Источники социальной власти: в 4 т. Т. 1. История власти от истоков до 1760 года н. э. - Майкл Манн
В этом отношении Эдикт Диоклетиана о ценах весьма показателен. Эдикт представляет нам данные, которые позволяют подсчитать издержки различных форм транспортировки (Frank 1940: 310–421; Duncan-Jones 1974: 33^“339- Но одна проблема все же есть: интерпретации kastrensis modus (меры веса) могут быть больше или меньше в 2 раза. Если издержки транспортировки морем принять равными 1, то издержки транспортировки речным транспортом в 4,9 раза больше, а издержки дорожной транспортировки на телеге в 28 или 56 раз больше (транспортировка на верблюдах на 20 % дешевле транспортировки на телеге). Учитывая данные опции, государство использовало водное снабжение. В случае если оно было невозможно (например, зимой), применялся наземный транспорт, как бы это ни было затратно, лишь бы его использование было физически возможным. Эдикт Диоклетиана показывает, что транспортные расходы доставки зерна на 100 миль составляли от 37 до 74 % стоимости этого зерна, что существенно увеличивало конечную стоимость, но первая оценка была все еще приемлемой. О транспортировках на большие расстояния ничего не говорилось, так как предполагалось, что они не были сухопутными. Работая с римлянами, важно отличать прибыль (экономическую целесообразность) от осуществимости (практической целесообразности). Транспорт создавался в первую очередь для наведения порядка и умиротворения, а не для получения прибылей. Если доставка снабжения была необходима для умиротворения завоеванных регионов и практически реализуема, она производилась независимо от издержек. Существовавшая организация позволяла делать это на более высоком логистическом уровне, чем в предшествовавших обществах. Вопреки расходам это был прекрасный инструмент для разрешения чрезвычайных ситуаций. Но в качестве рутинной практики это съедало бы все прибыли империи, что в конечном счете так и было.
Вторым усовершенствованием было увеличение пространства, на котором можно было пополнять запасы. Согласно данным Диоклетиана, мулы и волы нуждались в корме на протяжении всего пути. Если для них не было иного фуража, их кормили зерном, которое они перевозили. В империи, где каждая непустынная область экстенсивно возделывалась, возможность пополнить запасы продовольствия была везде. В хорошо организованной монетарной экономике волов и мулов можно было кормить дешевле кормом невысокого качества, тем самым поддерживая транспортные издержки на уровне, который был значительно ниже стопроцентного. В силу общих для античности ограничений (которые продолжали действовать) система была способна к эффективной транспортировке только на средние дистанции — например, 80-200 километров. Для транспортировки на большие дистанции были необходимы морские или речные маршруты. Объединенные вместе, они распространялись на всю империю. Регионов, которые не могли предоставить достаточно излишков для снабжения перевалочных пунктов, организованных в непрерывные сети, практически не было. Это отличало Рим от предшествовавших империй, территории которых с низкой плодородностью почв всегда создавали большие логистические дыры в системах снабжения.
Третий шаг вперед — организация пополнения запасов. Источником этого усовершенствования была логистическая структура легионерской экономики. Каждый муниципий (municipium) империи должен был снабжать местных солдат. Провинциальные правители и командующие легионами могли реквизировать земли и морской транспорт, чтобы сконцентрировать снабжение, поэтому легион, вооруженная группа, состоявшая из 5 тыс. человек, была маневренной единицей даже в зимний период. Более крупные силы могли быть сконцентрированы и выдвинуты только с некоторой предварительной подготовкой, но передислокация армий приблизительно из 20 тыс. человек была, как представляется, наиболее распространенной логистической операцией того времени. Организация легионов пронизывала всю территорию империи.
СЛАБОСТИ ЛЕГИОНЕРСКОЙ ЭКОНОМИКИ: ЗАЗОРЫ ВЛАСТИ
Но у легионерской экономики также были свои противоречия. С одной стороны, благосостояние и народа, и высшего класса, а во многих отношениях их выживание зависели от легионерской экономики, снабжаемой имперским государством. Деятельность и практики не могли обеспечить их всем необходимым для выживания без посторонней помощи. И тем не менее в то же время государство частично децентрализовало и перераспределило многие из своих функций в пользу высшего класса. Эффективность всей структуры в целом зависела от успешной институционализации этих противоречивых тенденций. Но на основе исследования государственных доходов можно убедиться, что успех был только частичным.
Вернемся к завещанию Августа. Ежегодный доход аэрария (aerarium) при Августе составлял около 440 млн сестерциев. Его ежегодный доход, вероятно, составлял около 100 млн сестерциев[80]. Основным источником государственных доходов были налоги и дань, которые платили провинции (римские граждане в Италии были освобождены от необходимости платить налоги с 167 г. до н. э. вплоть до конца III в.н. э.). Двумя основными источниками личного дохода были военные трофеи гражданских и заграничных войн, деньги и земли, завещанные богачами (в форме взятки для сохранения государственных должностей и протекции их сыновей), плюс менее существенные источники из собственных землевладений Августа. Следовательно, на этой стадии римское государство по большей части финансировало свои расходы с помощью завоеваний. Военные трофеи, за которыми следовала дань, затем налоги с захваченных территорий и взятки за государственные должности составляли самые большие прибыли от войны.
Впоследствии этот паттерн не воспроизводился, поскольку в отсутствие беспрерывной экспансии это было невозможно. Мы не располагаем точными данными для последующего периода, но знаем о трех изменениях, произошедших в последовавшие два столетия. Во-первых, даже современникам становилось все труднее проводить различие между императорскими и государственными деньгами. Во-вторых, налогообложение было постепенно институционализировано. Италия снова стала облагаться налогом, а затем без публичного обсуждения (и, вероятно, без увеличения) ставки налогообложения поддерживали на уровне, не превышавшем 10% от стоимости произведенной за год продукции. Эти поступления были основным источником прибыли. В-третьих, огромными темпами росли императорские поместья — к 300 г. н. э. Джонс (Jones 1964: 416) оценивает их в размере 15 % от всех земель. Доходы от них стали вторым по значимости источником прибыли. В середине III в. н. э. вновь объединенные фонды управлялись одной имперской казной (fiscus), подконтрольной только императору.
На обеих стадиях присутствовали нерешенные противоречия. Во времена Августа основной функцией императора было верховное командование огромными военными силами. Его власть была ограничена лояльностью военных союзников и подчиненных, но никак не властями, институционализированными в гражданском обществе. В то же время прибыли от его земель и наследства, которые также проистекали в основном от поместий великих семейств, наделяли его властью в терминах отношений собственности гражданского общества. Первое давало императору автономную власть, второе — власть, ограниченную зависимостью от гражданского общества.
Начиная с Августа ощутимые противоречия также присутствовали в системе сбора налогов. Установление налоговых ставок обычно было разделено между императором и сенатом, но с уменьшением реальной власти сената Август и его последователи получили всю полноту власти. Тем не менее их возможность собирать налоги была весьма слабой. Сборщикам податей (и позднее землевладельцам и городским советам) устанавливали общий размер налога, который необходимо было собрать с их области, а в остальном они сами распределяли налоговое бремя и
