Федор Успенский - История Византийской Империи VI – IX вв. Том 2.
На следующий год арабы вступили в Каппадокию. Можно заметить, что с каждым годом они делали новые завоевания внутри страны. На этот раз сын Мамуна Аббас занялся возобновлением и укреплением Тианы, которая составляла прежде византийскую пограничную крепость, а теперь пришла в полное разрушение. Между тем сам калиф приготовлял большие военные средства для наступления против империи. Может быть, тогда уже осуществилось бы предприятие против Амория, важного города фемы Анатолика и отечества царствовавшей в Византии в это время династии, но среди приготовлений к походу Ал-Мамун умер в августе 833 г. и погребен в Тарсе.
Ближайшие затем годы при преемнике Мамуна, калифе Ал-Мутасиме, нет известий о военных действиях на восточной границе, хотя и попытки Феофила заключить мир с арабами не увенчались успехом. В 837 г. сам Феофил начал военные действия на восточной границе. Два обстоятельства должны быть приняты в соображение для объяснения этого решения: во-первых, возвращение к нему из Багдада магистра Мануила, который мог сообщить царю важные сведения о положении дел в калифате; во-вторых, начавшиеся сношения с Бабеком, вследствие которых для Византии открылась возможность нанести арабам чувствительный удар, в то время как силы их заняты были усмирением движения в провинции Адербиджан. Поход был предпринят при самых благоприятных условиях. Редко империя располагала такими громадными силами, как на этот раз — в войске было до 100 тыс., в состав его входили славяне и перешедшие к Феофилу персы из приверженцев Бабека. Феофил открыл поход в направлении к Месопотамии, где в то время не могло быть значительного сопротивления. Ему удалось взять без труда арабские крепости Малатию и Самосат, составлявшие ключ арабских укреплений на северо-западной границе калифата, и затем приступил к важному городу Запетре, или Созопетре, который, между прочим, пользовался, по византийским известиям, особым для Мутасима значением как его отечественный город. И этот город был взят и подвергся беспощадному опустошению: победители жестоко издевались над пленниками, выкалывая им глаза и отрезывая уши. Это была вторая победа Феофила, которую он отпраздновал в столице новым триумфом. В память этой победы начат был постройкой загородный дворец на малоазийском берегу в нынешней местности Мальтепе, известный под именем дворца Врия[51]. Но эта последняя победа весьма затронула калифа Мутасима, и он решился немедленно мстить за нее.
В 838 г. военные действия между калифатом и империей достигают своего высшего напряжения. Арабы не ограничиваются кавалерийскими наездами и опустошением страны, они проникают в середину Малой Азии и почти одновременно берут две важные византийские крепости, Аморий и Анкиру. Мутасим мог располагать теперь большими военными силами после удавшегося наконец усмирения Бабека. По словам арабского летописца Табари, ни один калиф до того времени не имел с собой в походе такого числа войск, оружия, снарядов, мулов, кожаных мехов, мехов для молока, железных орудий, нефти3. Дабы для всех была ясна цель движения, было сделано распоряжение обозначить имя Аморий на знаменах и щитах арабского войска. Хотя подготовлявшееся событие — осада и взятие Амория — имело для империи весьма важное значение, т. к. дело касалось родины царствующего дома, но о ходе событий не сохранилось достоверных известий, и нам приходится довольствоваться весьма незначительными и сухими данными, — по которым трудно восстановить систему и план действий арабской и византийской стороны. Независимо от упомянутых условий, Аморий имел в то время важное церковное и политическое значение, будучи возведен в метрополию и пользуясь обширным влиянием в феме Анатолика. Ввиду своего политического и географического положения этот город представлял собой сильную крепость, стены его были защищены 44 башнями. Арабское войско было разделено на две большие части, из коих одна шла с юга от крепости Тарса по направлению к Аморию, другая — с северо-восточной стороны через Армению на Анкиру.
Ближайшие и непосредственные распоряжения к защите Амория сделаны были из Дорилея, где император имел свою главную квартиру. Защита была вверена стратигу Анатолика патрикию Аэцию, причем гарнизон был усилен новыми частями под начальством протоспафария Федора Кратира. Из других начальственных лиц упоминаются патрикий Феофил Вавуцик, турмарх Каллист, друнгарий Константин и некто Мелиссин. Со стороны арабов главным вождем был Афшин-Хайдар ибн Каус, которому и предоставлена была задача отвлечь внимание Феофила от Амория движением на северо-востоке; во главе же отряда, направлявшегося от Тарса к Аморию, стоял Ашнас турецкого происхождения. Первое и решительное действие, решившее и судьбу Амория, происходило далеко от того театра, который, казалось бы, был намечен самым расположением главных войск — Дорилей, Аморий и Таре. Из спутанных и противоречивых известий арабских писателей следует выводить заключение, что царь Феофил сначала имел целью встретить ту часть арабского войска, которая стояла на р. Ламус недалеко от Тарса и которая должна была идти на Аморий. Но вследствие полученных слухов о движении неприятелей на фему Армениак он признал возможным отделить часть из своего отряда и лично направиться с ней в Армениак, чтобы остановить движение Афшина, — это, собственно, и было, по-видимому, причиной неудачного для Феофила исхода всего предстоявшего предприятия. Недалеко от Команы в феме Армениак византийское войско, предводимое двумя лучшими генералами Мануилом и Феофовом, сошлось с арабским отрядом, во главе которого стоял Афшин. Здесь произошла известная по своим гибельным последствиям для империи битва на равнине Дазимон. Она началась утром 22 июля и сначала шла удачно для греков, но со вступлением в дело арабской конницы счастие повернуло на сторону мусульман. Когда началось беспорядочное бегство византийского войска, царь подвергался неминуемой опасности быть окруженным врагами и попасться в плен, но ему помог выбраться из опасного места Мануил, проводив его до Амасии, где сосредоточивались остатки потерпевшей поражение армии. За этим несчастием следовало другое. Наступавшее с северо-востока арабское войско стало угрожать Анкире, и, прежде чем была послана помощь этому городу, он был уже взят неприятелем. После этого все арабские силы стали сосредоточиваться у Амория.
Для царя Феофила, который снова приблизился к Дорилею, не оставалось надежды на успешный исход войны, и он поспешил обратиться к Мутасиму с письмом, в котором объяснял последовавшие при взятии Запетры жестокости и предлагал калифу выдачу пленников и всяческое удовлетворение, если он оставит продолжение похода. Но Мутасим отдал уже приказ своим военачальникам Афшину и Ашнасу приступить к осаде Амория и сам стал лагерем среди осаждавшей город армии. Осада началась 1 августа 838 г.; она потребовала значительных земляных работ и возведения укреплений вокруг стен, чтобы получить возможность пользоваться стенобитными машинами и таранами. Но и аморийский гарнизон под начальством патрикия Аэция честно исполнял свое дело и наносил большой урон осаждающим. Обе стороны имели значительные потери, и пока нельзя было предвидеть, на чьей стороне окажется перевес. В высшей степени трудно понять, что в это время делал Феофил: был ли он в Дорилее или отозван был в Константинополь неблагоприятными оттуда вестями. Легенда объясняет взятие города Амория изменой со стороны одного мусульманина, который содержался в Аморий в плену. Он будто бы выдал калифу секрет военной обороны города и указал часть стены, которая не могла выдержать действия стенобитных машин.
С тех пор как неприятель начал бить стену в указанном ему месте, для защитников города не оставалось никакой надежды на спасение, т. к. скоро обрушилась часть стены, и все усилия гарнизона заделать обвалившееся место бревнами и посредством наложения войлока уменьшить силу удара машин не могли спасти город. В самых последних и решительных делах принимал участие сам Мутасим. Прежде всего был заполнен в некоторых местах глубокий ров перед городскими стенами, затем придвинуты были подвижные башни с достаточным числом военных людей. В то же время продолжала постепенно увеличиваться вследствие действия стенобитных машин упомянутая выше брешь в стене, которую уже невозможно было своевременно заделывать. Тогда защитник этой части стены, не получая помощи от стратига Аэция, вступил в переговоры с арабами насчет условий сдачи крепости. По словам предания, и на этот раз хитрость и измена помогли арабам. Они ворвались в город во время прекращения военных действий, когда завязались переговоры об условиях сдачи. Так или иначе, Аморий взят был на щит после упорного сопротивления, продолжавшегося почти два месяца и стоившего осаждавшим огромных жертв, измеряемых десятками тысяч погибших.
