Сергей Кремлёв - 10 мифов о 1941 годе

И так — до самого 22 июня 1941 года…

Постепенно становилось понятно, что мероприятия немцев — не прикрытие готовящегося удара по Англии (деревянные мосты нужны для переправы не через Ла-Манш, а через Буг), не демонстрация силы, а приготовления к уже скорой и окончательно решённой Гитлером войне.

Но как готовились к этой войне в РККА?

Ну, например, так…

21 декабря 1940 года новый нарком обороны маршал Тимошенко, сменивший маршала Ворошилова, издал приказ № 0367, гласивший:

«Приказом НКО 1939 г. № 0145 требовалась обязательная маскировка всех вновь строящихся оперативных аэродромов. Главное управление ВВС Красной Армии эти мероприятия должно было провести не только на оперативных, но и на всей аэродромной сети ВВС. Однако ни один из округов должного внимания этому приказу не уделил и его не выполнил.

Необходимо осознать, что без тщательной маскировки всех аэродромов, создания ложных аэродромов и маскировки всей материальной части в современной войне немыслима боевая работа авиации.

Приказываю:

<…>

3. Все аэродромы… засеять обязательно с учётом маскировки и применительно к окружающей местности путём подбора соответствующих трав. На аэродромах имитировать поля, луга, огороды, ямы, рвы, канавы, дороги, с тем, чтобы полностью слить фон аэродрома с фоном окружающей местности.

К 1 июля 1941 г. закончить маскировку всех аэродромов, расположенных в 500-км полосе от границы.

<…>

9. Генерал-инспектору ВВС установить контроль и о ходе работ докладывать ежемесячно.

Народный комиссар Маршал Советского Союза обороны СССР

С. Тимошенко».

Увы, приказ наркома Тимошенко № 0367 от 27.12.40 г. не был выполнен так же, как не был выполнен приказ наркома Ворошилова № 0145 от 09.09.39 (тридцать девятого!) года.

Основная вина за это лежит, конечно, на генерал-инспекторе ВВС, помощнике начальника Генштаба РККА по авиации дважды Герое Советского Союза генерал-лейтенанте авиации Якове Смушкевиче и начальнике Главного управления ВВС, заместителе наркома обороны Герое Советского Союза генерал-лейтенанте авиации Павле Рычагове. Однако допустимо ли — с точки зрения «демократов» — ставить вопрос так, если этих двух руководителей довоенных ВВС «безвинно» расстреляли после начала войны по распоряжению «кровавого палача» Берии и только «разоблачитель» этого «палача» Никита Хрущёв их в 1954 году реабилитировал?

Собственно, и нарком Тимошенко тут не без вины — проконтролировать исполнение своего собственного приказа он забыл, доказательством чего является уже его приказ № 0042 от 19 июня 1941 года. В нём нарком Тимошенко и начальник Генерального штаба РККА Жуков констатировали:

«…По маскировке аэродромов и важнейших военных объектов до сих пор ничего существенного не сделано.

Аэродромные поля не засеяны, полосы взлета под цвет местности не окрашены, а аэродромные постройки, резко выделяясь яркими цветами, привлекают внимание наблюдателя на десятки километров.

Скученное и линейное расположение самолетов на аэродромах при полном отсутствии их маскировки и плохая организация аэродромного обслуживания с применением демаскирующих знаков окончательно демаскируют аэродром…»

Как следовало из того же приказа, устроить ложные аэродромы руководство ВВС к 19 июня 1941 года не удосужилось. А о скученности техники можно судить по фотографиям наших уничтоженных на земле самолётов, сделанным немцами в 1941 году. Обгоревшие, разрушенные самолёты на этих фото стоят крыло к крылу, да ещё и в два ряда.

Так надо ли после такого удивляться, что война началась так, как она началась? И виновен ли в том, что она так началась, Сталин?

А ведь многие наземные генералы по части преступного пренебрежения делами службы ушли от авиационных генералов недалеко. И об этом говорилось в том же приказе № 0042 от 19 июня 1941 года:

«…Аналогичную беспечность к маскировке проявляют артиллерийские и мотомеханизированные части: скученное и линейное расположение их парков представляет не только отличные объекты наблюдения, но и выгодные для поражения с воздуха цели.

Танки, бронемашины, командирские и другие спецмашины мотомеханизированных и других войск окрашены красками, дающими яркий отблеск, и хорошо наблюдаемы не только с воздуха, но и с земли.

Ничего не сделано по маскировке складов и других важных военных объектов…»

Вот как готовились генералы. Не все, конечно, но многие, особенно — высший генералитет.

А готовился ли к войне Сталин? Предвидел ли её он?

Есть такая книга — «Я — истребитель», написанная генерал-майором авиации Героем Советского Союза Георгием Нефёдовичем Захаровым. Перед войной он командовал 43-й истребительной авиадивизией Западного Особого военного округа. Пребывая тогда в звании полковника, Захаров уже имел опыт боёв в Испании (6 самолётов лично сбитых и 4 в группе) и в Китае (3 лично сбитых).

Цитата из его книги будет обширной, но существенно сократить её я не мог — здесь важна каждая фраза:

«…Где-то в середине последней предвоенной недели — это было либо семнадцатого, либо восемнадцатого июня сорок первого года — я получил приказ командующего авиацией Западного Особого военного округа пролететь над западной границей. Протяженность маршрута составляла километров четыреста, а лететь предстояло с юга на север — до Белостока.

Я вылетел на У-2 вместе со штурманом 43-й истребительной авиадивизии майором Румянцевым. Приграничные районы западнее государственной границы были забиты войсками. В деревнях, на хуторах, в рощах стояли плохо замаскированные, а то и совсем не замаскированные танки, бронемашины, орудия. По дорогамшныряли мотоциклы, легковые — судя по всему, штабные — автомобили. Где-то в глубине огромной территории зарождалось движение, которое здесь, у самой нашей границы, притормаживалось, упираясь в нее… и готовое вот-вот перехлестнуть через неё.

Количество войск, зафиксированное нами на глазок, вприглядку, не оставляло мне никаких иных вариантов для размышлений, кроме единственного: близится война.

Всё, что я видел во время полета, наслаивалось на мой прежний военный опыт, и вывод, который я для себя сделал, можно сформулировать в четырех словах: «со дня на день».

Мы летали тогда немногим более трех часов. Я часто сажал самолет на любой подходящей (выделение здесь и далее моё. — С.К.) площадке, которая могла бы показаться случайной, если бы к самолету тут же не подходил пограничник. Пограничник возникал бесшумно, молча брал под козырек (то есть он заранее знал, что скоро сядет наш самолёт со срочной информацией! — С.К.) и несколько минут ждал, пока я писал на крыле донесение. Получив донесение, пограничник исчезал, а мы снова поднимались в воздух и, пройдя 30–50 километров, снова садились. И я снова писал донесение, а другой пограничник молча ждал и потом, козырнув, бесшумно исчезал. К вечеру таким образом мы долетели до Белостока и приземлились в расположении дивизии Сергея Черных»…

Пограничники — это служба Берии! Поэтому не приходится сомневаться: из пограничного «секрета» донесение Захарова уходило на погранзаставу, оттуда — в штаб погранотряда, оттуда — в штаб пограничного (не военного!) округа, тот телеграфировал в Главное управление погранвойск НКВД, и общая сводка по полёту была положена на стол наркома, то есть — Берии.

Случай с Захаровым — не просто особый! Он — в точном смысле слова — уникален. И в подлинной истории войны он должен быть записан жирным шрифтом и заглавными буквами!

А почему так — несколько позже.

Сейчас же отметим вот что… Задачу на полёт Захарову ставило армейское начальство, и после приземления в Белостоке полковник докладывал ему. Так какой же была реакция этого начальства?

Захаров пишет:

«В Белостоке заместитель командующего Западным Особым военным округом генерал И.В. Болдин проводил разбор недавно закончившихся учений. Я кратко доложил ему о результатах полета и в тот же вечер на истребителе, предоставленном мне Черных, вернулся в Минск…»

Странно!

«Продвинутые» «историки» обвиняют Сталина в том, что он запрещал любые перемещения войск вблизи границы. А на деле в Зап ОВО в июне 1941 года даже учения проводились! «Историки» же утверждают, что Сталин требовал от военных, чтобы они сидели на своих местах тихо, как мышки, почему, мол, войска в кальсонах войну и встретили…

Далее… Иван Васильевич Болдин информацию Захарова, надо полагать, учёл. С началом войны он, командуя оперативной группой войск, отрезанной от главных сил Западного фронта в районе Белостокского выступа, воевал успешно и вывел группу из окружения. И хотя Болдин был первым заместителем расстрелянного командующего Зап ОВО генерала армии Павлова, Болдина никто не обвинял, не арестовывал, в октябре 1941 года он принял командование 19-й армией, а с ноября 1941 года по февраль 1945 года командовал 50-й армией, закончив войну заместителем командующего войсками 3-го Украинского фронта.