Мистра - Игорь Павлович Медведев
Через год, 13 октября 1448 г., умер император Иоанн VIII, и снова «из-за пурпуровых лохмотьев Византийской империи»[239] вспыхнула ссора между наследниками престола — братьями Константином, Фомой и Димитрием. Поскольку Константин не был порфирородным, то Димитрий считал себя прямым наследником престола и уже заранее составлял план удаления братьев от трона[240]. Однако «среди константинопольцев считалось, что он недостоин этого, тем более что жив старший брат, превосходящий его во всех добродетелях»[241]. После получения унизительного разрешения турецкого султана, к которому еще 6 декабря был послан Сфрандзи,[242] в Мистру с миссией венчать Константина на царство отправились сановники (οί μεγιστάνες) Алексей Ласкарис Филантропен и Мануил Палеолог (по прозванию Ίάγρος или Γιάγαρις) со свитой из 200 наемников[243]. Они везли с собою все необходимое для коронации: в золотом ларце благословение патриарха на царство, призвание сената и дар Константинополя — серебряный щит, на изготовление которого ушла серебряная дверь, последняя из всех серебряных дверей Большого дворца[244]. 6 января 1449 г. в скромной обстановке в Митрополии Мистры состоялась коронация, после чего новый император на каталанских триерах отправился в столицу, население которой, «преисполненное ликования и радости, устроило ему, согласно обычаю, большой триумф» (θριάμβους μεγάλους)[245].
Последний период истории византийской Мистры (до 1460 г.) — это время анархии (особенно после падения Константинополя 29 мая 1453 г.), непрерывных междоусобных войн, последовательной утраты всех оставшихся византийских владений. Основываясь на данных Критовула, Удальцова констатирует тот факт, что Мистра в этот период становится центром туркофильской партии, причем усматривает социальную базу этой партии в «феодальной и патрицианской знати», группирующейся вокруг правителя Мистры Димитрия Палеолога, и в «части торгово-ремесленных кругов», настроенных отрицательно по отношению к их итальянским конкурентам. В этом своем качестве Мистра (в работе Удальцовой она фигурирует под названием Спарта) ведет борьбу с партией латинофилов, социальной базой которых Удальцова считает часть феодальной знати, группирующейся вокруг деспота Фомы[246]. Действительно, то, что пишет Критовул по поводу «завоевания» Мистры турками и «захвата» деспота Димитрия в плен, иначе нельзя назвать, как «комедией». «Все это, — говорит Критовул, — было разыграно для показа, а втайне все уже было договорено, решено и сделано»[247]. Во время своего похода на Пелопоннес Мехмед II для видимости вторгается не во владения деспота Фомы, «с которым была вражда», а во владения деспота Димитрия, «с которым у него была дружба»[248]. В течение трех дней султан ждал Димитрия в Коринфе, потому что «он ведь сообщил ему через Асана, что они встретятся»[249]. Деспот же, прибыв из Монемвасии в Мистру, не явился к султану, а послал с большими дарами (μετά δώρων δτι πολλών) Асана, который самолично договорился обо всем с султаном и Махмутом-пашой. Был инсценирован арест Асана, которого султан приказал содержать в тюрьме без оков (έν φυλακή εχειν άδέσμω)[250]. Захватив Аргос, Мехмед II отправил ночью Махмута-пашу с войском в Мистру и для виду (δήθεν) приказал блокировать в ней Димитрия. Прибыв на следующий день в Мистру и окружив ее войсками, Махмут начал «мирные и дружеские» переговоры с деспотом о сдаче города. Когда Димитрий попросил, чтобы сначала к нему отпустили Асана и чтобы тот принес ему гарантии (τά πιστά), Махмут сразу же выполнил его просьбу, послав вместе с Асаном в Мистру сатрапа Хамуза, который «из всех был самым лучшим другом деспота»[251]. Прибыв в Мистру, послы быстро договорились с деспотом и привели Димитрия в лагерь турецкого паши, принявшего деспота «приветливо, радостно и с подобающим почетом». 30 мая 1460 г. турки захватили город и его цитадель — событие, отмеченное всеми хронистами и историками того времени[252]. Особенно разительно факт добровольной сдачи Мистры выступает на фоне ожесточенного сопротивления, которое оказали туркам города и крепости Пелопоннеса — Флиос, Акова, Астрос, Гревенон, Калаврита, Салменикон, Каритена, Гардики, Кастрица и т. д. Многие из них были взяты приступом, жители или вырезаны, или уведены в рабство[253].
Но один ли Димитрий и его окружение виновны в сдаче Мистры и других городов Пелопоннеса, в частности Коринфа? Ведь сохранились сведения, показывающие, что Димитрий принимал непосредственное участие в борьбе с турками. В хронике Псевдо-Франдзи сообщается, что, когда султан послал в Пелопоннес своего полководца Турхана с многочисленным войском, чтобы помешать деспотам Фоме и Димитрию прийти на помощь императору, греческое войско напало в ущелье на часть турецкой армии, возглавляемую сыном Турхана Ахметом, и нанесло ей сильное поражение. Большая часть турецкого войска была уничтожена, сам Ахмет попал в плен и был отправлен в Мистру к Димитрию[254]. Король арагонский и неаполитанский Альфонс V в письме от 2 апреля 1453 г. выразил Димитрию свою радость и поздравление по поводу этой победы[255]. Показательны также связи деспота Димитрия с Западом, как торговые (например, с Флоренцией и Рагузой), так и дипломатические, целью которых было вымаливание помощи для борьбы с турками (например, с Феррарой, но особенно с королевским двором Неаполя). Из письма 20 августа 1448 г. неаполитанского короля к Димитрию известно, что посол деспота Мануил Дизипатос был в то время у короля[256]. В начале 1451 г. велись оживленные переговоры по поводу брака между дочерью Димитрия Еленой и одним из племянников Альфонса. Кульминацией в этих отношениях явился неаполитанский договор 5 февраля 1451 г., по которому в случае объявления Альфонсом войны туркам Димитрий должен был оказывать ему всяческую помощь, в частности явиться к нему с 6 или 8 тыс. всадников и сколько возможно пехотинцев[257]. Тщательно обусловив соглашение о военном сотрудничестве против турок, обе
