Кайус Беккер - Немецкие морские диверсанты во второй мировой войне
«Я вновь и вновь с ожесточением повторял самому себе: не спать! Не спать, иначе ты пропал! Уже совсем ослабевший, дошедший до полного изнеможения, я открыл купол, выкарабкался из погружающегося «Негера», и меня вынесло на берег… Задание было выполнено. Ни одного другого судна, кроме того, что стояло у мола, я так и не видел».
«Капитаны» группы, направившейся в Неттунскую бухту, также напрасно охотились за вражескими кораблями, против которых предстояло направить первый удар соединения «К».
От гардемарина Петке и ефрейтора Бергера мы знаем, что они проникли глубоко в бухту, и тем не менее их поиски оказались столь же безрезультатными. Куда же девались корабли?
Плавание в расположение противника при отсутствии там объектов для атаки означало серьезную неудачу – прежде всего потому, что «Негеры» все равно гибли. Как мы уже говорили, их нельзя было вернуть на сушу, и приходилось подрывать и топить, даже если они были совершенно исправны.
Ефрейтору Бергеру при возвращении удалось торпедировать небольшой военный корабль. Это был второй сторожевик союзников, пораженный в эту ночь, не считая малого судна в Анцио. Однако на этом перечень успехов, достигнутых в ходе первой диверсионной операции, заканчивался. В него не вошел ни один транспорт, ни одно крупное десантное судно. Накануне днем в пределах достижимости находилось пять кораблей, однако в атакованной бухте их найти не удалось. Могло быть лишь одно объяснение: вечером они ушли.
Конечно, это досадное обстоятельство омрачило радость «капитанов», довольных высокими качествами их боевого средства. Одноместные торпеды, несомненно, выдержали испытание. Если исключить вызванные местными условиями трудности спуска на воду, то недостатки касались лишь технических деталей некоторых торпед-носителей, что и вынудило водителей этих торпед преждевременно прервать плавание. Девять «капитанов» могли с полной уверенностью рапортовать о достижении района предполагавшихся действий. Лишь один доложил о том, что подвергся преследованию вражеского корабля охранения.
Несмотря на потопление двух несших боевую службу сторожевиков, нападающие не были обнаружены. Это могло свидетельствовать лишь о том, что удар был для противника совершенно неожиданным. Тем с большей досадой воспринимался факт исчезновения крупных кораблей. «Капитаны» были убеждены – и по праву – в том, что «большие силуэты», безусловно, не ушли бы от них, если уж «Негеры» смогли поразить малые, верткие суда. Но теперь уже ничего нельзя было изменить. Момента внезапности – главного козыря «Негеров» – больше не существовало. Союзники были теперь начеку, тем более что на следующий день они уже знали, каким оружием немцы нанесли свой удар: им удалось выловить совершенно исправную одноместную управляемую торпеду. Водитель был мертв. Он незаметно для себя отравился двуокисью углерода и потерял сознание.
Не вернулись еще два «капитана», но и они стали жертвами несчастных случаев, а не огня противника. Потерять трех человек было жаль, но с военной точки зрения урон, нанесенный противнику, оказался несравненно более значительным. «Негеры» хорошо выдержали испытание. В последующие месяцы им еще предстояло сыграть свою роль.
* * *За кратковременным визитом в Рим (в гражданском платье, так как для немецких военнослужащих доступ в «открытый город» был закрыт) последовало приглашение «капитанов» в ставку главнокомандующего немецкими вооруженными силами в Италии, находившуюся высоко в горах. Если в Риме водителям «Негеров» бросились в глаза явная беспечность и безразличие к войне, так сильно контрастировавшие с их собственной, полной опасностей жизнью, то в «Монте Кессельринг» (так они назвали ставку) их шокировала и смутила помпезность приема, устроенного в их честь. Ведь бойцы соединения «К» чувствовали себя не более как солдатами, которые, правда, выполнили свой долг, но, к сожалению, достигли меньшего, чем намеревались. Они, от действий которых под Анцио ждали необыкновенного эффекта, оказались в состоянии нанести противнику лишь эпизодический удар, никак не подорвавший господства союзников на море. А что происходило в «Монте Кессельринг»? Уж не собирались ли сделать «капитанов» объектом поклонения? Неужели дела Германии так плохи? Водителям «Негеров» эта ситуация была не по вкусу.
Вскоре первая боевая флотилия соединения «К» вернулась назад, на Балтийское море.
Глава третья. «Негеры» атакуют флот вторжения
Новая задача. – Сложнейшие условия боевых действий в бухте Сены. – Атаки «торпедных всадников» в ночь с 5 на б и в ночь с 7 на 8 июля 1944 года. – Один из «Негеров» топит английский крейсер «Дрэгон». – Тяжелораненый гардемарин Потхаст попадает в плен. – Допрос в английской контрразведке. – «Негеры» навсегда покидают арену борьбы.
В Германии была изготовлена новая партия одноместных торпед, флотилия могла бы немедленно получить это вооружение и снова отправиться в Италию. Однако к тому времени все чаще стали обнаруживаться признаки готовящегося вторжения союзников во Францию, скорее всего, как полагали, на одном из участков французского побережья Атлантики или Ла-Манша и Па-де-Кале. Германское морское командование понимало, что противник, сосредоточив для этой цели огромное количество военных кораблей, сможет подавить всякую попытку германских ВМС нанести десантному флоту союзников хоть скольконибудь чувствительное поражение на море. И все же остаткам германских ВМС предстояло эту попытку предпринять. Немецкий флот был готов атаковать врага каждую ночь всеми крупными и мелкими кораблями, которые еще могли нести на борту орудие или другое боевое средство. В этих атаках должно было принять участие также соединение «К», в том числе и человекоуправляемые торпеды «Негер». Несмотря на предубежденное отношение к ним германского командования, они действиями в районе Анцио-Неттунского плацдарма доказали как свою боевую готовность, так и способность добиться успеха. Разумеется, в морском пространстве перед большим плацдармом вторжения союзники должны были выставить гораздо более сильное и надежное охранение. Разумеется, вражеские эсминцы, крейсеры, канонерские лодки и катера могли в кратчайший срок найти методы обнаружения и уничтожения атакующих «Негеров». Однако до этого момента, несомненно, прошло бы несколько ночей, в течение которых «Негеры» могли бы использовать основной свой козырь – внезапность. Будут ли иметь смысл последующие атаки и будут ли они вообще возможны? Дать ответ на подобный вопрос могли лишь дальнейшие события. Ведь обычно и так всего три-четыре ночи в месяц оказывались подходящими для действий «Негеров», причем даже в эти считанные ночи успех зависел от благоприятной погоды и почти полного штиля на море. Таким образом, использовать «Негеры» представлялось возможным далеко не часто. С другой стороны, всего численного состава флотилии не хватило бы даже на то, чтобы укомплектовать экипаж хотя бы одного единственного эсминца; при благоприятных же условиях «Негеры» могли добиться такого успеха, который никогда бы не выпал на долю эсминца в этом морском пространстве, целиком контролируемом противником. Следовательно, никаких чисто военных доводов против использования одноместных торпед не существовало.
Каждое плавание «капитанов» в расположение противника на столь ничтожно малом боевом «корабле», каждое проникновение одиночных пловцов на неповоротливых торпедах «в пасть льва» было подвигом, требовавшим чрезвычайной смелости, осмотрительности и решительных действий. Таких подвигов можно было ожидать лишь от добровольцев, лишь от бойцов, отличавшихся не только физической силой, но и готовностью пойти на любой риск. Поэтому следовало со всей возможной откровенностью обрисовать им характер предстоящих действий. Сеять иллюзии было бы неуместно.
Командование соединения «К» поступило благоразумно, выслав предварительно в район вторжения противника своего оперативного инспектора. Он должен был, проявив максимум энергии, обеспечить все возможные условия для нормального спуска на воду прибывающих в этот район флотилий малых диверсионно-штурмовых средств. Таким инспектором был назначен капитан 1 ранга Фриц Бёме. Он принял под свое командование крупную колонну в составе 40 «Негеров» с водителями и техническим персоналом и расположил ее в лесу в нескольких километрах от берега бухты Сены. В качестве места старта он выбрал небольшой курорт Виллер-сюр-мер, примерно в 10 км к юго-западу от Трувиля. Главной его заботой было обеспечить беспрепятственный спуск «Негеров» на воду. Он знал о трудностях, с которыми пришлось встретиться в районе Анцио-Неттунского плацдарма. Поэтому он предусмотрительно «заполучил» две саперные роты, которые соответствующим образом подготовили берег. Саперы проделали проходы в густой сети проволочных, минных и прочих прибрежных заграждений, покрывавших белый береговой песок. Проделанные проходы вели к двум бунам, которые при отливе оказывались довольно далеко в море, а во время прилива затоплялись. От бун вели еще дальше в море деревянные спусковые дорожки. Таким образом, во время прилива можно было без труда выкатывать тележки с «Негерами» прямо в море. На дневное время стартовые дорожки прикрывались маскировочными сетями и, по-видимому, так и не были обнаружены воздушной разведкой противника. Во всяком случае, их не бомбили.
