Мариан Белицкий - Шумеры. Забытый мир
Проследим за дальнейшим ходом размышлений Ж. Оатс, тем более что они касаются проблем, которые в данный момент интересуют нас больше всего: происхождение шумеров и их приход в Месопотамию. Исследовательница считает эти вопросы нерешенными, хотя и допускает возможность прихода шумеров с Иранского нагорья. Прежде всего, по ее мнению, остается открытым вопрос о том, как соотносятся культуры Эреду и Шумера. Вполне возможно, что наиболее глубокие пласты Эреду не являются древнейшими (того же мнения придерживаются Сетон Ллойд, Фуад Сафар и др.) и под болотами, под слоем чистого, принесенного во время разливов рек песка ждут своих исследователей еще более древние поселения.
Ж. Оатс воздерживается от окончательных выводов и высказывается весьма осторожно, называя свои суждения «предположениями», «догадками». Из ее предположений следует, что в эпоху Эль-Обейда шумеры не были однородны ни с этнической, ни с культурной точек зрения. Для этого времени скорее можно говорить о культуре, которая лишь позднее в результате смешения и ассимиляции стала однородной. Это сосуществование разнородных элементов нашло отражение и в керамике, и – что более важно – в разнообразии способов погребения умерших в Уре и Эреду в эпохи Эль-Обейда и Урука. Различные позы покойников – от вытянутой до согнутой наподобие эмбриона, – возможно, связаны с различиями в представлениях о смерти и загробной жизни или с обычаями, исчезнувшими в более поздний период в процессе формирования общей, единой для данного народа культуры. Можно как-то объяснять эти перемены, но утверждать, будто на место одного народа со сложившимися верованиями и обычаями пришел другой, опрометчиво.
Что касается Ж. Оатс, то она не принимает теорию сосуществования и последующего слияния доисторических месопотамских культур, в результате чего образовалась культура шумеров. Не удовлетворяет ее и концепция иноземного происхождения шумеров. Факт «вторжения», даже если считать, что оно произошло в эпоху культуры Эреду или Эль-Обейда, представляется ей маловероятным.
Ж. Оатс допускает, что в формировании «обейдско-шумерской» культуры ведущую роль могли сыграть племена, жившие среди болот на юге Месопотамии. В пользу этого предположения говорит традиция жертвоприношений, совершавшихся в храмах Эреду и в более поздний период в Лагаше. Археологический материал, найденный при раскопках в храмах Эреду и Лагаша (а по последним данным, и в других городах-государствах), свидетельствует о том, что жители Месопотамии приносили в жертву богу Энки не зерно или мясо, что было бы естественно для земледельцев и скотоводов, а рыбу! Впрочем, не одна Ж. Оатс обратила внимание на это обстоятельство. В последние годы в ряде исследований сообщается о распространенности в шумерском искусстве мотива «рыбочеловека».
Это, может быть, слишком пространное отступление, посвященное предположениям и размышлениям Ж. Оатс, еще раз показывает, в каком лабиринте блуждают специалисты-шумерологи, жаждущие отыскать прародину шумеров. Читателя, который надеялся найти в этой книге однозначный ответ на вопросы, когда и откуда шумеры пришли в Месопотамию, ждет такое же разочарование, какое постигло автора несколько лет назад, когда он начал искать его в десятках книг и сотнях научных публикаций. Кажется, С. Н. Крамер, неутомимый исследователь и популяризатор знаний о шумерах, в одном из своих докладов сказал: «Что касается происхождения шумеров, то мы знаем только то, что мы ничего не знаем».
Если же мы станем на ту точку зрения, что шумеры действительно пришли в Южную Месопотамию из какой-то другой страны, нам придется признать, что этот народ, прибывший скорее всего морским путем, был жизнеспособный и энергичный, с жадностью впитавший культуру местного населения и, в свою очередь, щедро обогативший его своими собственными культурными достижениями; что он появился, по-видимому, вначале на юге Двуречья и, закрепившись на берегах Персидского залива, двинулся на завоевание всей страны; что все это произошло не позднее второй половины IV тысячелетия, ибо к началу III тысячелетия в Месопотамии уже появились культуры, признанные шумерскими. Это были культуры Урука и Джемдет-Насра, ими заканчивается архаическая стадия культурной жизни Месопотамии и открывается история государств шумеров. Периоды культур Урука и Джемдет-Насра, по мнению Хартмута Шмёкеля, охватывают 3000-2600 гг. до н. э., однако хронология, в особенности относящаяся к истории шумеров древнейшего периода, крайне неточна и является еще одним предметом споров ученых.
Условимся считать конец IV тысячелетия началом истории Шумера. К сожалению, письменные документы этой эпохи еще не поддаются полному прочтению.
Реконструкция этих эпох опирается главным образом на археологический материал.
ВСЕ НАЧАЛОСЬ В ЭРЕДУ
Вот что гласит «Царский список»:
После того как царственность низошла с небес,
Эреду стал местом царственности…
В этом городе, расположенном на берегу пресноводной лагуны, у самого Нижнего моря (Персидский залив), собрались усталые путешественники. Захватив город, они не разрушили его. Он служил им перевалочным пунктом. Записанный через несколько веков миф рассказывает, что здесь находился дворец бога Энки, воздвигнутый на дне океана. Ни один бог, кроме Энки, не имел туда доступа. В первозданном океане построил добрый Энки город Эреду и вознес его над поверхностью вод так, что он «засиял, подобно высокой горе». Омываемый пресными водами, этот город являлся собственностью бога Энки, который охранял его и его жителей. Это был священный город. Паломники продолжали посещать его и после того, как в небесной иерархии произошли перемещения и бог Энки отошел на второй план, уступив первенство своему брату Энлилю. На протяжении нескольких веков жители Южной Месопотамии строили здесь святилища. И шумеры воздвигли в этом месте свой первый храм, пока еще небольшой и скромный, не отличавшийся ни совершенством архитектуры, ни богатством украшений.
Необычная судьба выпала на долю расположенного поблизости от Эреду Эль-Обейда, где имелся старинный храм и где, как предполагают археологи, было запрещено находиться простым смертным. По всей видимости, здесь жили только жрецы, обязанные заботиться о храме и принимать на вечный покой знатных людей из Эреду, Ура и других городов. Судьба этого города, погребенного под холмом Эль-Обейд (его шумерское название не установлено), по мнению некоторых ученых, свидетельствует о резких переменах, происшедших после вторжения шумеров в его хозяйственной и общественной жизни, но, однако, не коснувшихся его религиозных традиций. По-видимому, напуганные вторжением автохтоны бежали из города, и он остался без жителей, но завоеватели отнеслись с уважением к традиционным верованиям исконного населения.
Путь продвижения шумеров на север точно неизвестен. В упоминавшемся уже «Царском списке» перечислены города Бадтибира, Ларак, Сиппар, Шуруппак, которые после Эреду и до потопа являлись столицами Шумера. Археологические раскопки в этих городах пока еще не дали достаточного материала для изучения древнейших периодов истории Шумера. А поскольку реконструкция событий той эпохи возможна только на основе археологического материала, нам придется отказаться от намерения следовать за шумерами по пути их предполагаемой экспансии и ограничиться теми данными, которые имеются в нашем распоряжении.
Итак, перенесемся в шумерский город Урук, библейский Эрех, неподалеку от которого сейчас находится населенный пункт Варка. Археологические исследования, проводившиеся здесь преимущественно немецкими экспедициями, выявили, что на рубеже IV и III тысячелетий на этом месте было крупное поселение. Поскольку здесь были обнаружены остатки архитектурных сооружений и характерные для целой эпохи изделия, период, к которому они относятся, назвали периодом культуры Урука. Хотя Урук, о котором мы еще не раз будем говорить (расположен приблизительно в 75 км к северо-западу от Эреду), в «Царском списке» фигурирует не на первом месте, его раскопки, в особенности IV-VI слои, говорят о том, что этот город очень рано стал играть роль одного из главных политических, экономических и религиозных центров Шумера. Археологический материал свидетельствует также о стремительности, с какой росли культура и могущество государства шумеров. Раскопанный среди развалин Урука небольшой участок мостовой из необработанных известняковых блоков представляет собой древнейшее каменное сооружение Месопотамии. Здесь же обнаружено древнейшее, если не самое древнее, искусственное возвышение, на каких в Двуречье строились храмы. Стоявший на нем храм бога Ана, сложенный из известняковых блоков, археологи назвали «Белым святилищем». Внушительные размеры (80x30 м), совершенство архитектурной формы, сводчатые ниши, обрамляющие внутренний двор с жертвенным столом, стены, ориентированные на четыре стороны света, лестницы, ведущие в алтарь, – все это делало храм настоящим чудом архитектурного искусства даже в глазах искушенных археологов. Храм бога Ана не единственное крупное культовое сооружение столь ранней эпохи в Уруке. Комплекс храмов, названный шумерами Эанна и посвященный богине Инанне, культ которой в этих местах со временем вытеснил культ бога Ана, не намного моложе. Так называемый храм «Д» в этом комплексе, имевший 80 м в длину и 50 м в ширину, с двором в форме буквы Т в центре и стройными колоннами, – еще одно воплощение архитектурного гения шумеров. В шумерских храмах имелись десятки помещений, в которых жили со своими семьями князья-жрецы, энси, правители, державшие в своих руках верховную светскую и духовную власть, жрецы и государственные чиновники. Здесь же располагались административно-хозяйственные учреждения города и храма.
