Олег Курбатов - Военная история русской Смуты начала XVII века

Глава 4. Выступление Лжедмитрия II (1607–1608)

4.1. Первый поход войск нового самозванца (1607)

1607 г. Лжедмитрий II (убит в 1610 г.).

1607 г., 12 июня — Стародуб присягает новому самозванцу; сбор войск.

1607 г., 10 сентября — выступление «Дмитрия» в поход на Брянск.

20 сентября — отряд «резвых людей» из Мещовска сжигает Брянск, присягнувший самозванцу.

8 октября — бой под Козельском; внезапным нападением войск Лжедмитрия разбит отряд кн. В. Ф. Литвинова-Мосальского.

16 октября — отступление Лжедмитрия из Волхова в Карачев и далее до Трубчевска при известии о падении Тулы; развал его войска.

В иных условиях падение Тулы стало бы закономерным финалом гражданской войны, но в октябре 1607 г. оно превратилось лишь в безрадостный и, по сути, бесплодный ее эпизод. И главной причиной этому стало появление на политической сцене нового самозванца, которого в историографии принято называть Лжедмитрием II.

После поражения под Москвой лидерам повстанцев стало ясно, что отсутствие фигуры «Дмитрия» сильно осложняет их положение[60]. Где-то в феврале 1607 г. их представители при содействии белорусских православных шляхтичей, ветеранов похода Лжедмитрия I, приступили к подготовке нового самозванца. По всей видимости, им стал внешне похожий на Отрепьева школьный учитель из Шклова — по одним данным поповский сын, по другим — крещеный еврей, долгое время живший в России.

Лжедмитрий II. Гравюра XIX в.

Он был менее самостоятелен, чем Григорий Отрепьев. Однако его появление в Стародубе придало новый импульс повстанческому движению на юге России. С самого начала реальную власть при самозванце и организацию нового войска взяли в свои руки казачий атаман Иван Мартынович Заруцкий и поляк Мацей Меховецкий, смещенный позже с поста гетмана другим поляком — Романом Ружинским. У всех их, судя по всему, не было никаких иллюзий в отношении личности «Дмитрия»: они использовали его как марионетку для личных авантюрных целей.

Первоначально «собралось к нему войско москвитян до трех тысяч — все же войско, хоть и не очень хорошее»[61]. Многие приверженцы Дмитрия вели в это время боевые действия в войске Болотникова, а служилые люди «по отечеству» в большинстве своем уже перешли в лагерь царя Василия. Распоряжение Лжедмитрия, по которому поместья, жен и детей «изменивших» ему дворян и детей боярских было велено отдавать их холопам, только усилило взаимное ожесточение. Именно поэтому с самого начала основную ставку пришлось сделать на польских наемников.

Весть о долгожданном появлении царя Дмитрия всколыхнула еще сопротивлявшиеся «польские», «северские» и рязанские города. Восстание победило в Брянске, куда с имеющимся войском и выступил Лжедмитрий II. Правда, войска Василия Шуйского находились на пике своего успеха, и поход окончился неудачей: уже в самом начале отряд «резвых людей» (250 детей боярских) опередил самозванца и сжег Брянск. Освободив от осады Козельск и тульские пригороды, он получил весть о падении Тулы. Теперь армия Шуйского могла раздавить его слабые отряды, что заставило повстанцев повернуть назад и даже привело к бегству трусливого нового «Дмитрия» из своего взбунтовавшегося стана[62].

Вопреки опасениям, погони не последовало: царю пришлось распустить на время свои войска, и это дало самозванцу необходимую передышку. Еще одним обстоятельством, укрепившим его положение, стали события в соседней Речи Посполитой.

Там долгое противостояние рокошан и короля вылилось наконец в открытое военное столкновение. В решающем сражении под Гузовом (6 июля 1607 г.) гетманы С. Жолкевский и Я. К. Ходкевич разгромили повстанцев, после чего Сенат заставил короля пойти на примирение. Войска были распущены, и значительная часть наемников, как из рокошанского, так и из королевского лагеря, осталась не у дел, зачастую без средств к существованию. Большинство из них, уже организованных в хорунги и полки, с готовностью откликнулось на призыв царя Дмитрия.

В октябре-ноябре 1607 г. Лжедмитрий, с преданными соратниками пробираясь к Путивлю, стал встречать ищущие его польские и казачьи отряды. Несмотря на эти подкрепления, ему все же пришлось отступить на зимовку в Орел: путь к Брянску надежно прикрывали царские отряды. К весне его войска были усилены 4 тыс. поляков Р. Ружинского, 3 тыс. запорожцев и 5 тыс. донских казаков И. Заруцкого, не считая мелких отрядов[63]. В целом их численность могла достигать 13–15 тыс. бойцов[64], в основном прекрасно вооруженных и обученных: одних только гусарских хорунг (рот тяжелой копейной конницы) к маю насчитывалось 12. Отныне воеводам царя Василия противостояли не захудалые «самопальники» и казаки южных русских городов, а полноценный корпус войск Речи Посполитой, по боевым качествам не имевших себе равных в Восточной Европе конца XVI — начала XVII в. Не случайно в русских сочинениях о Смутном времени местной «сермяжной» рати часто противопоставляются поляки в блестящих доспехах.

4.2. Поход Лжедмитрия II на Москву и начало осады столицы (1608)

1607 г., декабрь — начало сбора рати боярина кн. Д. И. Шуйского в Алексине.

1608 г., январь — выдвижение рати в Волхов; Лжедмитрий II переходит в Орел, где к нему присоединяются запорожцы и ряд польско-литовских отрядов во главе с гетманом Ружинским.

1608 г., апрель-июнь — поход Лжедмитрия II на Москву.

30 апреля -1 мая — битва под Волховом; разгром повстанцами и наемниками войск кн. Д. И. Шуйского.

Май — войско кн. М. В. Скопина-Шуйского достигло р. Незнань за р. Окой (по Каширской дороге), но, выяснив, что Вор пошел другой дорогой, и из-за «шатости» среди воевод срочно вернулось к Москве.

25 мая — 1-я битва на Ходынке.

В декабре 1607 г. в Алексин стали съезжаться и служилые люди воеводы кн. Д. И. Шуйского. Вскоре рать выдвинулась к Волхову; ее численность вряд ли достигала 20 тыс. человек: в отличие от войска кн. Мстиславского (1604) ее расписали не на пять, а только на три полка. Однако самым слабым местом в ней являлся главнокомандующий, что ярко проявилось в решающей битве. Это столкновение произошло 30 апреля и 1 мая в 10 верстах южнее Волхова, у деревни Каменка.

В первый день битвы, когда авангард Лжедмитрия атаковал на марше Передовой полк кн. Голицына, лишь стойкость кн. И. С. Куракина со Сторожевым полком помогла избежать поражения. На следующий день обоз гетмана Ружинского (на повозках были установлены хоругви, а пыль не позволяла увидеть, что это только обоз), направленный во фланг Шуйскому, уверил того в превосходстве противника и заставил начать отвод артиллерии и обоза еще до начала сражения[65]. Царские полки дрогнули и, преследуемые польской конницей, бежали, оставив обоз и «наряд» в руках неприятеля. Путь на Москву был открыт.

После Волхова войско Лжедмитрия разделилось. Большая его часть через верные самозванцу Козельск и Калугу, а затем через Можайск подошла к Москве с запада и разбила лагерь в селе Тушино, к северо-западу от столицы. Этот маневр позволил миновать встречи с полками кн. М. В. Скопина-Шуйского, высланными по Калужской дороге навстречу неприятелю. Второй отряд — донские казаки полковника Александра Лисовского — двинулся в дальний обход по окраинным рязанским городам.

4.3. Поход полковника Александра Лисовского к Москве (1608)

Апрель-июнь — поход А. Лисовского.

Апрель-май — выйдя из Волхова, занял Михайлов и Зарайск.

Апрель — побоище под Зарайском; внезапным нападением отряд Лисовского разгромил численно превосходящую рязанскую рать кн. И. А. Хованского и 3. П. Ляпунова, после чего захватил Коломну. В результате похода Лисовскому удалось собрать недобитые в 1607 г. отряды «воров» и сильно увеличить свое войско.

Июнь — бой у Медвежьего брода (на р. Москве между Москвой и Коломной); войско боярина кн. И. С. Куракина разбило отряд Лисовского, отбило его «наряд» и вернуло Коломну; остатки «лисовчиков» бежали в Тушино.

Путь этого стремительного военачальника лежал через Епифань, Михайлов, Зарайск с выходом на Коломенскую дорогу[66]. По дороге, проходя через рязанские пригороды, Лисовский собрал под знамя «царя Дмитрия» недобитые в 1607 г. остатки войск Болотникова и Лжепетра.

Вскоре к занятому полковником Зарайску приблизилась верная царю Василию рязанская рать «всех станов»[67] под началом князя Ивана Андреевича Хованского и Захара Петровича Ляпунова (Прокопий незадолго до этого был ранен); на подмогу к ней подошли отборные ратники из Арзамаса (250 человек). Царские воеводы проявили беспечность в организации сторожевого охранения, и внезапной вылазкой из крепости их армия была разгромлена. Памятником зарайского побоища стал курган, насыпанный по приказу Лисовского над братской могилой рязанских и арзамасских ратников. Впоследствии, вплоть до XIX столетия, сохранялась традиция ежегодного крестного хода из Арзамаса в память о погибших родных и земляках[68], а сама могила была заключена в церковную ограду возведенного здесь храма Благовещения Пресвятой Богородицы.