История Израиля. Том 3 : От зарождениения сионизма до наших дней : 1978-2005 - Говард Морли Сакер
Оценка урона
Сразу же после вступления в силу Резолюции ООН о прекращении огня правительства обеих стран занялись оценкой урона, который война нанесла их странам. Не было никаких сомнений, что больше всех пострадало население Ливана. Миролюбивый, традиционно наименее воинственно настроенный из всех соседей Израиля, Ливан потерял 1187 человек убитыми и более чем втрое больше — ранеными. Примерно 700–800 тыс. человек, четверть населения страны, вынуждены были оставить свои дома. Порядка 200 тыс. человек из этого числа спаслись бегством в соседнюю Сирию, но в основном беженцам приходилось селиться в подвалах разрушенных домов, палатках, а то и вовсе оставаться без крыши над головой, терпя нужду и лишения, мучаясь от голода и жажды. На территории к югу от Бейрута были до основания разрушены целые города и деревни — и жилые дома, и рабочие места, и коммунальные предприятия, и системы водоснабжения и канализации. По оценке ливанских правительственных служащих, расходы на хотя бы элементарное восстановление инфраструктуры, жилищного и коммунального хозяйства, торговых предприятий должны были составить от 6 до 10 млрд долларов.
Израиль также понес в этой войне немалый урон. По состоянию на время прекращения огня, погиб 161 человек, из которых 44 — гражданское население, а остальные — военнослужащие. Число раненых военнослужащих было порядка 1350 человек, число получивших ранения мирных жителей — более 4200 человек (все они — жертвы ракетных обстрелов севера страны). Согласно предварительной оценке Министерства финансов Израиля, по состоянию на 13 августа экономике страны был нанесен ущерб в 5,5 млрд долларов, в том числе 2,85 млрд долларов пришлось на долю военных расходов, а также прямых и косвенных убытков в невоенной сфере (включая потери, связанные с иностранным туризмом); остальные расходы были связаны с предоставлением временного жилья беженцам, выплатой компенсации гражданским предприятиям за вынужденный простой и включали также разовую выплату местным органам самоуправления на севере страны в сумме 500 млн долларов. Эксперты Министерства финансов указали также, что военные расходы приведут к сокращению по меньшей мере на 1,5 % валового внутреннего продукта страны, что в абсолютном выражении составит примерно 2,5 млрд долларов, включая потерю налоговых поступлений на сумму 500 млн долларов и дальнейшее увеличение дефицита оборонного бюджета.
Но главное, что встревожило и обескуражило израильтян, — это не материальные убытки и даже не потерянные человеческие жизни. Военные и политические комментаторы всех израильских СМИ единодушно говорили о том зловещем предзнаменовании, которое было связано с этой войной. Если говорить прямо, то Израиль не во всех без исключения своих войнах одерживал безусловную победу. Собственно говоря, страна не одерживала ни одной решающей победы после 1967 г. Вместе с тем даже в Войне Судного дня (1973 г.) армия, чьи возможности оказались в значительной степени подорванными вследствие беспрецедентной ошибки, допущенной военной разведкой (Гл. XXIV. Переоценка военной стратегии), тем не менее смогла к моменту навязанного ей прекращения огня, как минимум, избежать поражения. Однако в ходе Ливанской войны (2006 г.) страна, впервые за всю свою историю, ощутила, и вполне обоснованно, горький вкус поражения. Правительство Ольмерта не смогло ни дать должную оценку единичной приграничной вылазке противника, ни определить ее истинную значимость, ни найти более адекватный ответ — кроме чисто рефлекторного, едва ли не судорожного порыва нанести ответный удар по слабейшему из своих арабских соседей. Начавшись же, ответная военная кампания и вовсе превратилась в самый длительный арабо-израильский конфликт со времени первой войны Израиля, Войны за независимость 1948–1949 гг.; при этом в ходе наступательных действий авиации, направляемых начальником Генерального штаба генерал-лейтенантом Даном Халуцем, удалось уничтожить не более четвертой части запасов ракетного оружия противника. Когда же израильское правительство и военное командование с опозданием объявили мобилизацию резервистов, а потом, с еще большим опозданием, те были переброшены в южную часть Ливана, то в ходе сухопутной операции так и не удалось взять под безусловный контроль позиции противника хотя бы до половины расстояния от границы до реки Литани.
А теперь зададимся вопросом: кто же был противником Армии обороны Израиля? Если не учитывать материально-техническую поддержку и поставки оружия из Сирии и Ирана, то сама по себе “Хизбалла” представляла собой не более чем 10 тыс. бойцов нерегулярной армии, сконцентрированных в оборонительных сооружениях по эту сторону реки Литани, плюс еще максимум 3 тыс. вспомогательного персонала по ту сторону Литани, занятого доставкой ракет на пусковые позиции и собственно запуском. И вот эта более чем скромная по масштабам группировка смогла противостоять хваленой израильской военной машине — а ведь такое могло навести других арабских соседей Израиля на совершенно ненужные мысли. Даже государства, уже подписавшие с Израилем мирный договор, такие, как Египет или Иордания, могли насторожиться, увидев, как еврейское государство столь неожиданно продемонстрировало свою уязвимость. На Ближнем Востоке достаточно хотя бы один раз проявить слабость, чтобы твои недруги сделали из этого далеко идущие выводы.
Через три дня после того, как первая группа ливанских военнослужащих в количестве 200 человек оказалась к югу от реки Литани (это было 18 августа), командир ливанского батальона сказал: “Наша армия разместится на израненной ливанской земле рядом с бойцами сопротивления”. Ясно было, что ливанцы не собирались ни вытеснять боевиков “Хизбаллы” в северном направлении, ни даже разоружать их. На следующий день Эмиль Лахуд, президент Ливана и главнокомандующий вооруженными силами страны, подтвердил, что никто не намеревается принуждать боевиков “Хизбаллы” к разоружению. Хасан Насралла, возможно, и заверил ливанские власти, что его люди воздержатся от хождения повсюду открыто и с оружием, но он вовсе никому не обещал, что они не будут восстанавливать свои бункеры и не начнут складировать там оружие. А на деле его боевики, не скрываясь, расхаживали по южноливанским деревням, фотографировались и давали хвастливые интервью корреспондентам арабских телепрограмм — а также фиксировали местонахождение и передвижение израильских войск.
Однако еще более прискорбным было то обстоятельство, что прошла всего неделя после принятия Советом Безопасности ООН Резолюции № 1701, в которой было записано обязательство сформировать “действенные” многонациональные силы ООН численностью 15 тыс. военнослужащих для наблюдения за тем, как соблюдается решение о прекращении огня, а уже возникли трудности с выполнением этого пункта Резолюции. Соединенные Штаты и Израиль полагали, что Франция, учитывая ее исторические связи с Ливаном, в первую очередь позаботится о формировании миротворческих сил. Однако 8 августа президент Франции Ширак проинформировал Генерального секретаря ООН Кофи Аннана, что его страна уже послала двести наблюдателей в счет предыдущего контингента ЮНИФИЛ, и потому готова предоставить еще не более чем 200 человек. Хотя в послании Ширака и содержались сформулированные в самом общем виде заверения относительно “возможной переоценки ситуации”, в случае “уточнения формальных
