Эрнест Ренан - Антихрист
Впрочем, разница в точках зрения, на которых стояли обыкновенно Петр и Павел, сказалась в первых же строках этого послания: «Петр, апостол Иисуса Христа, пришельцам, рассеянным в Понте, Галатии, Каппадокии, Азии и Вифинии, избранным и тд.»… Это чисто еврейские выражения. Семья Израиля, согласно палестинским понятиям, состояла из двух фракций: с одной стороны — те, кто обитал в святой земле, и, с другой стороны, — те, кто жил за ее пределами, которые понимались под названием «Еллинское рассеяние». Таким образом, для Петра и Иакова христиане, даже язычники по происхождению, настолько составляют часть народа Израильского, насколько вся христианская Церковь вне Иерусалима относится в их глазах к категории экспатриированных пришельцев. Следовательно, Иерусалим является единственным пунктом в мире, где, по их мнению, христианин не оказывается изгнанником.
Невзирая на плохой стиль, более сходный со стилем Павла, нежели со стилем Иакова и Иуды, послание Петра является трогательным произведением, в котором изумительно отражается состояние христианского сознания около конца царствования Нерона. Оно полно тихой грусти, покорного доверия. Приближались великие минуты. Им должны предшествовать испытания, из которых избранники выйдут очищенными, как бы огнем. Скоро должен появиться, чтобы исполнить их радостью, Иисус, которого верующие возлюбили и в которого они уверовали, хотя и не видали. Тайна искупления, предвиденная Богом раньше всех веков, возвещенная пророками, совершилась при посредстве смерти и воскресения Иисуса. Избранные, призванные возродиться в крови Иисуса, составляют народ святых, духовный храм, царское священство, приносящее духовные жертвы.
Возлюбленные! прошу вас, как пришельцев и странников, удаляться от плотских похотей, восстающих на душу, и провождать добродетельную жизнь между язычниками, дабы они за то, за что злословят вас, как злодеев, увидя добрые дела ваши, прославили Бога в день посещения. Итак, будьте покорны всякому человеческому начальству, для Господа: царю ли, как верховной власти, правителям ли, как от Него посылаемым для наказания преступников и для поощрения делающих добро, — ибо такова есть воля Божия, чтобы мы, делая добро, заграждали уста невежеству безумных людей, — как свободные, не как употребляющие свободу для прикрытия зла, но как рабы Божии. Всех почитайте, братство любите, Бога бойтесь, царя чтите. Слуги, со всяким страхом повинуйтесь господам, не только добрым и кротким, но и суровым. Ибо то угодно Богу, если кто, помышляя о Боге, переносит скорби, страдая несправедливо. Ибо что за похвала, если вы терпите, когда вас бьют за проступки? Но если, делая добро и страдая, терпите, это угодно Богу, ибо вы к этому призваны; потому что и Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его. Он не сделал никакого греха и не было мести в устах Его; будучи злословим, Он не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному.
Как видно, идеал Страстей, эта трогательная картина Иисуса, молча страдающего, уже произвела решающее влияние на христианское сознание. Можно сомневаться в том, чтобы повествование об этом было уже в то время написано; оно еще пополнялось изо дня в день новыми обстоятельствами, но существеннейшие черты Страстей, запечатлевшиеся в памяти верующих, представлялись им в виде вечных увещеваний претерпеть. Одним из главных положений христианства было, что «Мессия должен пострадать». Иисус и истинный христианин все чаще рисовались в воображении в виде безмолвного агнца в руках палача. Мысленно лобызали этого кроткого агнца, убиваемого в цвете лет злыми людьми; старались превзойти друг друга в горячем сочувствии, в любовной нежности к нему по примеру Магдалины у гроба. Эта невинная жертва с ножом в зияющей ране вызывала слезы у всех, кто ее знал. Выражение «агнец Божий» для обозначения Иисуса уже сложилось; к нему примешивалось представление о пасхальном агнце; в этих образах заключался в своем зародыше один из существеннейших символизмов христианского искусства. Этот образ, так поразивший Франциска Ассизского и заставивший пролить его столько слез, взят из дивного текста второго Исайи, передававшего идеал пророка Исайи (человека скорби) и изобразившего его овцой, которую ведут на заклание и которая не отверзает уст перед тем, кто ее стрижет.
Этот образец покорности, смирения Петр возводит в степень закона для всех классов христианского общества. Старшие должны управлять своей паствой с кротостью, избегая начальнических приемов; младшие должны подчиняться старшим; в особенности женщина, не выступая в роли проповедницы, должна быть великим миссионером веры при помощи чарующего действия ее благочестия.
Также и вы, жены, повинуйтесь своим мужьям, чтобы те из них, которые не покоряются слову, житием жен своих без слова приобретаемы были, когда увидят ваше чистое, богобоязненное житие. Да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно перед Богом. Так некогда и святые жены, уповавшие на Бога, украшали себя, повинуясь своим мужьям: так Сарра повиновалась Аврааму, называя его господином; вы — дети ее, если делаете добро и не смущаетесь ни от какого страха. — Так же и вы, мужья, обращайтесь благоразумно с женами, как с немощнейшим сосудом, оказывая им честь, как сонаследницам благодатной жизни, дабы не было вам препятствий в молитвах. Наконец, будьте все единомысленны, сострадательны, братолюбивы, милосердны, дружелюбны, смиренномудры; не воздавайте злом за зло или ругательством за ругательство; напротив, благословляйте, зная, что вы к тому призваны, чтобы наследовать благословение… И кто сделает вам зло, если вы будете ревнителями доброго? Но если и страдаете за правду, то вы блаженны!
Ожидание царства Божия, признаваемого христианами, давало повод к недоразумениям. Язычники воображали, что речь идет о политической революции, которая готова совершиться.
Господа Бога святите в сердцах ваших; будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением; имейте добрую совесть, дабы тем, за что злословят вас, как злодеев, были постыжены порицающие ваше доброе житие во Христе. Ибо если угодно воле Божией, лучше пострадать за добрые дела, нежели за злые… Ибо довольно, что вы в прошедшее время жизни поступали по воле языческой, предаваясь нечистотам, похотям, мужеложству, скотоложству, помыслам, пьянству, излишествам в пище и питии и нелепому идолослужению; почему они и дивятся, что вы не участвуете с ними в том же распутстве, и злословят вас; они дадут ответ Имеющему вскоре судить живых и мертвых… Впрочем, близок всему конец… Возлюбленные! огненного искушения, для испытания вам посылаемого, не чуждайтесь, как приключения для вас странного, но как вы участвуете в Христовых страданиях, радуйтесь, да и в явление славы Его возрадуетесь и восторжествуете. Если злословят вас за имя Христово, то вы блаженны… Только бы не пострадал никто из вас, как убийца, или вор, или злодей или как посягающий на чужое; а если как Христианин, то не стыдись и прославляй Бога за такую участь. Ибо время начаться суду с дома Божия; если же прежде с вас начнется, то какой конец непокоряющимся Евангелию Божию? И если праведник едва спасается, то нечестивый и грешный где явится? Итак, страждущие по воле Божией да предадут Ему, как верному Создателю, души свои, делая добро… Итак, смиритесь под крепкую руку Божию, да вознесет вас в свое время… Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш, диавол, ходит как рыкающий лев, ища, кого проглотить; противостойте ему твердой верой, зная, что такие же страдания случаются и с братьями вашими в мире. Бог же всякой благодати по кратковременном страдании нашем, да совершит вас, да утвердит, да укрепит, да сделает непоколебимыми. Ему слава и держава во веки веков.
Аминь.
Если это послание действительно принадлежит Петру, чему мы охотно верим, то оно делает честь его здравому смыслу, прямоте, простоте. Он не присваивает себе в нем никакой власти; говоря со старейшими, он изображает и себя одним из них. Он не возвеличивает себя тем, что он был свидетелем страданий Христа и что он надеется участвовать в славе, которая должна скоро открыться. Письмо было отвезено в Азию неким Силуаном, быть может, тем же самым лицом, как и спутник Павла, Сильван, или Сила. Петр мог его выбрать как личность, уже известную верующим Малой Азии благодаря своему путешествию там вместе с Павлом. Петр посылает при этом приветствия этим отдаленным Церквам от Марка в таких выражениях, которые дают основание предполагать, что и Марк также был им небезысвестен. Послание заканчивается обычными пожеланиями. Римская Церковь при этом названа «Церковью в Вавилоне». Секта находилась под строгим наблюдением; перехваченное письмо могло бы повлечь за собой страшные бедствия. Для того, чтобы отвлечь подозрения полиции, Петр придумал называть Рим по имени древней столицы азиатского нечестия; символическое значение этого названия было всякому понятно и вскоре послужило основой для целой поэмы.
