела бескомпромиссную борьбу с проявлениями недружественных шагов в свою сторону. Анализируя соглашение о ненападении между Польшей и Германией, подписание которого состоялось 26 января 1934 года, советские дипломаты доказали, посредством тщательного изучения соглашения и соответствия его международному праву, что в польско-германском договоре отсутствует политический и юридический смысл условия, по которому будет утрачена сила соглашения в случае, если одна из договаривающихся сторон нападет на третье государство.
На первой же встрече с посланником Польши после подписания польско-германского соглашения нарком иностранных дел СССР М.М.Литвинов привёл наглядный пример, на основании которого новое соглашение между Польшей и Германией не может оставить равнодушными Россию и другие соседние с Польшей государства. Он отметил, что Польша не могла бы прийти им на помощь в силу своего соглашения с Германией, в котором прописано исключительно мирное разрешение споров. Если Польша вдруг посмела бы возражать против агрессивных действий Германии, то это привело бы в конечном итоге к германо-польским конфликтам[90].
В беседе с министром иностранных дел Польши Ю.Беком 29 января В. А. Антонов-Овсеенко (на то время прокурор РСФСР) подчеркивал, что польско-германское соглашение создаёт предпосылки проникновения германского империализма в страны Юго-Восточной Европы и представляет опасность для мира в целом[91]. Советский дипломат Б. С. Стомоняков отмечал, что польский нейтралитет открывает для германской агрессии путь вообще на Восток[92].
В случае нарушения германским империализмом принципа мирного урегулирования споров Польша попадала в изоляцию. Центральные органы советской печати, в частности газета «Правда», выражали недоверие по поводу содержания польско-германского соглашения, но были выдержаны в доброжелательном к Польше тоне[93].
В публикациях отмечалось, что СССР благосклонно относится ко всяким соглашениям, если они направлены на устранение опасности войны. Так же отмечались не ясные цели польско-германского соглашения[94].
Несмотря на это, становится очевидным, что в позиции Советского правительства относительно Польши присутствовало стремление к поддержанию и развитию сотрудничества. На XVII съезде партии 26 января в отчетном докладе ЦК ВКП(б) говорилось о колебаниях польской политики, о ее возможных отклонениях в сторону, но советское руководство выдвигает в число важнейших успехов советской дипломатии и внешней политики достигнутый перелом к лучшему в отношениях с Польшей[95].
Однако, в этой ситуации, намеченные на февраль переговоры с польской стороной, срывались. 20 февраля Ю. Лукасевич (польский посол в Москве) доложил М. М. Литвинову, что не располагает инструкциями для переговоров по продлению договора[96].
Польская дипломатия всячески замедляла процесс переговоров, из-за чего они начались только 25 марта[97]. Посол Ю.Лукасевич на встрече с членом коллегии НКИД СССР Б. С. Стомоняковым выразил мнение польской стороны о необходимости подписания протокола о многократном автоматическом двухлетнем продлении пакта, если ни одна из договаривающихся сторон не объявит предварительно об отказе от заключённого ей договора. Б.С.Стомоняков отметил, что польское правительство фактически отказывается от продления договора, так как его предложение оставляет за сторонами право денонсации уже через год[98].
Таким образом, можно сказать, что руководству СССР необходимо было продлить
