Уинстон Черчилль - Вторая мировая война. (Часть II, тома 3-4)
Теперь уже ничто не мешало продвижению наших войск по направлению к Могадишо, главному морскому порту Итальянского Сомали, находившемуся в 200 милях севернее. Наши моторизованные части вступили в него 25 февраля и нашли там огромное количество материалов и продовольствия, а также свыше 400 тысяч галлонов драгоценного бензина. На аэродроме порта лежали обломки 21 уничтоженного самолета. Генерал Кэннингхэм справедливо рассудил, что у противника уже не осталось сил сопротивляться его дальнейшему продвижению. Он располагал достаточным количеством войск, несмотря на то, что южноафриканская 1-я дивизия, за исключением одной бригады, была задержана для проведения других операций. Единственной проблемой в данном случае являлось расстояние. Решающими факторами были транспорт и снабжение. Кэннингхэм получил от генерала Уэйвелла разрешение избрать следующим объектом своего наступления Джиджигу, находившуюся на расстоянии не менее 740 миль от Могадишо. После передышки, продолжавшейся не более трех дней, 1 марта наступление было возобновлено.
Наши войска, отбрасывая войска противника, оказывавшие им лишь незначительное сопротивление, и встречая лишь небольшие помехи со стороны вражеской авиации, чьи аэродромы подвергались частым налетам, 17 марта достигли Джиджиги. Это были превосходные операции.
Тем временем кампания в Абиссинии развертывалась. Кирена оказывала упорное сопротивление. Эту позицию невозможно было обойти с флангов, могло быть осуществлено только фронтальное наступление. Чтобы накопить силы для этой операции и развернуть обе свои дивизии, Платт мог использовать только одну дорогу, которая была полностью на виду у противника.
Железнодорожная головная станция находилась на расстоянии 150 миль от этого пункта, поэтому его приготовления затянулись на несколько недель. Всякая возможность застигнуть противника врасплох исключалась. Огромную роль в проведении этой операции играла авиация, в том числе действовавшая из Адена. В течение первой фазы этой кампании итальянские летчики проявляли значительную инициативу, но вскоре после прибытия самолетов «харрикейн» для пополнения южноафриканской эскадрильи истребителей наша авиация достигла превосходства в воздухе. В период подготовки к финальному сражению за Кирену итальянская армия подвергалась непрерывным атакам с воздуха и на суше.
Вскоре противник прекратил попытки помешать передвижениям наших войск, и, когда начались бои, поддержка, которую авиация оказывала нашим войскам, значительно помогла их продвижению вперед и вызвала упадок боевого духа в войсках противника. Эта битва носила очень упорный характер и обошлась нам в три тысячи убитых и раненых. После первых трех дней боев, с 15 по 17 марта, наступило затишье, использованное для перегруппировки сил.
20 марта генерал Уэйвелл телеграфировал, что бои были чрезвычайно тяжелыми. Противник неоднократно совершал ожесточенные контратаки, и хотя он нес тяжелые потери и добился успеха только в одном случае, все же еще не было признаков того, что его сопротивление будет скоро сломлено. Итальянцы, по-видимому, делали отчаянные попытки спасти эту крепость, и их авиация проявляла большую активность. Нам в Лондоне казалось, что наши силы приблизительно равны силам противника, и мы поставили вопрос о подкреплениях. Однако эти подкрепления не понадобились. 25 марта наступление возобновилось, а через два дня оборона итальянцев была прорвана и Кирена пала. Наши войска быстро продвигались вперед, преследуя противника по пятам. 1 апреля пала Асмара, а 8-го сдалась Масауа, где было захвачено в плен 10 тысяч человек. Победа в Кирене была одержана в основном силами англо-индийских 4-й и 5-й дивизий.
Я поспешил послать генералам Кэннингхэму и Платту и их доблестным войскам мои личные сердечные поздравления и поздравления правительства его величества по поводу «своевременного и блестящего завершения этой памятной кампании, потребовавшей большого напряжения сил».
Были также завершены и другие операции по очистке этой зоны. В момент вступления в войну Италия располагала в Красном море флотом в составе 9 эсминцев, 8 подводных лодок и нескольких небольших кораблей. Все эти суда теперь были уничтожены морским флотом и морской авиацией. К 11 апреля президент Рузвельт имел возможность заявить, что Красное море и Аденский залив уже не являются «боевыми зонами» и что они поэтому открыты для американских судов.
Остатки итальянских войск в Эритрее отступили через горы на 230 миль к югу и укрепились на позиции Амба-Алаги. Генерал Платт преследовал их по пятам. Индийская 4-я дивизия и большая часть поддерживавшей наши войска авиации были переброшены в Египет для проведения операций, к описанию которых я теперь перехожу. Платт с оставшимися у него частями вступил в бой с войсками противника. 6 апреля генерал Кэннингхэм достиг Аддис-Абебы. Он бросил южноафриканскую бригаду вперед, на север, через Дессие, и она столкнулась с тыловыми частями итальянской армии у Амба-Алаги. Итальянской армии были, таким образом, отрезаны пути к отступлению, и, так как с севера на нее наступал генерал Платт, а с воздуха она подвергалась пулеметному обстрелу и бомбардировкам, да к тому же в тылу ее беспокоили партизаны, сопротивление ее уже не могло долго продолжаться. В начале апреля суданский батальон Уингейта и туземные части совместно с иррегулярными войсками, перешедшими на сторону императора, вытеснили находившиеся в Годжаме войска противника численностью 12 тысяч человек. Половина этих войск была взята в плен, а остальные бежали на север, к Гондару. 5 мая император возвратился в свою столицу.
Во время операций, проведенных с начала января, была захвачена в плен или уничтожена большая часть войск противника, первоначальная численность которых превышала 220 тысяч человек. Несколько тысяч вражеских солдат оставались еще в горных цитаделях Абиссинии.
Пожалуй, будет уместным досказать здесь историю уничтожения Итальянской империи и итальянских войск в Восточной Африке, происходившего на фоне множества более значительных событий в других местах. Юго-западные районы Абиссинии были очищены частью африканской 11-й дивизии, действовавшей из Аддис-Абебы, и 12-й дивизией, продвигавшейся к северу от границы Кении. Осуществив целый ряд операций, сильно затруднявшихся неблагоприятными условиями местности и плохой погодой, они к началу июля очистили всю эту территорию от войск противника численностью 40 тысяч человек. В течение лета из Конго прибыли африканские войска под командованием бельгийских офицеров, проделавшие двух тысячемильный поход через всю Африку, чтобы принять участие в финальной стадии боев. Они захватили 15 тысяч пленных. Оставался только Гондар. Но к этому времени уже наступил период дождей, и последний удар пришлось отложить до его окончания. Кольцо начало замыкаться в конце сентября, и когда 27 ноября наступила развязка, нами было взято в плен 11 500 итальянцев и 12 тысяч солдат туземных войск и захвачено 48 полевых орудий.
Так окончилась мечта Муссолини о создании Африканской империи путем захватов и колонизации в духе Древнего Рима.
Глава шестая
Решение помочь Греции
До сих пор мы еще не взяли на себя каких-либо обязательств в отношении действий в Греции, если не считать широких приготовлений, которые мы непрерывно осуществляли в Египте, и тех переговоров и соглашений с Афинами, о которых уже говорилось выше. Эти приготовления могли быть нами прекращены в любой момент, и во всяком случае сосредоточение в дельте Нила стратегических резервов в составе четырех дивизий уже само по себе было полезным делом. Греки настолько отошли от условий афинского соглашения, что при желании мы могли бы просить их освободить нас от него. Опасность угрожала нам со всех сторон, но до начала марта я особенно не тревожился и в основном чувствовал себя свободным, имея в своем распоряжении «маневренный кулак».
Теперь настал момент, когда необходимо было принять окончательное решение, посылать ли в Грецию Нильскую армию. Этот серьезный шаг требовался не только для того, чтобы помочь Греции в ее опасном и мучительном положении, но и для того, чтобы создать против неминуемого наступления немцев Балканский фронт, объединяющий Югославию, Грецию и Турцию. Это могло оказать на Советскую Россию влияние, которое мы не в состоянии были оценить заранее. Реакция России, безусловно, имела бы огромное значение, если бы советские вожди отдали себе отчет в том, что им готовит судьба.
Судьбу Балкан не могли решить те войска, которые были в состоянии предоставить мы сами. Наши скромные надежды сводились к тому, чтобы побудить Балканские страны к объединенным действиям. Нам казалось, что если бы по мановению нашей руки Югославия, Греция и Турция стали действовать совместно, то Гитлер либо временно оставил бы Балканы в покое, либо настолько бы увяз в схватке с нашими объединенными силами, что на этом театре войны возник бы важный фронт. В тот момент мы не знали, что он уже был поглощен своими планами гигантского вторжения в Россию. Если бы это нам было известно, мы почувствовали бы больше уверенности в успехе нашей политики. Мы поняли бы, что Гитлер рисковал очутиться между двух стульев и легко мог нанести ущерб своему главному предприятию ради успеха предварительной операции на Балканах. Так оно и случилось, но в то время мы не могли этого знать. Некоторые могут считать, что наши расчеты были правильными; во всяком случае, они были более правильными, чем мы полагали в то время. Нашей целью было воодушевить и объединить Югославию, Грецию и Турцию. Наш долг состоял в том, чтобы по мере возможности помочь грекам. Для всего этого позиции наших четырех дивизий в дельте Нила были вполне подходящими.
