Петр Шелест - Да не судимы будете. Дневники и воспоминания члена политбюро ЦК КПСС
Принял Капто, первого секретаря ЦК ЛКСМУ. Речь шла об улучшении работы издательства ЦК комсомола, выхода журналов и газет; в работе издательства, в редакциях журналов и газет имеется много недостатков, промахов и идеологических срывов; о проведении комсомольских областных конференций и подготовке к съезду комсомола Украины, который должен состояться в марте 1970 года; о военно-патриотическом воспитании молодежи: в этом отношении работа проводится, но все это ведется формально, казенно, молодежью воспринимается плохо, туго, ибо нет души, теплоты, искренности в этой работе.
21 октября. Рано утром позвонил мне Брежнев, первый вопрос о сдаче хлеба. Я его проинформировал, что озимые в плохом состоянии. Мы сдали хлеба максимум, что могли; если сдавать больше, то животноводство оставим без кормов, а отсюда все последствия с производством мяса, молока. Хотя Брежневу мой разговор не понравился, все же я настоял на своем. Рассказал ему, что с транспортом в республике просто трагедия, все это отражается на работе промышленности, сельского хозяйства. В то же время мы далеко не по-хозяйски ведем дело, загружаем транспорт, перевозим автомашины, комбайны в Казахстан и обратно, это за несколько тысяч километров, занимаем десятки тысяч вагонов, которые заняты три-четыре месяца. Это обходится государству, безусловно, в сотни миллионов рублей, но никто этого не считает. Даже при этом маневрировании автотранспорта не хватает. Вот и сейчас: кончается октябрь, а машины из Казахстана на Украину еще не возвратились. Обещают прислать к 10–15 ноября, а сахарная свекла лежит в поле, теряет свои качества, сахаристость. Сахарные заводы работают на половину загрузки их мощностей, вот и теряем минимум только на этом 700–800 тысяч тонн сахара.
И этот разговор не понравился Брежневу, ему нравится, когда все «одобряешь и поддерживаешь», а не высказываешь свое мнение и суждение. А я так работать не могу и не хочу, не желаю. Все это противно моему естеству.
В разговоре с Брежневым зашла речь о предстоящем 90-летии И. В. Сталина. Брежнев поднял этот вопрос: стоит ли в печати освещать 90-летие Сталина? Я даже удивился постановке этого вопроса и сказал, что Сталин — это большой кусок нашей истории, труда наших людей, со Сталиным мы разгромили фашизм, и умолчать о Сталине — это значит исказить нашу историю, надо, безусловно, найти форму осветить, отразить дату рождения Сталина.
Вышла из печати моя книга «Коммунист — активный боец партии» — в 100 тысяч тиражом. Много я потрудился над этой книгой, пришлось перевернуть уйму разного материала.
Был острый и откровенный разговор с Лутаком. Его окружение плохое, подогревают его и даже провоцируют, а он сам падок, и от него всего можно ожидать, надо к нему более внимательно присмотреться.
Был на приеме Никитченко (КГБ). Обсуждали кадровые вопросы. О неправильном отношении Зырянова, командующего пограничными войсками СССР, к Иванову, командующему Западным пограничным округом, надо разобраться со всеми этими довольно запутанными вопросами. Крымские татары активизируют свою «деятельность», проводят сбор подписей, совещания, собрания, надо все время за их действиями пристально следить, усилить оперативный состав КГБ по Крымской области, оснастить оперативных работников необходимой техникой. Никитченко сам удивлен, и у него возникают подозрения, что кто-то из КГБ обо всем информирует Дзюбу, ибо все мероприятия, которые проводятся, становятся известны. Это очень скверные и опасные дела.
Поиски автора письма и приславшего мне в посылке гранату пока не дали никаких результатов.
24 октября. В 16.00 в Киев прибыла партийно-правительственная делегация Чехословакии. Провели беседу в ЦК КПУ, делегация осмотрела город, побывала в Институте сверхтвердых сплавов и искусственных алмазов, где перед коллективом выступил Черник. Во второй половине дня были в Залесье. Здесь провели хорошо время.
Утром 25 октября осмотрели метрополитен. Посетили село Кодаки, осмотрели хозяйство колхоза имени Ильича и новую застройку села. В колхозе состоялся митинг, где выступил В. Биляк, все прошло хорошо. В 14.30 был дан обед в честь чехословацкой делегации. В 17.00 делегация улетела в Москву. За время пребывания делегации в Киеве мне несколько раз звонил Брежнев, все интересовался, как идут дела. Докладывал, что все проходит нормально.
28 октября. Пленум ЦК КПУ, отчитывается Укрпрофсовет. Доклад Клименко сделал плохой, чувствуется, что он уже выработался, очевидно, надо укреплять Укрпрофсовет, а Василя Клименко отправлять на отдых с почестями. Хороший он человек, отличный коммунист и товарищ, но дело требует укрепления этого участка работы.
3 ноября был на приеме у Брежнева, поставил перед ним ряд вопросов и проинформировал по некоторым. Сказал ему, что мы 12 ноября проводим республиканский съезд колхозников. Еще раз высказал ему свое мнение о крайней необходимости создания Межколхозсоюза, как демократической, ответственной, инициативной, предприимчивой формы управления колхозами. О кадрах: я предложил на пост секретаря ЦК КПУ по сельскому хозяйству взять Кобыльчака или Борисенко вместо Лутака, который стал вторым секретарем ЦК КПУ. Брежнев согласился с моими предложениями и сказал: «Кого выберете, сами решайте на месте». Переговорил об укреплении Укрпрофсовета — Клименко уходит на пенсию, вместо него берем Сологуба, второго секретаря Донецкого обкома партии. Исходя из опыта республики, высказал соображения о создании в стране межколхозного страхового семенного фонда. Заговорили о приближающейся дате — 90-летии со дня рождения И. В. Сталина. Я высказал мысль, что надо бы на могиле Сталина установить памятник-бюст у Кремлевской стены, так, как это сделано многим политическим деятелям. Опасаться этого не стоит, в народе и партии это будет воспринято хорошо. По этому вопросу Брежнев колебался, «ежился» и определенного мне ничего не сказал.
Брежнев, в свою очередь, передо мной поставил вопросы о якобы существующих фактах национализма в республике, что по этому вопросу якобы много поступает писем в ЦК КПСС. И из разговоров я понял, что главный «национальный» вопрос — это языковый вопрос. Брежнев мне задал вопрос, почему наш Политиздат и издательство «Молодь» издают литературу не на русском языке. Я ответил: «Да потому, что есть украинский язык, и на нем разговаривают 75–80 % населения республики. К тому же названные издательства издают литературу, периодические издания на украинском, русском, даже румынском и словацком языках. А если, — говорил я, — мы будем выпускать литературу только на русском языке, то тогда кто же будет выпускать ее на украинском? Москва, что ли? И почему этот вопрос не ставится перед другими республиками?» Я сказал, что я хотел бы познакомиться с письмами, идущими в ЦК КПСС по этим вопросам. Брежнев промолчал. Чувствовалось, что тут действует какая-то сила, пытающаяся внести раздор между народами. Такая постановка вопроса о языке — это же проявление отъявленного шовинизма. Разве не может понять «вождь» всю несостоятельность и вредность постановки этого вопроса? Всем этим я был огорчен и возмущен до глубины души. Тем более я знал, видел, мы все делали и делаем для интернационального воспитания кадров нашего народа. Я всегда, везде могу заявить и подтвердить, что украинский народ по своему складу народ интернациональный. Но, как говорится, в хорошей семье тоже могут быть уродцы, ведь это не только касается Украины. Иногда этих «уродов» порождает не менее уродливое и пренебрежительное отношение к острым национальным и справедливым стремлениям — сохранению своего языка, культуры, обычаев, наконец, вековых традиций.
Когда-нибудь история рассудит всех. Во всяком случае, вопросы национальной политики — это вопросы очень сложные. Произошли немалые социальные и экономические изменения, и руководствоваться старыми мерками — значит не решать назревающих вопросов. А у нас этими вопросами никто не занимается. «Оцениваются» все сложные вопросы интернациональным, патриотическим воспитанием, слиянием наций, культур и языков. Причем во всех этих вопросах — «теоретических» выкладках и практических делах — много «философского тумана», путаницы и конечно же искажения ленинских понятий в национальных вопросах.
Донбасс совершенно задыхается без воды как для производства, так и для быта. Очень много жалоб и справедливых нареканий. В проекте плана работы по каналу Днепр — Донбасс на 1970 год изъяты 10 млн рублей.
Сегодня, 20 ноября, подписал письмо на имя Брежнева и Косыгина с просьбой восстановить деньги на проектные работы по каналу. По этому вопросу лично переговорил с А. Н. Косыгиным, обещал помочь. Но надо еще определиться с подрядчиком по строительству канала, им может быть только союзное министерство, вот снова узел. А Донбасс без воды дальше не может существовать.
