Цивилизации Америки, Великие географические открытия и колониальное хозяйство, генезис капитализма и становление классической политэкономии, великие буржуазные революции и развитие капитализма - Коллектив авторов -- История
21.2. факторы производства и доходы
Труд – заработная плата, капитал – прибыль, земля – рента. Вспомним еще раз эту триаду, или триединую формулу, которая играет в буржуазной политической экономии такую важную роль.
Теория факторов производства Сэя была попыткой ответить на основной вопрос, разрешения которого мучительно искали и Смит, и Рикардо. С развитием капитализма производство материальных благ все больше ведется с применением средств производства, принадлежащих особому общественному классу. Следовательно, стоимость товаров должна каким-то образом содержать в себе элемент, приходящийся на долю класса капиталистов. Как возникает эта доля и чем она определяется?
Для Смита и Рикардо (как мы видели, и для рикардианцев вплоть до младшего Милля) это была одновременно проблема стоимости и распределения. У Сэя дело обстоит проще. По существу, теория распределения у него отделена от теории стоимости, причем последняя его вообще мало интересует. От процесса производства остается в результате лишь одна сторона – создание полезностей, потребительных стоимостей. При такой постановке вопроса действительно очевидно, что для всякого производства необходимо соединение природных ресурсов, средств и орудий труда, рабочей силы, т. е. земли, капитала и труда. На эту очевидность и напирает Сэй.
Следует возразить, что это общая черта всякого процесса производства и поэтому она не может объяснить специфику капиталистического производства. Но такое возражение не могло даже прийти в голову Сэю, так как для него капиталистический способ производства был еще больше, чем для Смита, единственно мыслимым, вечным и идеальным. Существование капиталистов и наемных рабочих казалось ему своего рода законом природы, вроде восхода и захода солнца.
В теории Сэя прибыль предстает как естественное порождение капитала, а рента – как естественное порождение земли. И то и другое совершенно независимо от общественного строя, от классовой структуры, от формы собственности. Капитал приносит прибыль, как яблоня – яблоки, а смородинный куст – ягоды смородины.
Эта концепция отрицает эксплуатацию рабочих капиталистами и землевладельцами и изображает экономический процесс как гармоническое сотрудничество равноправных факторов производства. Главное сочинение Фредерика Бастиа, получившего из всех последователей Сэя наибольшую известность, так и называлось: «Экономические гармонии».
Теория факторов производства в том виде, в каком ее излагали Сэй и его ученики, даже в буржуазной науке заслужила репутацию чрезмерно упрощенной и поверхностной.
Действительно, ответы, которые давал Сэй на коренные вопросы экономической науки своего времени, в большой мере были уходом от этих вопросов. Как образуется стоимость и чем в конечном счете определяются цены товаров? Как складываются пропорции распределения созданной стоимости – доходы, приходящиеся на долю каждого из факторов производства? Сэй и его ученики не могли, по существу, ничего сказать об этом. Они отделывались банальностями, общими местами.
В своих сочинениях Сэй рассматривал в отдельности каждый вид дохода, но интерес представляет лишь его трактовка прибыли. Как мы уже знаем, прибыль распадается на ссудный процент и предпринимательский доход. Первый присваивается капиталистом как собственником капитала, второй – капиталистом как руководителем предприятия. Для Сэя предпринимательский доход не просто род заработной платы, которую мог бы получать и наемный управляющий. Это – вознаграждение за особую и очень важную общественную функцию, суть которой – рациональное соединение всех факторов производства.
Доходы предпринимателя, писал Сэй, – это «вознаграждение за его промышленные способности, за его таланты, деятельность, дух порядка и руководительство»[108]. Смит тоже высоко оценивал роль капиталиста, который сберегает и вкладывает деньги в производство. Но он уделял сравнительно мало внимания организующей деятельности предпринимателя. И дело здесь не только в том, что характеры обоих экономистов были различны. Смит принадлежит еще XVIII столетию, а Сэй – в большей мере XIX, эпохе относительно крупных предприятий и больших масштабов накопления капитала. В условиях, когда наемный труд соединяется с растущими массами средств производства, проблемы оптимального сочетания факторов производства и его организации приобретают важнейшее значение. Теория Сэя в зачаточной форме отразила эту объективную потребность.
Объяснение предпринимательского дохода организующей ролью предпринимателя было подхвачено Маршаллом. Шумпетер использовал другой мотив Сэя – роль предпринимателя как новатора, носителя технического прогресса. Наконец, американец Найт писал, что предприниматель несет «бремя неопределенности», или, проще говоря, риска, за что должен быть особо вознагражден; намек на это также есть у Сэя.
Проблема соединения элементов природы, овеществленного и живого труда в процессе производства существует и независимо от той трактовки, которую ей давала школа Сэя и дает современная политическая экономия. Это важнейшая технико-экономическая проблема.
21.3. «Закон Сэя»
Мы уже несколько раз сталкивались с «законом рынков» Сэя, или, попросту, с «законом Сэя». Проблема реализации и кризисов, которой он касается, играет огромную роль в развитии капитализма и политической экономии. История «закона Сэя» слегка напоминает историю «закона народонаселения» Мальтуса. В первом издании «Трактата» Сэй написал четыре странички о сбыте. На них в очень нечеткой форме была изложена мысль, что общее перепроизводство товаров в хозяйстве и экономические кризисы в принципе невозможны. Всякое производство само порождает доходы, на которые обязательно покупаются товары соответствующей стоимости. Совокупный спрос в экономике всегда равен совокупному предложению. Могут возникать лишь частичные диспропорции: одного товара производится слишком много, другого – слишком мало. Но это выправляется без всеобщего кризиса. Подобно основной идее Мальтуса это простое положение отличается внешним подобием самоочевидности. Но с другой стороны, бросается в глаза его непомерная абстрактность, делающая мысль Сэя, по существу, бессодержательной.
Скоро вокруг «закона Сэя» (тогда он еще не носил этого громкого названия) развернулась бурная дискуссия. В ней приняли участие крупнейшие ученые-экономисты той эпохи, в том числе Рикардо, Сисмонди, Мальтус и Джеймс Милль. Защищая и обосновывая свою идею, Сэй с каждым новым изданием «Трактата» раздувал изложение «закона», однако так и не придал ему сколько-нибудь четкой формы.
Содержательная часть «закона Сэя» состоит, очевидно, в допущении, что цены товаров в капиталистической экономике обладают абсолютной гибкостью и мгновенной реакцией на изменения в конъюнктуре хозяйства. Они сами по себе способны выправить диспропорции, которые могут возникать в производстве товаров. Мы уже видели, как подобная точка зрения проявляется у Рикардо.
В наше время дискуссия о «законе Сэя» в западной науке – это в основном дискуссия между сторонниками так называемого неоклассического и кейнсианского направлений в политической экономии. Первые, даже если они не ссылаются на «закон», фактически стоят на позициях, в общем и целом восходящих к Сэю. Они говорят, что через гибкость цен, заработной платы и других основных элементов экономика может стихийно избегать серьезных кризисов. Поэтому они обычно
