Леонид Милов - История России ХХ - начала XXI века
Второй путь, к которому все больше склонялись Сталин и его сторонники, имел целью концентрацию всего хозяйства в руках государства, использование внеэкономических, командно-административных, методов мобилизации имеющихся в стране ресурсов для индустриализации. Это означало свертывание НЭПа, жестокое и рискованное изъятие ресурсов из сферы отнюдь не самодостаточного сельского хозяйства и легкой промышленности, использование их для ускоренного создания тяжелой промышленности, которая в свою очередь могла послужить основой для перевооружения и ускоренного развития всех других отраслей народного хозяйства.
30 сентября 1928 г. Бухарин опубликовал в «Правде» статью «Заметки экономиста», в которой вновь писал о необходимости и возможности бескризисного развития промышленности и сельского хозяйства, резко критиковал не названных по именам «сверхиндустриализаторов». Статья, воспринятая как явный выпад против сталинской группы, вызвала острую перепалку на заседании Политбюро, где Сталин потребовал от Бухарина прекратить «линию торможения коллективизации», на что последний в запальчивости назвал генсека «мелким восточным деспотом».
1 октября 1928 г. страна приступила к выполнению пятилетнего плана развития экономики. Однако конкретных заданий для каждой отрасли экономики пока не было. ВСНХ в течение октября все еще сводил баланс по контрольным цифрам плана. В ноябре пленум ЦК рассмотрел эти цифры и принял план на первый год пятилетки, преодолев обвинения «правых» в том, что предусматривающийся высокий налог на крестьян означает их «военно-феодальную эксплуатацию».
Между тем Бухарин, надеясь на расширение числа своих сторонников, пытался наладить контакты с бывшими лидерами «левой оппозиции». В июле 1928 г. он встретился с Каменевым, специально приехавшим из Калуги, где отбывал ссылку. Бухарин при встрече сетовал, что «революция погублена», что Сталин — «Чингисхан», «интриган самого худшего пошиба», которого «ничего не интересует, кроме сохранения власти», предложил заключить союз против него. Каменев на это не пошел, решив, что в очередной междоусобице стороны еще не раз вспомнят о его политическом таланте и призовут во власть. Однако не упустил возможности досадить одному из своих бывших гонителей и передал слова Бухарина «молодым троцкистам», которые растиражировали их в январе 1929 г. в подпольной брошюре.
Бухарин пытался перетянуть на свою сторону К. Е. Ворошилова и М. И. Калинина; вел переговоры с Г. Г. Ягодой и М. А. Трилиссером на предмет отстранения Сталина от власти. В середине января 1928 г. вместе с Рыковым и Томским он выступил против высылки Троцкого. Но сталинское большинство проголосовало за нее, поскольку тот в письмах из Алма-Аты призывал своих сторонников перейти к активным действиям. И февраля 1929 г. Троцкий был посажен на пароход, направлявшийся в Константинополь, и уже никогда не возвратился в Россию. В 1933 г. он переехал во Францию, в 1935 г. — в Норвегию; с января 1937 г. жил в Мексике. В августе 1940 г. его жизнь оборвал удар альпинистского топорика, нанесенный агентом НКВД, бывшим лейтенантом Испанской революционной армии Р. Меркадером.
За первые месяцы пятилетки Бухарин трижды высказался на страницах «Правды» против сталинской «генеральной линии». Наиболее резко это прозвучало в речи, посвященной пятилетию со дня смерти В. И. Ленина (опубликована 24 января под заголовком «Политическое завещание Ленина»). Статья, излагавшая ленинские работы о плане построения социализма, воспринималась как антисталинский манифест в защиту нэповской философии и политики. Ее заголовок напоминал об известном членам партийного руководства пункте «завещания» — о необходимости перемещения Сталина с поста генсека.
Все это привело к решающему столкновению в руководстве партии на совместном заседании Политбюро ЦК и Президиума ЦКК (30 января — 9 февраля 1929 г.) Оно завершило новый раскол в Политбюро. Сталин впервые назвал имена группы «правых»: Бухарин, Рыков, Томский. Обвинялись не просто их теоретические ошибки, а порочные взгляды «группы Бухарина», ее «правооппортунистическая, капитулянтская платформа», намерение «сколотить антипартийный блок с троцкистами». Обозначившаяся победа над «правыми» была закреплена на объединенном пленуме ЦК и ЦКК (16—23 апреля 1929), созванном для принятия пятилетнего плана по промышленности. Рассчитывать на успех Бухарину не приходилось: из 300 с лишним участников пленума его сторонниками оказались немногим более десятка.
На утверждение пленума, впервые полностью проинформированного о тянувшейся уже год борьбе с «правыми», была предложена резолюция Политбюро с резкой критикой Бухарина. Он, по словам Сталина, выступал и во внешней и во внутренней политике за линию, претворение которой в жизнь означало бы «предать рабочий класс, революцию». Особый упор делался на несостоятельности Бухарина как теоретика. Его новые претензии на эту роль объявлялись «гипертрофированной претенциозностью недоучившегося теоретика», напоминалось, что Ленин называл его теоретиком «не вполне марксистским». Уничтожающей критике были подвергнуты также Рыков и Томский. Результатом было решение пленума об отстранении Бухарина от работы в «Правде» и Коминтерне, смещение Томского с поста председателя ВЦСПС и предупреждение о выводе их из состава Политбюро при новых попытках пропаганды «капитулянтских» взглядов. Утратил свое место в Политбюро и Н. А. Угланов, еще раньше, в 1928 г., замененный Молотовым на посту 1-го секретаря Московского комитета партии.
Созванная сразу же после окончания пленума XVI партийная конференция ВКП(б) отвергла защищавшийся «правыми» минимальный проект пятилетнего плана и высказалась за оптимальный вариант. Принятый в мае 1929 г. V Всесоюзным съездом Советов, он представлял собой программу развернутого наступления социализма по всему фронту хозяйства и построения фундамента социалистической экономики.
Между тем ситуация в стране, обострившаяся после срыва плана хлебозаготовок в 1927 г., еще более усугубилась после очередного неурожая 1928 г. К лету 1928 г. хлебные карточки существовали уже во многих городах. К зиме 1928/29 г. с санкции местной власти они появились в Москве. Расширение репрессий против крестьян — держателей хлеба в конце заготовительной кампании (с января 1929 г.) не помогло: заготовительные планы выполнены не были, и это предвещало катастрофу. В этих условиях Политбюро приступило к оформлению повсеместной системы нормированного распределения хлеба. 14 февраля 1929 г. карточная система на хлеб стала всесоюзной. Хлеб населению отпускался по так называемым заборным книжкам. Книжки получало только трудовое население городов. Остальным хлеб продавался из того, что оставалось после обеспечения главных потребителей, и по двойной цене. 13 января 1931 г. карточная система была официально распространена на другие продукты питания и на непродовольственные товары первой необходимости. Система действовала до 1936 г., была иерархичной. Существовало 4 списка снабжения (особый, 1-й, 2-й и 3-й). При этом потребители первых двух списков получали 70—80% поступавших в торговлю фондов. Вне действия карточной системы находились крестьяне и лишенные политических прав («лишенцы»), составлявшие вместе 80% населения страны. Высший уровень снабжения представляли распределители для «номенклатуры», обеспечивавшие включенных в нее лиц пайками литер «А» и «Б». Ко времени отмены карточной системы число руководящих работников, получающих литерные пайки, составляло 46 тыс. человек (4,5 тыс. по литере «А», 41,5 тыс. — по литере «Б»). Международные сопоставления показывают, что материальные возможности советской элиты находились примерно на уровне высших слоев среднего класса Запада. В целом неравенство, существовавшее в советском обществе, было неравенством в бедности.
Хлебные карточки появляются в стране, где веками «нормальным» урожаем был валовой сбор сам-3 при среднем высеве в 12 пудов (5,7 ц) на десятину. Примерный подсчет по средним показателям для Промышленного и Черноземного центров за 1925/26 г. свидетельствует о следующем. При населенности 6,2 и 6,38 души на двор посев равен соответственно 0,54 и 0,76 десятины на душу. При душевом посеве на 0,66 десятины 7,92 пуда в ржаном эквиваленте и прекрасном урожае в сам-4 валовой сбор на душу составлял 31,68 пуда, а чистый сбор — 23,76 пуда. Это 380 кг зерна на душу в год, или 1 кг 42 г в сутки на душу населения. Из них следует вычесть подкормку скота. Исходя из реальной населенности хозяйства в 5,4 человека (3,8 полного едока), подкормка в 500 г муки в сутки на голову для 1,6 головы составит 800 г (0,66 лошади и 0,96 коровы). На одного едока это равно 210 г в сутки. В итоге на питание выходит 832 г зерна в сутки, или 2531 ккал. И это при норме в 3200 ккал. Следовательно, под нажимом властей немного можно было продать.
Данный пример иллюстрирует благоприятный вариант итогов годовой работы. Но меры государства были направлены на более резкое (может, до 1500 ккал) уменьшение этой нормы. А если урожай с десятины сам-3 (при той же густоте высева), то валовой сбор на душевую долю посева будет 2,51 ц (15,7 пуда), а чистый — всего 7,7 пуда (124,3 кг). В этом случае суточная норма снизится до 456 г, и на подкормку скота нельзя уделить ни грамма. Фактически это полуголодный режим, и ни о какой продаже и речи не могло быть. Разумеется, это приблизительная, среднестатистическая модель. При реальной дифференциации хозяйств какая-то, немалая, доля их могла продавать государству хлеб, но это всего лишь часть крестьян.
