Владимир Побочный - Осень 1943 года

– А коммунисты у вас есть? – спросил я.

– Кто их ведает, – последовал ответ. – Гестапо ищет какого-то Репкина. Только если кто и знает про него, всё равно не скажет. – И солдат потянулся к цигарке, которую кто-то из партизан услужливо ему завернул…

Когда изба опустела и остались одни командиры, Рудольф (солдат-перебежчик) рассказал, что он из 101-го чехословацкого полка, где командиром полковник Чани, а начальником штаба капитан Налепка. При этом Рудольф добавил, что Чани – старый человек и полком, по существу, командует Налепка, человек строгий, пользующийся у начальства большим авторитетом.

…Через час мы уже в Аврамовской. И там, в исковерканном взрывом бомбы станционном здании, произошел удивительный телефонный разговор.

– Вхожу в аппаратную, – рассказывает мне Петрушенко, – слышу звонок. Спрашивают начальника станции. Говорю: начальник станции слушает. Требуют к телефону командира взвода словацкого полка. Отвечаю: комвзвода отсюда далеко. Отлучиться не могу: один. И тогда, представляете себе… Нет, это просто невероятно… Он рекомендуется начальником штаба 101-го словацкого полка капитаном Налепкой и сообщает, что сейчас в Василевичах грузится и скоро будет к нам в Аврамовскую двумя эшелонами полк СС. Просит обеспечить встречу. Я обещал. Вот и всё…

Мы прибыли в деревню Ремезы. Когда я пришёл к условленному дому, там уже находились Петрушенко, Рева и Галя. В комнате меня встретил словацкий офицер. Бросались в глаза резкие черты лица, небольшая заострённая бородка, большие очки в тёмной оправе. Он был небольшого роста. Это, очевидно, и был Налепка.

– Я хотел бы, чтобы мои признания не показались вам нескромными, – взволнованно заговорил Ян Налепка. – Мы, словацкие воины, можем ошибаться, но не подводить. Может, мы делаем меньше, чем коммунисты, но не расходимся с ними. Всё, что я делал до сих пор, было почти примитивно, наша первая малая помощь вам. Мы имели связь с партизанами Белоруссии. Я имел встречи с Василием Ивановичем Козловым. А потом нас перебросили в Ельск, и мы потеряли связь. Хорошо, что мы с вами встретились. Думаю, будет новый контакт, чтобы между нами нигде и никогда не пролилась кровь. Позвольте мне отныне считать себя и моих друзей членами вашей большой партизанской семьи.

Коротким было наше первое свидание с Яном Налепкой, но вечной оказалась дружба с этим замечательным чехословацким патриотом…

Ян Налепка разработал план перехода 101-го полка к нам. Но в ночь, когда полк собирался выступить из Ельска, он оказался окруженным гитлеровцами. Всему личному составу полка гитлеровское командование срочно предоставило «внеочередной» отпуск на родину. Полк сдал оружие, солдат посадили в эшелон и увезли… в Италию, где заключили в концлагерь.

Уйти из Ельска в лес сумела лишь небольшая группа офицеров во главе с Яном Налепкой, и на танке сумел бежать сержант Мартин Корбеля. Танк гитлеровцы накрыли артиллерийским огнем, он застрял в болоте, но Мартин успел спастись и пришёл к нам в штаб.

Это было в мае 1943 года. К тому времени у нас в соединении насчитывалось уже несколько десятков словацких солдат, с оружием перешедших к партизанам. Когда пришёл Налепка, мы создали чехословацкий партизанский отряд и командиром его стал Ян…

Капитан Ян Налепка (Репкин) геройски погиб при освобождении партизанами города Овруч, что на Житомирщине. Погиб коммунистом. Жизнь и смерть этого горячего сердцем и верного до последней капли крови сына чехословацкого народа стала символом нашей нерушимой дружбы.

Прошли годы. И вот я опять в Овруче. Был жаркий летний день. Парк заполнила многотысячная толпа людей. Торжествовала радуга транспарантов и цветов. Из Чехословакии приехали два старых человека – родители Яна Налепки-Мария и Михаил Налепковы. По случаю их приезда состоялся митинг.

Душевным чувством боевого братства были охвачены участники митинга. Ораторы сменяли друг друга и с трудносдерживаемым волнением еще и еще раз припоминали подробности боев за город. Я внимательно слушал своих товарищей. Их воспоминания были нашей жизнью в суровую пору Великой Отечественной войны.

И об этом тихо, совсем тихо повела речь наша гостья из Чехословакии. На трибуне появилась маленькая, худенькая, пожилая женщина в черной одежде. Она приехала издалека, чтобы побывать на овручской земле, где нашел свой последний приют ее сын Ян, наш партизанский побратим, посмертно удостоенный за свой подвиг звания Героя Советского Союза…

Ян Налепка – сын чехословацкого народа. Он стал нашим побратимом, сыном нашего народа. Нас сроднили боевые походы против общего врага. Нас роднят сердца коммунистов-интернационалистов. Будем же достойными наследниками завоеванных нами побед. Будем вечно хранить завещанную нам дружбу. В совместном нерушимом строю мы непобедимы!

Александр Николаевич Сабуров

16 ноября 1943 г. Вторник. В газете «Советская Украина» от 16 ноября 1943 г. отмечается, что советские войска продвигаются на запад от 200 до 400 километров и освобождают всю Левобережную Украину. Почти половина территории Украинской Советской Социалистической Республики избавляется от фашистской оккупации, миллионы советских людей спасены от гитлеровской каторги, от унижения и смерти. Все дальше в глубь Правобережной Украины продолжают свой победоносный путь героические войска Украинских фронтов. Воины хорошо понимают, что борьба с немецко-фашистскими захватчиками еще потребует большого напряжения сил и жертв. Но ничто не может остановить их наступательного порыва. Поддерживаемые всем советским народом, они все дальше, на запад, по просторам Украины продолжают свой боевой путь».

Украинский поэт Владимир Сосюра в те дни пишет такие строки:

А полки – все на запад, все текут по равнине.Там Карпаты синеют. Гонят братья врага.

В этот же период. В рядах армий действует 46 тыс. снайперов-комсомольцев, от огня которых гитлеровцы каждый день теряют сотни и тысячи солдат и офицеров. «Где снайперы поведутся, там и фашисты переведутся», – шутили красноармейцы. Бесстрашно несут службу в частях противовоздушной обороны, в войсках связи, в санитарных учреждениях и в различных соединениях Красной Армии и Флота 325 тыс. девушек-комсомолок (к.1).

Девушки-снайперы

Худ. А. И. Интезаров «Снайперы»

По данным Ленинградского штаба партизанского движения, партизаны, действующие в тылу немецко-фашистской группы армий «Север», с начала «рельсовой войны» взорвали 52 564 рельса на важнейших дорогах противника.

Саботируя создание второго фронта и не выполняя своих обязательств по поставкам, правящие круги США и Англии в то же время ведут тайные переговоры с представителями гитлеровской Германии. Американские и английские правящие круги хотели воспользоваться победами Красной Армии над германскими захватчиками для того, чтобы за спиной у СССР сговориться с ними. Переговоры с представителями гитлеровского правительства ведутся по многим каналам: через Испанию, Швецию, Португалию, Швейцарию, Ватикан. В качестве посредников в этих переговорах выступает фашистский диктатор Испании генерал Франко, папа Пий XII и другие представители националистических кругов (к.1).

Из архивных материалов и документов текущего дня

В Чёрном море потоплены 4 быстроходных десантных баржи и сторожевой катер противника.

Несколько партизанских отрядов, действующих в Ровенской области, в течение октября пустили под откос 13 воинских эшелонов и 2 восстановительных поезда противника. Группы автоматчиков партизанских отрядов имени Молотова, имени Боженко и «За победу» обстреляли и забросали гранатами немецкую автоколонну. Уничтожено 24 грузовых автомашины и убито несколько десятков немецко-фашистских оккупантов.

Пленный штабс-фельдфебель штабной роты 146 мотополка 25 немецкой танковой дивизии Францишек Железник рассказал: «25 танковая дивизия находилась с начала 1943 года в Норвегии, в районе Осло. В состав дивизии входят: 9 танковый полк, 146 и 147 мотополки, 91 артполк, разведотряд, сапёрный и зенитный батальоны, батальон связи и другие подразделения. В сентябре дивизию перебросили из Норвегии во Францию, а потом спешно отправили на советско-германский фронт. Предполагалось, что дивизия будет действовать в районе Кривого Рога, но, пока мы были в пути, на Киевском участке фронта создалось очень тяжёлое положение. 6 ноября нас с ходу бросили в бой в районе Фастова. За несколько дней боёв мы понесли большие потери. Положение особенно усложнилось после того, как русские танкисты прорвались в наш тыл и разгромили штаб дивизии».