Сабатино Москати - Цивилизации Древнего Востока
На этом мы должны закончить рассмотрение древней шумерской культуры. Но перед этим нельзя не сказать о сильном и глубоком впечатлении, которое она производит на современного человека. Когда европейская цивилизация еще даже не зародилась, в Месопотамии из неведомой тьмы веков проступила богатая мощная культура, удивительно высокоразвитая и невероятно разнообразная. Ее творческие и движущие силы поражают воображение: ее литература, ее законы, ее художественные произведения сформировали основу всех последующих цивилизаций Западной Азии. В любой из них можно без труда найти подражания, адаптации или переработанные образцы шумерского искусства, часто скорее испорченные, чем улучшенные в процессе переработки. Таким образом, открытие забытых шумеров – великий вклад в копилку человеческих знаний. Исследования шумерских памятников важны не только сами по себе; они позволяют нам определить происхождение той великой культурной волны, которая накрыла весь мир Древнего Востока, докатившись даже до Средиземноморского бассейна.
Глава 3
Вавилоняне и ассирийцы
«Завоеванная Греция»[6]
История, протянувшаяся более чем на две тысячи лет; политическое могущество, распространившееся на всю Западную Азию и даже в Египет; оживленная и богатая религиозная жизнь; богатейшие литература, искусство и наука – таковы основные черты цивилизации вавилонян и ассирийцев, или, называя этот народ единым именем, аккадцев. Однако в последние несколько лет возникла новая фундаментальная проблема, связанная с происхождением и составными частями этой цивилизации. Встал вопрос: является ли она оригинальной или производной, независимым творением или результатом переработки ранее существовавшего материала.
В начале XX в., когда в моде была теория «панвавилонизма», вряд ли кому-то могло прийти в голову, что ситуация переменится так внезапно и кардинально. На самом же деле исследование открытой заново шумерской культуры все более ясно показывает, что вавилонская и ассирийская религиозные концепции, содержание их литературных произведений, сюжеты произведений искусства и темы научных трудов берут свое начало в шумерской цивилизации. Естественно, возникает вопрос: что, если даже у этой культуры, которая сейчас представляется нам оригинальной, рано или поздно найдется прототип, в настоящее время неизвестный?
Вследствие этого отношения между аккадцами и шумерами все больше напоминают отношения между римлянами и греками; в Месопотамии тоже более молодой народ насквозь пропитан более высокой и более древней культурой и, так сказать, терпит культурное поражение в момент своей политической победы. Необходимо заметить – и здесь по-прежнему наблюдается параллель с греками и римлянами, – что пришельцам удалось внести и собственный вклад, привнести в культуру новые элементы и взгляды – либо во время первой завоевательной фазы цивилизации, либо позже, в процессе дальнейшего развития. Но выделение этих элементов и взглядов, судя по всему, надолго останется чрезвычайно трудной задачей.
Исторический очерк
Вавилоняне и ассирийцы – семитские народы. Свое происхождение они ведут от кочевых племен, которые периодически пытались выйти из пустынных просторов Аравии и проникнуть в плодородное Междуречье. Их происхождение заслуживает более пристального внимания. С одной стороны, оно обеспечивает связующее звено между Месопотамией и другими семитскими цивилизациями; с другой – вновь и вновь дарит нам намеки и путеводные нити к идентификации характерных культурных черт, что сделать чрезвычайно сложно, но необходимо для правильного понимания ситуации.
Семитские личные имена появляются в Месопотамии уже в первой половине 3-го тысячелетия до н. э.; вероятно, мирное смешение с шумерами началось по крайней мере в этот период. Затем, около 2350 г. до н. э., с воцарением Саргона Великого, объединившего под своей рукой Месопотамию и вторгшегося в Сирию и Малую Азию, семиты приходят к власти. Так впервые возникает царство, объединяющее под своей властью весь известный мир, «четыре конца земли». С этого момента всемирное царство становится постоянным элементом политических концепций и стремлений семитских народов; такой взгляд сильно отличается от политических взглядов шумеров, нашедших свое выражение в форме города-государства. Фигура правителя также обретает новые черты: это уже не человек на службе у богов, но человек, который через свои деяния сам становится богом, что наглядно доказывают связываемые с ним атрибуты. Значение монарха растет, и старое соперничество между ним и жречеством разрешается в его пользу; жрецы низведены до положения чиновников, окружающих царя и отвечающих перед ним за свои действия.
Фигура Саргона быстро обрастает легендами. В них рассказывается, как в младенчестве мать пустила его плыть по реке в тростниковой корзинке, как он был чудесным образом спасен, как познал любовь богини Иштар и начал свои великие предприятия. Но за достоверной информацией и фактами нам лучше обратиться к дошедшей до нас хронике:
Саргон, царь Аккада, повелевающий смотритель Иштар, царь Киша, помазанный жрец Ану, царь страны, великий энси Энлиля; он победил Урук и разрушил его стену; в сражении с жителями Урука он одержал победу. Лугальзаггиси, царя Уру-ка, он взял в сражении, привел на веревке к воротам Энлиля. Саргон, царь Аккада, победил в сражении с жителями Ура; он завоевал город и разрушил его стену. Он победил Э-Нинмар, и разрушил его стену, и покорил все его земли от Лагаша до моря; затем он омыл свое оружие в море. В сражении с жителями Уммы он победил, он захватил город и разрушил его стену. Энлиль не давал никому противиться Саргону, царю этой страны. Энлиль отдал ему земли от Верхнего моря до Нижнего моря.
Рубленый военный текст отражает грубые нравы завоевателей: ими еще не овладела цивилизованная миролюбивая ментальность шумеров-храмостроителей. Но конечно, именно этой грубости – и еще новому оружию, луку со стрелами, против которого не смогли устоять копье и щит шумеров, – обязан Саргон своим успехом и основанием новой династии, которая твердой рукой правила в тех краях еще около двухсот лет. Чтобы положить конец этой династии, потребуются еще более грубые племена и даже дикие кутии[7] с восточных гор. После разгрома династии шумерские города-государства вновь получат право на жизнь. Но ненадолго: около 2000 г. до н. э. семиты победоносно вернулись к власти.
Новые завоеватели известны как амориты, поскольку происходят из земли Амурру, или Западной земли. Это не единственный народ, кого так называли, но мы можем сохранить это название как удобное обозначение этих захватчиков-кочевников. В шумерском мифе о них сказано:
Аморит, копающий землю в поисках трюфелей у подножия гор,Тот, кто не преклоняет колен,Кто ест сырое мясо,Кто всю свою жизнь не имеет дома,Кто после смерти не знает погребения…
В настоящее время из документов, обнаруженных французскими археологами в городе Мари, мы можем многое узнать о государствах, основанных этим новым семитским народом. Этот город был одним из главных аморитских центров, и в его архивах хранится переписка его правителей с правителями других стран, с управляющими, военачальниками и посланниками. В этих документах упоминается больше тридцати царств, в большинстве своем неизвестных ученым, и мы можем проследить всю историю их союзов, соперничества и политических маневров. К примеру, вот в каком тоне пишет Хаммурапи, царь Вавилона, Бахдилиму, «мастеру дворца» царя Мари Зимрилима:
Бахдилиму скажи: это говорит Хаммурапи. Я послал отряд Зимрилиму. Как ты знаешь, расстояние, которое надлежит покрыть этим людям, велико. О благополучии Зимрилима, и его войск, и войск, которые я послал Зимрилиму, о городе Разама и вражеских силах, осаждающих его, продолжай сообщать мне! И пусть твоя информация доходит до меня регулярно!
Попутно можно указать, что это письмо может служить типичным примером эпистолярного стиля того времени: мы познакомимся и с другими примерами, которые раскроют нам элементы и характерные черты этого стиля. Но главный интерес подобных писем заключается в том, что они свободны от стандартизированного языка хронистов и позволяют лучше понять характер участвующих в переписке монархов, заглянуть в их частную и даже интимную жизнь. Фигуры царей оживают, сбрасывая с себя типическое однообразие, в которое облекают их официальные хроники. К примеру, великий царь Ассирии Шамши-Адад так выражает свое мнение о разных способностях двух своих сыновей, притом что оба они являются правителями важных провинций. Один из них храбр и энергичен, другой вял и миролюбив. Последнему отец пишет:
Как долго должны мы еще руководить каждым твоим шагом? Ты все еще ребенок, ты не мужчина, лицо твое лишено бороды! Сколько еще будешь ты пренебрегать управлением в своем доме? Неужели не видишь, как твой брат командует великими армиями? Так управляй же сам своим дворцом и своим домом!
