Игорь Прокопенко - Правда о Советском Союзе. Какую страну мы потеряли?
Глава 4. Поле битвы — история
После Великой Октябрьской революции 1917 года история как школьный предмет была отменена. Для новой коммунистической идеологии была неприемлема концепция «православие, самодержавие, народность», которую проповедовали учебники. Всю российскую историю в угоду новому режиму было решено переписать. Эту дисциплину в школах заменили курсом обществоведения. Вместо учебников использовались планы и методички, которые постоянно менялись. Лишь в 1934 году был объявлен конкурс на создание нового учебника истории. Сталин, Жданов и Киров лично курировали этот проект и даже составили для него конспект. Спустя три года из 47 вариантов утвердили учебник под редакцией профессора Шестакова как наиболее идеологически верный. По нему почти семьдесят лет — вплоть до начала перестройки — учились все советские дети. И ученые, которые сегодня открывают для нас неизвестные хроники СССР, тоже были воспитаны на этой книге.
Учебный 2010 год начался на историческом факультете МГУ с беспрецедентного скандала. Двоих преподавателей, Александра Барсенкова и Александра Вдовина, заподозрили в экстремизме и разжигании национальной розни. Причиной тому послужил текст учебного пособия «История России 1917–2009», авторами которого они являются.
Историк Николай Сванидзе был возмущен содержанием учебника:
«Эта книга дышит ксенофобией и национальной враждой. Это очень плохо не только потому, что противоречит законам, но и потому, что мы знаем, насколько остра эта проблема в нашей многонациональной и полирелигиозной стране».
Книга предназначена для студентов гуманитарных специальностей МГУ. Это не основной учебник, а материалы для расширения кругозора. Согласно ГОСТУ, «пособие может включать не только общепризнанные знания, но и разные мнения».
Владимир Лавров, заместитель директора Института российской истории РАН:
«У нас вышла целая серия просталинских, прокоммунистических, просоветских учебных пособий, но только в этом апология Сталина дошла до совершенно фантастических границ, то есть авторы оправдывают борьбу с космополитизмом, дело врачей, увольнение по 5-му пункту, этнические чистки, выселение целых народов».
Александр Вдовин — специалист по национальной политике СССР. Александр Барсенков — эксперт по истории постперестроечной России. Оба — доктора наук, десятки лет читают лекции студентам. Наибольшее обсуждение вызвал следующий отрывок из их учебного пособия:
«По данным НКВД Советского Союза, начиная со второй половины 1941 года по июль 1944 года, по Союзу ССР было выявлено 1210,2 тысячи дезертиров и 456,7 тысячи уклонявшихся от службы в армии… В некоторых случаях уклонение приобретало значительные размеры. К примеру, 63 % чеченских мужчин, призванных в армию в начале войны, нарушили присягу и стали дезертирами…»
Эту и другие цитаты обсудила комиссия по межнациональным отношениям Общественной палаты, усмотрев в них признаки разжигания розни. Вскоре после этого учебное пособие было прочитано в Чечне — главой республики и уполномоченным по правам человека.
Хамзат Умхаев, руководитель аппарата уполномоченного по правам человека в ЧР:
«Цифра, которая приводится в данном учебном пособии о 63 % дезертиров из числа чеченцев, призванных в первые годы войны, — таких цифр нигде до сих пор не было. Хотя именно на основании измышлений органы НКВД, которые непосредственно по определенному заказу занимались выселением чеченского народа в 1944 году, подготовили эти данные, и среди них нет таких цифр».
В учебном пособии не объясняется, как получена информация о количестве чеченских дезертиров, и не приводятся сравнительные данные по другим национальным группам.
Павел Данилин, политолог:
«Цифра не совсем правильно, не совсем корректно приведена. Там нет ссылки на источник, и в этом проблема. Если бы дана была ссылка на источник и на время, за которое были посчитаны эти дезертиры, все могло бы соответствовать действительности, потому что данные НКВД дают нам разные сведения по разным периодам. Они могли привести, например, данные на контрасте».
На самом деле профессор Вдовин взял цифры из доклада Богдана Кобулова, заместителя Лаврентия Берии, «О положении в Чечено-Ингушской АССР» от 9 ноября 1943 года. Этот документ известен в научной литературе. На него неоднократно ссылались ведущие историки. Однако ряд исследователей полагает, что бумаги НКВД изначально необъективны или вовсе являются позднейшей подделкой. Здесь есть еще один сложный момент. Историки не имеют доступа ко всем архивам. Эти данные закрыты, их очень трудно достать.
Чеченский адвокат Мурад Мусаев посетил исторический факультет МГУ и беседовал с деканом Сергеем Карповым. На встречу пригласили и авторов учебного пособия. Им обрисовали перспективу разбирательства в суде за текст, оскорбивший чувства чеченского народа. Конечно, они не предполагали такого развития событий, когда на истфак МГУ приезжает чеченский адвокат, который угрожает, что вас отвезут в Чечню и там над вами будут вершить «самый гуманный суд в мире».
В итоге этой беседы профессора МГУ написали официальное письмо, где признали, что использовали непроверенные сведения, и официально извинились перед чеченцами.
Реакция чеченской стороны была такова: «Отдельные общественно-политические деятели России начали говорить о том, что письмо было написано путем шантажа. О каком шантаже приходится говорить, если адвокат Мурад Мусаев находился в Москве в стенах МГУ и беседовал с авторами данного учебного пособия в присутствии и декана исторического факультета, и других преподавателей МГУ. Смешно об этом даже читать и слышать».
Затем чеченский омбудсмен получил и второе письмо — за подписью декана истфака Сергея Карпова, где сказано, что факультет не разделяет позиции авторов, изымает пособие из учебного процесса и надеется на внесудебное решение проблемы. В Грозном посчитали конфликт исчерпанным, а в Москве нет. «Дело русских профессоров», как обозначила конфликт пресса, раскололо научную и политическую среду на два лагеря. В конце концов, можно говорить о 40–50 %, эта цифра доказана.
Дело профессоров приобрело такой резонанс, потому что затронута острая тема — пересмотр или фальсификация исторических фактов о Второй мировой и Великой Отечественной войне. На этой основе, как полагают аналитики, строится западная пропаганда — как во времена холодной войны, так и сегодня, в соседних с Россией республиках. Советский Союз внес самый значительный вклад среди союзников, которые воевали, и это сегодня фальсифицируется.
В учебном пособии Барсенкова — Вдовина дезертирство кавказцев упоминается в связи с решением Сталина о депортации народов, как и практически во всех российских учебниках истории. Существует мнение, что не стоит считать это наказанием за предательство целого народа, с оговоркой, что ситуация была военная.
Кавказ был главной целью Гитлера в летнюю кампанию 1942 года. Захват этих территорий давал контроль над месторождениями нефти и стратегически важным черноморским побережьем. Известно, что к началу Великой Отечественной войны Сталину не удалось до конца установить там порядок. Сегодня доказано — надежды гитлеровцев на межнациональную рознь и недовольство режимом частично оправдались. Немцы вели активную пропаганду на территории Северного Кавказа, там распространялась газета «Газават», главный лозунг которой звучал: «Аллах над нами, Гитлер с нами».
Для чеченцев это неприятный момент, потому они стараются о нем не говорить, не вспоминать, новый чеченский миф не предполагает возможности дезертирства из вооруженных сил, которые охраняют суверенитет государства.
Вождь не простил некоторым малым народам стремления воевать на стороне фашистской Германии, и у него был свой план относительно той части Кавказа, которая чуть было не досталась Гитлеру. В 1943–1944 годах НКВД докладывало о нарастании здесь антисоветского сопротивления, разжигаемого германской разведкой. Решением проблемы была избрана депортация — репрессии против отдельных национальных групп. На Северный Кавказ устремились составы с бойцами НКВД.
Но даже если там было немало дезертиров, то за что репрессировать жен, детей, стариков-инвалидов, вернувшихся с фронта с орденами?
23 февраля, в праздник Рабоче-крестьянской Красной армии, началась операция по депортации чеченцев и ингушей под кодовым названием «Чечевица». В ней участвуют свыше 150 000 сотрудников, а также солдат и офицеров войск НКВД. Халиту Баутдинову было 15 лет, и он хорошо помнит те события, когда в его село прибыли военные.
Вспоминает Халит Баутдинов — в 1944 году спецпереселенец:
