Дмитрий Емец - Сборник фантастических рассказов
Антон, тоже подплывший к мосткам, выбрался на них и стал озабоченно рассматривать свои часы. Они были водонепроницаемые, и он успокоился.
— Я с самого начала знал, что у тебя все получится! Я верил! — сказал он горясо пожимая Коле руку. — Ну как там на дне?
— Что на дне? Темно, из бочки ничего не видно, а вода за шиворот заливается. Тут еще какие-то дуралеи зацепили мою дыхательную трубку, и я едва не захлебнулся… Кто это сделал?
Филька с Антоном переглянулись и ничего не сказали. Ребята сидели на мостках и смотрели на воду.
— Ты еще сегодня будешь нырять? — спросил Данилов.
— Не-а, не буду. Батискаф нужно совершенствовать и дыхальную трубку по-другому приделать.
Коля с Филькой выловили «Большую черепаху» из пруда, погрузили ее на тележку и пошли к поселку, а за ними с двумя тяжеленными гирями, то и дело останавливаясь, чтобы передохнуть, тащился недовольный Антон.
Егоров планировал завтра продолжить ныряние, но вначале отложил на несколько дней из-за отсутствия каких-то запчастей и герметика для бочки, а вскоре вообще охладел к этой затее. А тут еще библиотекарша дала ему прочитать книгу про полет на воздушном шаре, и он задумал сам изготовить воздушный шар.
Правда, и с шаром у него ничего не вышло, хотя он и просмолил все домашние простыни.
А в «Большой черепахе» колькина бабушка уже осенью солила капусту, ворча что бочка дырявая. Впрочем, что не говори, а лето друзья провели весело…
Рассказ одиннадцатый
КОЛДУН
В сентябре родители Ани Ивановой уехали на два дня. Такие случаи выпадают редко и упускать их нельзя, а Аня это понимала. В первый же вечер она пригласила гостей — Фильку Хитрова, Антона Данилова, Колю Егорова, Катю Сундукову и Риту Самойлову. Они сидели при свечах, ели бутерброды, слушали музыку и блаженствовали. Все было хорошо до тех пор, пока Антон не включил музыкальный центр на полную громкость и не стал прыгать по полу. К ним ворвался Мухтар и оглушительно лаял, носясь по комнате между ребятами.
— Танцуют все! — завопил Данилов и попытался сдернуть сидевшую на диване Ритку. Но тут соседи начали трезвонить в дверь, и Аня, рассердившись выдернула магнитофонный шнур из розетки.
— Я вас не скакать сюда пригласила! Давайте разговаривать! — потребовала она.
— О чем? — спросил Коля Егоров.
— О чем-нибудь! Давай, Филька, говори чего-нибудь!
Хитров, уютно, как сытый кот, устроившийся в кресле, потянулся.
— И говорить особенно не о чем… Кстати, я еще не рассказывал, что колдовать научился? — лениво поинтересовался он.
Ребята недоверчиво уставились на Фильку:
— Колдовать? Ты?
— Ну да. Купил самоучитель по белой магии, стал понемногу тренироваться.
Около двух месяцев бился. Вначале ничего не получалось, но в последние недели кое-что стало удаваться.
— Чем докажешь? — спросил Антон.
Филька равнодушно зевнул.
— Я и доказывать не буду. Очень надо… Хотя вот — что я получил за последнюю контрольную по математике, помните?
— Пятерку! — сказала Ритка.
— А у всего класса что?
— Тройки, двойки и только одна четверка у Кольки!
— То-то же! А у меня «пять»! — и Филька важно замолчал.
— Мы думали, ты контрольную у кого-нибудь списал, — сказала через некоторое время Аня.
Филька презрительно пожал плечами:
— У кого я ее мог списать, если других отличных оценок больше нет?
— А вообще-то он прав! — подумав, сказал Колька. — Если б он списал контрольную, тогда еще кто-нибудь получил бы пятерку, а так «отлично» только у него.
Катя Сундукова, словно только сейчас что-то сообразившая, пораженно уставилась на Хитрова:
— Скажи, неужели это благодаря колдовству?
— Выходит, так.
Сгорая от любопытства, Иванова вскочила с дивана и присела на корточки рядом с его креслом.
— А сейчас ты что-нибудь наколдовать можешь? — умоляюще попросила она.
Хитров некоторое время молчал, шевеля губами, словно вспоминая заговоры:
— Чтобы вы поверили, могу показать полет без помощи крыльев по учению йога Абу-Сяуна! Показать?
— Покажи! — заинтересовались все.
— Такие вещи просто так не делаются. Мне понадобится составить колдовской эликсир… — предупредил Филька.
— Эликсир? Из чего? — заинтересовалась Аня.
— Продукты простые и привычные. Главное — их точная пропорция и сочетание!
Первый и самый важный компонент эликсира — грецкие орехи.
— У меня есть орехи! Тебе много надо? — Иванова помчалась на кухню и вернулась с кульком.
— Штук десять, колотых.
Пока Коля и Антон кололи молотком орехи, Филька сидел на полу в позе йога и раскачивался, бубня: «Сан-абу-хасан-зульфия..»
— Готово? Тогда компонент второй и не менее важный — пчелиный мед! – потребовал он, увидев, что орехи уже в салатнице.
Аня исчезла и вернулась с банкой меда.
— Твои родители — люди предусмотрительные, — похвалил Хитров. Он встал и собственноручно зачерпнув ложек пять меда, вылил его на орехи. Понюхав то, что получилось и покачав головой, Филька потребовал сгущенного молока.
— У нас его нет! — растерялась Анька.
Филька нахмурился и начал ходить по комнате:
— Плохо, что нет. Придется заменить его чем-нибудь на молочной основе.
Мороженое есть?
Следом за мороженым он потребовал половину шоколадки, лимон и двенадцать капель сладкого сиропа. Смешав всё, он поставил салатницу на стул посреди комнаты, а сам, как чукотский шаман, начал скакать вокруг, размахивая руками и бормоча непонятные слова, из которых можно было разобрать лишь: «О, мой учитель Абу-Сяун!» При этом лицо у Фильки было вдохновенным и сосредоточенным…
После священнодействия Хитров решительно придвинул к себе салатницу и ложку за ложкой стал отправлять элексир себе в рот, пока салатница не опустела. Ребята зачарованно смотрели на него, очевидно, ожидая, что он сейчас поднимется над полом. Но вместо этого Филька сел на диван, закинул ногу на ногу и попросил:
— Теперь бы чайку! А то от сладкого у меня в горле першит!
— Чайку-у?! А когда летать будешь? — спросила Аня.
— Сегодня я не буду летать.
— Как не будешь?
— Видишь ли, погода нелетная, и аэродромы не принимают! — и Филька неожиданно расхохотался. Он смеялся добрых минут десять, а потом простонал:
— И вы поверили, что я колдовать умею? Вот дураки! Надул я вас! Ха-ха!
Абу-Сяун! Ха-ха! Где это видано, чтобы из мороженого эликсир делали?
В итоге вместе с Филькой стали хохотать и его одураченные друзья. Анькина овчарка беспокойно носилась по комнате и поскуливала, не понимая, что означают эти звуки.
— Ладно, колдовство — надувательство. Это ясно. Но как ты ухитрился получить пятерку за контрольную? — спросил Коля Егоров.
— Это запросто. Помните, Раиса меня за первую парту пересадила, чтобы я не списывал? Пересадить-то пересадила, а сама на своем столе листок с ответами забыла.
Рассказ двенадцатый
МЕДВЕДЬ
В подсобной комнате за кабинетом зоологии висела вылезшая шкура медведя подаренная школе одним охотником. Как-то Коля убирал кабинет, и шкура попалась ему на глаза.
Он поднял ее, набросил на плечи так, что его голова оказалась под медвежьей мордой, подкрался к Фильке и зарычал:
— Р-р-р! Я пришел из чащи! Сейчас сожру тебя! Что, страшно?
Хитров от неожиданности слегка вздрогнул, но быстро опомнился и сказал:
— А вообще-то если бы я не знал, что это ты, было бы намного страшнее!
— А как ты узнал, что это я? — разочарованно спросил Коля.
— Что я дурак, не узнать, когда у тебя ноги видны? — ответил Филька. — Вот если перешить шкуру так, чтобы все думали, что перед ними настоящий медведь…
А? Давай? Представляешь, как все будут вопить от ужаса!
Егоров мгновенно оценил эту гениальную идею.
— Чур медведем буду я! — воскликнул он.
— Хочешь быть медведем — будь им… Но вот загвоздка. Вера Ивановна даст нам эту шкуру?
— Можно упросить. Она мне как-то жаловалась, что в шкуре полно пыли. Вот мы и скажем, что хотим почистить ее, — сказал Коля.
— Идет! Да здравствует медвежий кошмар! — закричал Хитров.
Приятели договорились с учительницей и отнесли шкуру к Фильке домой пообещав вернуть ее на другой день.
Навыков шитья ни у того, ни у другого не было и, сломав о толстую кожу все имевшиеся иголки, они пригласили Катю, посвятив ее в свой план. Катя шила лучше всех в классе и даже кроила себе и девчонкам платья, выбранные из иностранных журналов.
— Эх вы, лопухи, тут сперва шилом надо! Кожа-то толстая! — Катя взялась за работу. Несколько часов спустя шкура была готова, передние и задние лапы сшиты, а разрез на медвежьем животе, чтобы удобнее было застегивать, девочка сделала на пуговицах, скрытых в густой шерсти.
