Николай Михневич - История русской армии. Том второй
Корпус Уминского (20 тысяч) защищал территорию от Черняковской заставы до № 54, а Дембинский (13 тысяч) — все остальное.
Русские решили вести атаку на Волю. С падением этого сильнейшего укрепления штурм остальных казался делом легким. Кроме того, при бое внутри города в этом направлении скорее можно было добраться до Пражского моста.
1-й день штурма, 25 августа. Согласно воле государя, Паскевич предложил полякам покориться на условии общей амнистии. Круковецкий отвечал о желании восстановить отечество в древних пределах. С вечера 24 августа войска заняли следующие места: 1) Пален (11 тысяч) у калишского щоссе на высоте Хржанова; цель — атака Воли. 2) Крейц (12 тысяч) около с. Влохи; атаковать укрепления правее Воли. 3) Муравьев (3 тысячи) у Ракова; отвлекать внимание неприятеля по Краковскому шоссе. 4) Штрандман (2 тысячи) у Служевца; для ложной атаки по Люблинскому шоссе. 5) Хилков (2800 кавалерии) около Хржанова, левее Палена, для охранения левого фланга. 6) Ностиц (2100 лег. гв. кавалерии) позади Збаржа, для связи между Штрандманом и Муравьевым и для отражения вылазок. 7) Гвардия и гренадеры (2700) резерв, за Паленом и Крейцом. 8) рез артиллерия (198 орудий) и резервная кавалерия Витта (8 тысяч) у Солибсы, недалеко от Крейца. 9) Казаки распределены по разным пунктам. В 5 часов утра артиллерия открыла огонь, а спустя часа два войска бросились на штурм. Крейц с налету овладел укреплениями № 54 и 55. Труднее достался Палену № 57. Поляки встретили сильнейшим ружейным огнем атакующего, прошедшего волчьи ямы и переходившего ров. Воткнутые штыки послужили ступеньками для подъема на бруствер храбрецов. Несмотря на отчаянное сопротивление, люнет был взят, большую часть гарнизона положили на месте, 80 человек взяты в плен.
Штурм Варшавы 25–26 августа 1831 г.
Предстоял штурм Воли, которую занимал престарелый генерал Совинский с 5 батальонами и 12 орудиями. Русские выдвинули 76 орудий, а затем с трех сторон пошла отборная пехота. Она ворвалась через вал, но была тут остановлена отчаянным сопротивлением. Наконец поляки оказались выбиты из сада, но редюит оставался в их руках, расстреливать их артиллерийским огнем было нельзя, чтобы не стрелять по своим. Паскевич послал еще несколько полков, причем гренадеров повел Толь. Под сильным огнем неприятеля русские преодолели целый ряд препятствий, но близость цели всех воспламеняла. Перебравшись через ограду костела, солдаты подступили к палисадам, ограждавшим вход в костел. Сделав пролом, они очутились перед заваленными дверьми костела, которые пришлось выбить. Наконец, в 11 часов удалось ворваться внутрь церкви, где после ожесточенной схватки, неприятель был истреблен или взят в плен. Совинский пал под штыками гренадер у алтаря. Пленных 30 офицеров и 1200 нижних чинов, в числе пленных один из зачинщиков мятежа — Высоцкий.
Муравьев взял Раковец, Штрандман — Шопы. Между тем Уминский произвел демонстрацию против них. Тогда Паскевич послал Муравьеву поддержку, а вместе с тем приказал, несмотря на представления Толя, приостановить пока всякие наступательные действия. Это было совершенно ошибочно: чем больше войск Уминский послал бы против Муравьева и Штрандмана, тем было бы легче атаковать в главном направлении. Поляки воспользовались приостановкой, чтобы исправить ошибки в распределении своих войск, что вызвало лишние усилия и жертвы со стороны русских на следующий день. Наконец поляки приняли приостановку за истощение русских сил и тотчас перешли в наступление против Воли, причем подошли к ней на полуружейный выстрел. Тогда два карабинерных полка без всякого приказания с отчаянной стремительностью бросились вперед в штыки и опрокинули поляков. Но бой на этом не закончился — пришлось 3 раза ходить в штыки, пробрались за вторую линию укреплений и даже в Вольское предместье, но, по приказанию фельдмаршала, отозваны назад. Это был один из кровопролитнейших эпизодов дня.
Уминский отнял у Штрандмана Шопы, но Муравьев удержал Раковец. Было еще только 3 часа дня, но фельдмаршал не пожелал в этот день продолжать штурм. Войска провели ночь без шинелей и теплой пищи, многие даже без куска хлеба, так как запас был только на один день.
2-й день штурма, 26 августа. На следующий день Паскевич имел свидание с Круковецким, но оно ни к чему не привело. Польские войска стянулись преимущественно к центру между Вольскою и Иерусалимскою заставами. Около 2 часов дня русские начали канонаду. В самом начале дела Паскевич был контужен ядром в руку и, бледный, с искаженным лицом, свалился он на землю[143]. Неограниченное командование армией он передал Толю.
Немедленно была сосредоточена 120-пушечная батарея, которая начала борьбу с польской батареей из 112 полевых и крепостных орудий. Муравьеву было приказано энергично наступать. Муравьев, усиленный гвардейской бригадой, повел атаку двумя колоннами. Одной после упорного боя овладел укреплением № 81, а другая устремилась на № 78. Уминский выслал против нее пехотный и кавалерийский полки. Тогда Ностиц послал на помощь гвардейских драгун, покрывших здесь себя и подоспевших к ним на помощь лейб-гусар неувядаемой славой в борьбе с противником, вчетверо сильнейшим.
Около 5 часов Крейц пошел двумя колоннами на укрепления № 21 и 22: 4-я конная рота полковника Житова подскочила к редуту № 21 на 200 шагов и осыпала неприятеля такой жестокой картечью, что он бежал, не выждав атаки, причем конноартиллеристы охотники бросились верхами в редут и захватили орудие. Таким образом, Житов явил крайне редкий образец самостоятельной атаки артиллерией без помощи других родов войск.
№ 22 с двумя батальонами был занят войсками Крейца после упорного боя, причем гарнизон почти поголовно истреблен.
Пален овладел № 23 и 24, а далее после ожесточенного боя — евангелическим кладбищем. Было уже около 6 часов вечера, наступали сумерки. Некоторые генералы предложили Толю отложить штурм до утра. «Теперь или никогда», — отвечал Толь и приказал привести войска в порядок, усилить резервами, направить артиллерию и штурмовать городской вал. После 3-часовой борьбы Иерусалимская застава взята, а около 10 часов вечера — Вольская. Ночью половина войск отдыхала, а другая находилась под ружьем, выдвинув передовые посты всего на 50 шагов впереди вала. Саперы прорезали амбразуры для орудий для завтрашнего дня. Однако драться не пришлось: ночью главнокомандующий Малазовский прислал на имя Паскевича письмо, что к 5 часам утра Варшава будет очищена.
Очистив Варшаву, поляки двинулись к Модлину. 27 августа русская армия вступила в неприятельскую столицу. Потери русских составили 10½ тысячи, поляков — 11 тысяч и 132 орудия.
Казалось, что борьба с поляками кончилась и разбитая польская армия должна отдаться на милость победителя. Однако едва поляки избегли грозившей им гибели, как собравшиеся в Закрочиме (возле Модлина) члены правления заявили о нежелании безусловно повиноваться. У Паскевича было 60 тысяч, но в гарнизон Варшавы надо было выделить 12 тысяч, да отряд для обеспечения Брестского шоссе, то есть осталось бы 45 тысяч, которыми он не хотел рисковать и идти против 30 тысяч поляков, хотя и разгромленных и дезорганизованных. Он хотел выждать, когда Розен и Ридигер справятся с Ромарино и Рожицким.
Малаховский приказал Ромарино прибыть в Модлин, но последний, преследуя свои личные цели и подчиняясь желанию магнатов, бывших при его отряде, не исполнил приказания главнокомандующего под предлогом опасности движения к Модлину. Он решил отступить к Верхней Висле, переправиться у Завихоста и соединиться с Рожицким. Ромарино занял сильную позицию у Ополя, но 3 сентября был там опрокинут Розеном, который в конце концов прижал его к австрийской границе. 5 сентября у Борова Ромарино с 14 тысячами и 42 орудиями перешел границу и сдался австрийцам.
В первых числах сентября Ридигер, усиленный из отряда Розена, имел 9 тысяч с 24 орудиями. Рожицкий тоже имел 9 тысяч, но отступил на Пинчов и, предполагая держаться здесь за р. Нидой, отделил к Стопнице Каменского с большею частью кавалерии, 3 батальонами и 2 орудиями. Ридигер 11 сентября послал против Каменского Красовского с 2 тысячами, а сам пошел на Пинчов. 12 сентября Красовский настиг и разбил Каменского у Шкалмбержа (одних пленных 2 тысячи), а генерал Плахово с авангардом Ридигера нанес сильное поражение Рожицкому, отступавшему на Мехов. 14 сентября Рожицкий решил перейти в краковские владения. Ридигер последовал за ним и вытеснил его в Галицию, где австрийцы обезоружили поляков; впрочем, их осталось только 1400 человек.
Смерть полковника Козлиникова в окрестностях г. Плоцка
Видя успехи против Ромарино и Рожицкого, Паскевич решился действовать силою оружия против главной польской армии. Для поляков продолжать войну на севере было невозможно, оставалось перенести войну на юг в лесистую, гористую и пересеченную местность, где можно было опираться на Краков и сочувствовавшую полякам Галицию. Однако, чтобы перебросить армию на юг мимо русских, требовались быстрота, энергия и скрытность.
