22 июня 1941: тайны больше нет - Арсен Беникович Мартиросян
Правда, холодный пот прошибет не только от существа приведенной выше цитаты, но и от того, что впервые эта часть доклада Тупикова появилась в открытом доступе только в 2018 г., а в ранее публиковавшихся выдержках из его доклада этого страшного вывода нет. А волосы в очередной раз встанут дыбом от этой информации, если принять во внимание, что даже руководитель военной разведки генерал Голиков ознакомился с этим докладом только 3 июня 1941 г.[83] Более месяца доклад резидента военной разведки в Берлине не изучался руководством ГРУ!?
Более того, разведка откровенно предупреждала также и о том, что:
а) «военный главный удар против Красной Армии будет проведен при большой массированности и, по мнению немецкого военного руководства, в благоприятном для Германии исходе бой будет в пределах трех недель;
б) механизированная русская армия поставит себя под удар немецкого наступления в западной части СССР и будет там разбита наголову в кратчайший срок»[84];
— Красная Армия «будет окружена и расколота быстро бронемеханизированными частями по испытанной немецкой тактике, и будет иметь судьбу польской армии»[85];
— «стратегическая схема нападения на Советский Союз будет взята из опыта войны против Польши»[86], причем с акцентированием на то, что «узловые пункты жел. дорог, шоссе, аэродромы западной части СССР будут в кратчайший срок разрушены немецкой авиацией»[87] (такие первостепенные объекты ударов германской авиации фигурировали в донесениях разведки неоднократно. — А.М.). Проще говоря, в донесениях разведки излагались основные элементы стратегии и тактики блицкрига. И такая информация поступала не единожды.
А ведь в распоряжении Генерального штаба имелись не только донесения разведки, но и, например, прекрасная книга «Новые формы борьбы (опыт исследования современных войн)» Г.С. Иссерсона, которую попросту проигнорировали, а автора с санкции Тимошенко и Жукова засадили за решетку[88].
Обладал Генеральный штаб и обстоятельным, детально анализирующим причины и обстоятельства молниеносного разгрома англофранцузских войск в ходе западной кампании вермахта докладом ГРУ, в основу которого был положен «Официальный отчет французского Генерального штаба о франко-немецкой войне 1939–1940 гг.», переданный советскому военному командованию через военного атташе СССР во Франции. На нем до сих пор красуется фантастически неадекватная для предвоенного планирования резолюция начальника ГШ — «Мне это не нужно»[89].
Имелся в распоряжении Генерального штаба полный текст глубокого, превосходно аргументированного анализа стратегии и тактики вермахта под названием «Театр войны и условия ее проведения», автором которого был ставший впоследствии легендой в мировой истории разведывательных служб и истории Второй мировой войны Рудольф Рёсслер, впоследствии «Люци» — главный источник ценной разведывательной информации нелегальной резидентуры ГРУ «Дора» — Шандора Радо. Именно этот труд, который Р. Рёсслер в начале 1941 г. готовил к изданию, и явился основным поводом для знакомства с нелегальным резидентом советской военной разведки в Швейцарии. Рёсслеру необходимо было дополнить свой труд соответствующими картами, а Шандор Радо по прикрытию являлся владельцем картографической фирмы «Геопресс». Вот так этот труд попал в руки советской военной разведки и оказался в Москве[90]. Увы, но московская судьба книги Р. Рёсслера и вовсе неизвестна, скорее всего, явно аналогична судьбе доклада ГРУ…
Кроме того, разведка откровенно предупреждала и о том, что:
— Красную Армию ожидает разгром в варианте Канн[91], причем исходя только из того, что официально рассекречено, предано гласности и опубликовано — дважды предупреждала[92]. А сколько на самом деле — точно неизвестно до сих пор. Между тем вариант Канн просто кричал непосредственно с карты, даже при самом беглом взгляде на позиции советских войск во Львовском и Бело-стокском выступах, причем особенно в последнем случае, так как войска вермахта сосредотачивались на 100–150 км восточнее, чем основная группировка советских войск в этом выступе, проще говоря, немцы изначально занимали куда более выгодную позицию для нападения и молниеносного разгрома, обложив данную группировку советских войск с северного и южного фаса этого выступа!
— наиболее сильный удар вермахт нанесет левым флангом, то есть севернее Полесья[93]. Знаете, какова была судьба такого предупреждения (как, впрочем, и многих других) — «В перечень сомнительных и дезинформационных сообщений Рамзая»[94]. Так было оценено это предупреждение Рихарда Зорге — Рамзая.
А что уж говорить о предупреждениях Зорге о том, что, по оценкам германского командования, система обороны советских войск очень слаба, что немцы зафиксировали, что главные силы Красной Армии сконцентрированы в противоположном направлении от линии, дающей полную возможность для сильного удара[95].
И сколько еще было таких сообщений — знают только безмолвные архивные папки…
В-восьмых, разведка своевременно — с середины лета 1940 г. — осуществила вскрытие начала переброски и сосредоточения войск вермахта у советских границ, а затем в непрерывном режиме осуществляла тщательное наблюдение за динамикой и характером этого процесса. В этом колоссальная заслуга также и разведки пограничных войск НКВД СССР. В настоящее время опубликовано огромное количество разведывательных донесений по этой тематике, которые убедительно свидетельствуют об этом.
В-девятых, разведка своевременно осуществила определение временных рамок завершения процесса сосредоточения и развертывания войск вермахта у границ СССР, затем определила сначала наиболее вероятные временные рамки нападения, затем приблизительную дату нападения и, наконец, четко, ясно, однозначно и неоднократно назвала также и точную дату, и даже точное время начала нападения. Всего на данный момент удалось выявить 135 подтвержденных соответствующими источниками фактов установления приблизительного времени нападения и точной даты начала агрессии[96].
Начиная с февраля 1941 г. был установлен наиболее вероятный временной промежуток, когда состоится нападение Германии, то есть июнь месяц, причем еще на ранней стадии несколько раз были установлены хотя формально и косвенные, но тем не менее четко указывавшие на наиболее вероятные сроки нападения признаки — после окончания сева, дабы захватить посевы зерновых зелеными, что возможно было только до конца июня. На это обстоятельство практически никогда никто не обращал и не обращает внимания. А зря, хотя бы потому, что в разведке далеко не всегда все устанавливается напрямую — в разведке очень часто бывают такие ситуации, когда наиважнейшая стратегическая информация может быть облачена в такие слова и такие формулировки, не говоря уже
