Михаил Жданов - Моссад: одни против всех. История и современность израильской разведки

Именно среди последних оказался Эйхман. Почему бывшие товарищи отказались с ним общаться, сказать сложно. Возможно, проблема в том, что старый гестаповец весьма склочный человек, легко наживал себе врагов и умудрился поссориться со многими лидерами местной немецкой общины. В частности, известно, что Борман его откровенно недолюбливал. Возможно, виной всему были слухи о том, что Эйхман работал на советскую разведку.

На этих слухах стоит остановиться поподробнее.

Эйхман — русский шпион?

Мысль будто Адольф Эйхман работает на русских, появилась еще в дни существования Третьего рейха. Сотрудники Гестапо обнаружили гигантскую утечку внутренней информации. Неизвестный предатель сдал советской разведке сеть диверсантов, созданную на территории Польши и Чехословакии для действий в тылу наступавших русских танковых корпусов. Ей надлежало стать частью «Вервольфа», системы партизанских формирований на занятых врагом территориях. Провал был поистине грандиозен — тщательно продуманная и разработанная система разгромлена полностью. Характер информации таков, что предателем мог оказаться только кто-то из своих. Тщательная проверка не принесла никаких результатов, но некоторые косвенные улики указывали на Эйхмана. Его собирались проверить более тщательно, но не успели — война закончилась. В наступившем хаосе никто поначалу не вспомнил о подозрениях, павших на главного специалиста по «окончательному решению еврейского вопроса», и Эйхману удалось вместе с другими видными нацистами спастись бегством при помощи организации «:ОДЕССА».

Зато потом, когда беглец прочно обосновался в Аргентине, подозрения всплыли вновь. В конце сороковых годов Борман быстро и эффективно создает Службу безопасности немецкой диаспоры, сокращенно «Дези». Кадровую основу новой структуры составили бывшие сотрудники СД. Характерно, что Эйхмана туда не взяли — возможно в новых условиях специалисты по сионизму были мало актуальны, если бы «Дези» вскоре после своего создания не начала углубленную проверку Эйхмана.

Старый гестаповец, сам о том не подозревая, оказался объектом двойной слежки: сначала за ним наблюдали свои, потом израильтяне. По итогам наблюдений «Дези» не удалось найти каких-либо доказательств вины Эйхмана: в советское посольство он не ходил, с неизвестными лицами не общался. В итоге от него отстали, решив, что либо он прекратил свое сотрудничество с русскими, либо никогда и не был в нем замешан. Однако ярлык «подозрительного» с Эйхмана так никогда и не сняли, фактически оставив старика и его семью за пределами нацистской диаспоры. Что, разумеется, существенно облегчило его поимку израильтянами.

Так был ли Эйхман шпионом советской разведки? Утверждать что-либо наверняка очень сложно. Но такое предположение мало похоже на правду. Во-первых, трудно предположить, что русские не попытались бы использовать его в качестве своего агента в немецкой диаспоре в Аргентине, а такую деятельность мгновенно бы засекли профессионалы из «Дези». Что же касается улик, собранных на него еще до краха Третьего рейха, то картина получается более чем странная. Уж слишком они смахивают на банальную подделку. Создается впечатление, что кто-то хотел намеренно подставить Эйхмана. Борман?

В любом случае, операция «Моссада» стала одновременно достаточно крупным провалом «Дези». Как бы ни относились к Эйхману его бывшие коллеги и лично Борман, специалист по евреям знал слишком много. И теперь, попав в руки врага, его осведомленность могла стать смертельно опасной.

Никто не предавался иллюзиям, что старик будет непоколебимо хранить известные ему сведения о германской диаспоре в Аргентине. Терять Эйхману было нечего, и он, действительно, рассказал все израильтянам. А значит, можно было в любое время ждать новых визитов «Карающих ангелов».

Что предпримут евреи? Совершенно очевидно, они не станут действовать по официальным дипломатическим каналам. Аргентинские власти и так не питали к Израилю особой симпатии, а после дерзкой операции «Моссада» отношения испортились если не окончательно, то, по крайней мере, на длительный срок.

Следовательно, израильтяне могли продолжить секретные операции. «Ханокмин», действительно, приступил к подготовке новых акций. Увенчанный лаврами Элром, многократно награжденный и обласканный, возглавил очередную боевую группу.

А дальше. адальше начинается самое странное. В апреле 1962 года, спустя ровно год после того, как человек впервые полетел в космос, «Ханокмин» фактически расформировывают. Номинальная структура остается прежней, но число агентов значительно сокращается. Более того, уходят (вернее, переводятся на другую работу) лучшие из лучших. Эффективная боевая структура превращается в сонную бюрократическую канцелярию. Смешно думать, будто это сделано не специально. Очевидно, задача преследования нацистов потеряла свою актуальность. Неужели был пойман последний преступник? Понятное дело, нет. Русские, например, чуть ли не до конца XX века продолжали охоту, и все равно многие уцелели в получивших независимость прибалтийских республиках. Так почему же Израиль отказался от идеи поимки и наказания нацисттов?

В большой и красивой книге «Охота за нелюдями», изданной в Израиле в 2003 году и посвященной как раз деятельности отрядов «Ханокмин», об этом не сказано ни слова. Зато там есть другой интересный документ. Обычно книги читают не от первой до последней страницы. Жадно проглатывают основной текст, иногда даже «по диагонали», и с облегчением захлопывают ее. В приложения заглядывают редко и мало. И очень, к слову сказать, напрасно. Потому что там можно обнаружить массу интересных вещей.

В приложениях к книге «Охота за нелюдями» я, например, нашел список, озаглавленный «Павшие во имя отмщения». Это сотрудники «Ханокмин», погибшие в ходе операций по поимке и ликвидации бывших нацистов. Кто допустил в печать такой в буквальном смысле слова кричащий документ, не совсем понятно. Видимо, цензура в «Моссаде» тоже не читает приложения. Потому что в списке указаны не только имена (настоящие или нет, в принципе, совсем неважно), но и даты гибели. И числа эти сохраняли довольно странную тенденцию.

Всего в ходе операций погиб 21 «моссадовец». Из них 18 (восемнадцать!) между 9 августа и 11 октября 1961 года. При этом 9 августа погибли три человека, 14 августа — еще четыре, 28 сентября — восемь и 11 октября — три. Против некоторых дат стоял знак вопроса, и это заинтриговало меня еще больше. Значит, точная дата гибели неизвестна? Агенты считаются пропавшими без вести?

Для любого разведывательно-диверсионного подразделения, состоящего из профессионалов высшего уровня, а не наспех подготовленных партизан, такие потери — страшный разгром. Ведь каждого профессионала нужно готовить несколько лет в специальной разведшколе, а потом еще долго учить на практике. Тем более непонятна причина столь высоких потерь. Стихийное бедствие? Несчастный случай? Неужели сразу четыре подряд? Такие высокие потери могут объяснить, почему «Ханокмин» фактически прекратил свою деятельность, но их причина совершенно непонятна.

Будем рассуждать логически. Успешная операция по захвату Эйхмана привела к тому, что сотрудники «Моссада» приобрели уверенность в своих силах. Они приступили к планированию новых, более масштабных акций, естественно, в Аргентине, где скрывались уцелевшие бонзы Третьего рейха. Год спустя «Ханокмин» неожиданно несет огромные потери, а еще через полгода вовсе сворачивает свою деятельность. Все это позволяет сделать вывод: новая акция провалилась. Потери, нанесенные «Моссаду», оказались столь масштабными, что деятельность «Ханокмин» пришлось свернуть.

Все сходится в этой схеме, кроме одного. Да, потери, понесенные «Ханокмином», могли быть велики, но не смертельны. Ведь «Карающие ангелы» являлись лишь одним из подразделений мощной и разветвленной структуры — «Моссада». Пусть во втором бою с «Дези» израильтяне потерпели поражение, но, зная упорство их спецслужб, следовало предположить, что они не отступятся. Однако отступились. Почему?

После долгих размышлений я смог сформировать три основные версии на этот счет.

Говоря о том, что израильские разведчики не могли просто так отступить, я невольно допустил то самое искажение, в котором обвинял других исследователей. Ведь «Моссад» не являлся чисто израильской структурой, а был своеобразным Интернационалом спецслужб западного мира. И заправляли в нем, как и во всем западном мире, в первую очередь американцы.

Насколько сильно сказывалось американское влияние? Об этом рассказывает документ, который и по сегодняшний день остается секретным. В мои руки он попал совершенно случайно вместе с рядом других бумаг, о которых я расскажу чуть позднее. Это написанная в 1969 году служебная записка руководителя одного из отделов «Моссада», где он разъяснял своему коллеге вопросы сотрудничества с Соединенным Штатами. В частности, там сказано следующее: