Монгольское нашествие на Русь 1223–1253 гг. - Денис Григорьевич Хрусталёв
Монгольские отряды подошли к границам Хорезма осенью 1219 г. Султан не планировал давать сражение сразу. Он укрепил важнейшие крепости, разместил там крупные гарнизоны, а сам отступил за Амударью и укрылся с войсками в Балхе, передав инициативу интервентам. Монголы атаковали четырьмя группами. Первая осадила Отрар, вторая, возглавляемая Джучи, двинулась на Дженд, третья — на Ходжент. Четвертой руководил сам Чингисхан — он повел наступление на Самарканд и Бухару. В феврале 1220 г. пал неприступный Отрар, потопленный в крови. Инал-хан был умерщвлен страшной казнью: ему влили расплавленное серебро в уши и глаза. Город был разрушен. В том же феврале взяли Бухару. Жителей вывели в пустыню и частично перебили, а оставшихся погнали на осаду Самарканда. В марте осадили Самарканд, куда подоспели войска, в том числе от Отрара. 17 марта город был взят, жители казнены. Щадили жизни только ремесленникам, которых уводили в рабство. Войска Джучи в это время наступали вниз по Сырдарье. В апреле захватили Сыгнак, а потом Дженд. Достигнув Аральского моря, Джучи, судя по всему, повернул в степь, где разгромил коренные области канглы в Северном Приаралье.
Значительные силы Чингисхан выделил на обложение столицы Хорезма — Ургенча. Туда подошли войска, возглавляемые его старшими сыновьями Джучи, Чагатаем и Угэдеем. Город пал лишь весной 1221 г. после продолжительной осады. Этим завершилось завоевание Хорезма. Вероятно, еще летом 1220 г. монголы форсировали Амударью и двинулись в Хорасан. Сопротивление остатков хорезмийцев, которых возглавлял сын султана Мухаммада Джалал ад-Дин, растянулось на весь 1221 г. Лишь в 1222 г., когда бои переместились на окраины страны, в Афганистан и Северную Индию, Чингисхан засобирался обратно в Монголию. Зиму 1222–1223 г. он провел «в пределах Самарканда», откуда послал сыновьям приглашение приехать к нему. В начале 1223 г. Чингизиды провели курултай на Сырдарье, после чего Чингисхан ушел в родные степи, куда прибыл весной 1224 г.
Монгольские походы первой трети XIII в.
Еще в 1220 г. Джучи воевал с кипчаками после взятия городов на Сырдарье. Затем он вернулся для осады Ургенча. После опять ушел в степь («к своим обозам»), откуда его вызвал отец. В начале 1223 г. Джучи прибыл на Сырдарью «из Дешт-и-Кипчак» триумфатором и пригнал отцу в подарок «20 000 серых коней», что было специально отмечено современниками. Джузджани писал, что после Хорезма войско Джучи «находилось в землях саксинских, булгарских и саклабских» [46]. То есть в 1221‒1222 гг. монголы занимались покорением кипчаков (канглы, ольбери) и дошли до Волги, где в низовьях находился Саксин, а в среднем течении — булгары. Судя по всему, к 1223 г. Джучи фактически завершил покорение восточных кипчаков и контролировал всю территорию современного Казахстана. Для потомков он сохранился в памяти как покоритель половцев от Волги до Иртыша и от Сырдарьи до Урала[47]. Венгерский монах Юлиан слышал в 1236 г., что монголы уже 14 лет воюют с башкирами, что может указывать на их первую встречу в 1221‒1222 гг[48].
Внимание к взаимоотношениям монголов с половцами является принципиальным для судьбы Руси. Затруднительно говорить, что имперская идеология Чингисхана, являющаяся наследницей традиционных представлений кочевников о единоначалии, предполагала обязательную экспансию ради покорения мира и войну на западе. Очевидно, что Чингисхан и его сподвижники были реальными политиками. Они ставили конкретные достижимые цели. Успешные операции против Цзинь и Си Ся должны были внушить уверенность в своих силах, но Чингисхан сохранял осторожность, в том числе в отношении Хорезма. У него были преимущества, которые он, кажется, не сразу осознал.
Важнейшим из навыков, которым монголы поразили современников, было умение брать города. Вероятно, они освоили его в ходе кампаний на востоке и с помощью пленных китайских специалистов. Скала, на которой располагался Отрар, возвышаясь над безлюдной степью, и сейчас поражает размером. Когда-то на ней располагались крепостные стены и башни. Для степного скотовода они должны были выглядеть несокрушимыми. Кочевники не умели такие штурмовать. И это только Отрар. Что говорить о крупнейших городах Средней Азии — Бухаре, Самарканде и Ургенче. Очевидно, что хорезмшах считал их неприступными для диких степняков. Исключительные по мощности укреплений, снабженные огромными гарнизонами (от 20 тысяч в Отраре до 40 тысяч в Самарканде), продуктами, водой — эти твердыни были проблемой для любого захватчика. Но монголы справились. Быстро и без лишних переговоров.
Кажется, что уже после захвата первых городов монголы вселили ужас в душу изнеженному султану, явно просчитавшемуся и вскоре утратившему остатки уверенности. Они взяли штурмом все города Хорезма, преодолели Амударью и двинулись далее в Иран и Азербайджан. Насколько этот путь был запланирован — судить сложно. Скорее всего, план созрел по ходу успехов кампании. У войны своя логика — у монголов своя судьба.
Впрочем, ситуация с половцами была иной. Здесь все кочевники. И правила игры идентичны — все равны. Однако Чингисхан объявил себя повелителем мира, то есть степи — области, где растет трава и могут пастись кони. Современная география доносит, что эта область простирается широкой полосой через всю Евразию от корейских лесов до равнины Паннонии, иногда сменяясь пустыней или редколесьем. Значительную часть этой территории — от Дуная до Иртыша — населяли кипчаки, которые выступали главными соперниками монголов. Кроме того, половцы служили в наемных армиях почти всех окрестных правителей. Они составляли значительную часть вооруженных сил Хорезма, служили грузинским князьям, а затем венгерским и русским. Часть половцев покорилась Чингисхану, часть воспротивилась, часть бежала, а часть не испугалась укрыть у себя смертельных врагов нового повелителя Поднебесья — меркитов. Война с последними стала для монголов священной.
Скорее всего, к 1223 г. в окружении Чингисхана не было четкого представления о границах евразийской степи, то есть границах мира. Воины Джучи дошли до Каспийского моря и Волги, но пока этих рубежей не преодолели. Там они поняли, что путь ведет на Запад со всей неизбежностью. Однако главным стимулом для развития экспансии стали успехи в Иране и Азербайджане.
* * *
После взятия монголами Отрара, Бухары и Дженда стало ясно, что их натиску никто не может противостоять. Султана
