Ефим Черняк - Химеры старого мира. Из истории психологической войны
Такое установление фальшивой «связи» между рабством и демократическими традициями народа сопровождалось неизменными ссылками на конституцию США, которая не запрещала рабство. Нападки на рабство объявлялись южной пропагандой покушением на конституцию и права американских граждан. Первоначально эти доводы приводились для обоснования требований положить конец деятельности противников рабства. «Все белые жители Юга, — писал известный журнал «De Bow's Review» в декабре 1856 года, — преданны социальным институтам Юга — они будут защищать их, не щадя жизни; это вопрос, по которому южане являются единым народом». Когда же началась гражданская война, южные газеты стали теми же аргументами мотивировать необходимость всего белого населения взяться за оружие. Так, газета «Кентукки стейтсмен», издававшаяся в Лексингтоне, писала: «Заинтересованность белых на Юге в этом вопросе (в сохранении невольничества. — Е. Ч.) вызывается не долларами и центами. Приверженность южан к своему общественному строю покоится не на денежных расчетах, проистекает не из страха потери собственности… Южане считают рабство справедливым и благотворным учреждением. Его последствия ощущаются в обществе и создают такие настроения, вкусы и жизнь, которые вполне соответствуют идеалам и чувствам южан» [36].
Плантаторская пропаганда пыталась уверить, что социальное и политическое устройство Юга может послужить образцом для других народов и стран. Газета «Чарлстон мерккюри» писала в апреле 1860 года про контролируемую южанами часть демократической партии: «Основываясь на суверенитете штатов и на ясных положениях конституции, она способна не только благотворно управлять США, но и всем континентом Северной Америки. Ее великие принципы конфедерации и справедливости могут объять весь мир» [37].
Южная пропаганда старалась внушить одураченному «белому бедняку», что ему приходится сражаться чуть ли не за интересы всего мира. Один южный деятель объявил в начале войны, что «ставкой является прогресс человечества»[38].
А чтобы придать больший вес этим утверждениям, плантаторы твердили, что без хлопка, выращиваемого невольниками в Южных штатах, прекратилось бы промышленное производство не только на Севере, но и в западноевропейских странах. Без южного хлопка, уверял один из идеологов Юга, Янси, «вероятно, произошла бы рев люция в Англии и во всем мире. Цивилизованный мир не может позволить, чтобы поставки столь необходимого продукта зависели от случайностей, связанных со свободным трудом» [39].
Отыскались, понятно, и «научные аргументы», якобы доказывавшие расовую неполноценность негров, — фальсифицированные данные археологии и антропологии. В южных журналах помещались рисунки — статуя Аполлона Бельведерского и рядом карикатурно изображенный негр. Разве это не принципиально отличные типы людей? — вопрошала плантаторская пропаганда.
Соображения, подкрепленные ссылками на конституцию, экономику и науку, дополнялись доводами из священного писания. Неустанно приводились примеры из Ветхого завета, доказывающие, что патриархи владели рабами, или ссылки на евангелия, в которых санкционировалось оставление невольников в их прежнем положении. Один из апологетов Юга, Стринджфеллоу, в книге «Рабство с библейской и статистической точек зрения» и пастор Армстронг уверяли, что невольничество — великий христианский институт, что оно является способом, с помощью которого бог освобождает негров «от испорченности, являющейся последствием пребывания во грехе на протяжении поколений»[40]. Епископ Эллиот из Джорджии объявил рабство «великим миссионерским учреждением». Профессор Дью писал, что освобождение негров было бы противным христианской вере, так как оно «уничтожило бы довольство рабов своей долей, возбудило бы их смертоносные страсти, которые разрушили бы устои общества и привели бы к ночи мрака и смятения»[41]. Дью не случайно упомянул о «довольстве» невольников, это было любимым доводом южной пропаганды, призванным убедить любого сомневающегося в благотворности института рабства не только для общества, но и в первую очередь для самих негров.
Противникам рабства приписывалось, как мы уже убедились, безбожие. Как разъяснял «De Bow's Review», «провидение передало его (негра. — Е. Ч.) в наши руки для его же блага, и он оплачивает нам своим трудом за наше опекунство над ним». Между хозяином и рабом существовали, по утверждению южной пропаганды, отношения, подобные связи между отцом и его детьми. По словам профессора Дью, «нет во всем мире более веселого существа, чем негр — раб в Соединенных Штатах». Ему вторил губернатор Южной Каролины Макдафи: «Нет на земле другого класса людей в верхах или низах общества, столь полностью свободного от забот и тревог»[42].
Губернатор Гаммонд заявлял: «Рабы — самые счастливые три миллиона людей под солнцем» [43]. На Юге, писали апологеты рабства, осуществлена идея счастья всех людей, рай на земле, о приобщении к нему могут только мечтать рабочие на Севере или в Европе, для которых это был бы «самый замечательный акт освобождения» [44].
Южные идеологи демагогически критиковали капитализм, эксплуатацию рабочих. Плантатор же, по их словам, в собственных интересах заботится о здоровье раба. Один из главных идеологов Юга, Фицхью, договорился даже до того, что при рабовладельческом строе земля «в разной степени принадлежит всем»[45].
Отсюда было недалеко и до попытки использовать даже симпатии к социализму, который в его утопической форме приобрел тогда немало сторонников на американской земле. Этот набор заведомо лживых утверждений в различных вариациях годами вдалбливался в голову «белому бедняку» на Юге, превратив его в слепое орудие, рабовладельческой верхушки.
Пропагандистская война, которую вели плантаторы, позволила им, несмотря на поражение Конфедерации, уже в конце 60–х — начале 70–х годов восстановить свой политический контроль над
Южными штатами, организовать ку — клукс — клан и другие организации для подавления негритянского населения.
В годы гражданской войны правительство Конфедерации пыталось, опираясь на поддержку влиятельных кругов в Англии и Франции, развернуть там пропагандистскую кампанию в пользу Юга. В Париже южный агент Эдвин де Леон занялся подкупом газет, которые ранее не одобряли действия Конфедерации. После получения южного золота позиция этих изданий, понятно, изменилась…
Успешно действовал руководитель южной пропаганды в Англии Г. Готце. Этот молодой выходец из Швейцарии орудовал настолько ловко, что о маневрах южного эмиссара в Лондоне стало известно только спустя полвека, после опубликования в 1922 году его переписки. Готце первоначально занялся поставкой «материалов» (фактически готовых статей) журналистам, которые писали передовицы для основных лондонских газет. С 1 мая 1862 года он начал издавать еженедельник «Индекс», замаскированный под английское издание, сочувствующее Югу. Журнал имел ограниченный тираж, но к сотрудничеству в нем были привлечены «по совместительству» влиятельные публицисты, которые затем перепечатывали свои статьи из «Индекса» в «большой»
лондонской печати. Фактически «Индекс»», как признавал Готце, был средством маскировать подкуп нужных газетчиков. Впоследствии, уже после окончания войны и после трагической гибели Линкольна, лондонская газета «Morning Star» признавалась: «История укажет, к вечному стыду нашей страны, что влиятельная часть британской прессы превосходила Юг в клевете и выпадах против великого человека, которого столь гнусно убили; каждое его действие искажалось и представлялось как зло, каждое его благородное стремление выставлялось как жажда крови, карикатурно рисовался даже его внешний облик, его происхождение из низов являлось объектом презрения»[46]. Так, например, «Таймс» уверяла, что потомство отнесет Линкольна к числу «чудовищ, кровавых убийц и палачей»[47].
Сотрудники «Индекса» много писали в английской печати о попрании Севером конституционных прав Юга, но уклонялись от прямой апологетики рабства, к чему их подталкивал нетерпеливый Готце. Он горько жаловался (в секретной переписке), что издатели — «газетные тираны» — мешают ему поведать англичанам о преимуществах невольничества. «Газетные тираны» знали, что делали. Они отлично понимали, что откровенность может только помешать защите дела рабовладельческой Конфедерации [48].
Пропаганду в защиту рабства на Юге, а на Севере — за примирение с плантаторами вели влиятельные сановники католической церкви вроде епископа Джона Ингленда в Чарлстоне и архиепископа Джона Хьюза в Нью — Йорке. 3 октября 1863 года папа Пий IX направил послание южному президенту Джефферсону Дэвису, в котором выражал удовлетворение, что народ Конфедерации, как и римский первосвященник, «обуреваем тем же стремлением к миру и спокойствию». Он выражал надежду, что другие американские правители (то есть Авраам Линкольн и конгресс), серьезно осознав, насколько ужасна гражданская война и порождаемые ею бедствия, прислушаются к внушениям духа благоразумия и решительно вступят на путь мира [49].
