Анатолий Тарас - 1812 год - трагедия Беларуси
В конечном итоге русские во главе со своим очередным царем, прикрываясь разговорами и туманными обещаниями, как всегда свели дело к элементарному обману и грандиозному ограблению местного населения.
Вот какую характеристику плану Огинского дал профессор А. Л. Погодин в своем очерке «Наполеон и Литва»:
«Александр строил планы первостепенной важности: он думал напасть врасплох на Наполеона, занять герцогство Варшавское и объявить себя польским королем».
«Проекты Огинского, которые имели в виду создание полунезависимого Литовского княжества, с наместником во главе... были хороши разве как тактический прием на случай войны с Наполеоном, но не более».
«27 января 1812 года Огинский снова виделся с императором и записал в своих мемуарах, что уже не было и речи об автономии Литвы, а Александр был поглощен иными мыслями. Но всю эту суетню литовских магнатов он думал использовать мастерским образом; рескрипт на имя Огинского, рескрипт с разными обещаниями на имя другого магната, князя Друцкого-Любецкого, указ в ноябре 1811 года о разрешении платить часть податей хлебом и т. п. подняли авторитет этих сторонников Александра и позволили им провести чрезвычайно важные меры»[41].
Стержнем всех разговоров об автономии являлось стремление Александра I максимально использовать людские и продовольственные ресурсы Беларуси. Напомню, что по оборонительному плану войны Барклая де Толли требовалось опустошить оставляемую противнику территорию:
«...Обеспечив совершенное продовольствие и все способы для сильной армии, она должна, встретив неприятеля на самых границах, сопротивляться многочисленнейшему его ополчению в польских провинциях до тех пор, пока совершенно истощатся все способы, какие токмо можно будет взимать от земли, дабы тогда, отступя в настоящую и оборонительную линию, оставить неприятелю, удаляющемуся от своих магазинов, все места опустошенные, без хлеба, скота и средств к доставлению перевозкою жизненных припасов».
Следовательно, надо было набрать в западных губерниях максимально возможное количество рекрутов, а на завершающем этапе подготовки к войне — полностью вычерпать здесь продовольственные запасы. Именно этого требовал император от Огинского осенью 1811 года. Александра I нисколько не смущала ни «перспектива» гражданской войны между жителями Герцогства Варшавского и российскими «поляками», ни обречение жителей «опустошенных провинций» на голодную смерть. Он сказал князю:
«Теперь уже нечего думать об административных мерах и организации наших восьми губерний, а надо позаботиться об усилении средств к защите. Поэтому прошу вас объяснить мне виды ваши относительно военных средств, которые соотечественники ваши в подвластных мне губерниях могут теперь предоставить в мое распоряжение».
Огинский почувствовал себя обманутым. Позже он вспоминал:
«Все мои надежды рушились в эту минуту, но вера в настроение императора еще не угасла во мне, и я счел необходимым с большею нежели когда либо настойчивостью добиваться осуществления моего плана».
* * *Проекты восстановления Польского государства (конец 1810 - весна 1811 гг.) и ВКЛ (весна - осень 1811 г.) были частью военно-стратегических планов высшего руководства Российской империи. При этом восстановление Польского Королевства обсуждалось в связи с планом наступательной войны, а Великого Княжества Литовского — войны оборонительной.
В скором (по историческим меркам) будущем был реализован именно польский план. Как известно, в соответствии с решениями Венского конгресса европейских монархов и их представителей, Герцогство Варшавское в 1815 году было разделено между Россией, Пруссией и Австрией. Император Александр I, извлекший кое-какие уроки из бурных событий предыдущего десятилетия, в своей части польских земель «изволил даровать» полякам самоуправление. Он объявил о создании автономного государства в составе Российской империи — Королевства Польского. Его территория составила 128,5 тыс. кв. км., население — 3,3 млн. человек.
Все же поляки не зря воевали под знаменами Наполеона. В течение 25 лет, с 1807 и до середины 1831 года их страна была суверенным государством, пусть зависимым сначала от Франции, а потом от России.
А вот Литве-Беларуси суждено было оставаться колонией России еще 180 лет.
Глава 3. ПЛАНЫ И СИЛЫ ПРОТИВНИКОВ
Российские планы
Как уже сказано, с начала 1810 года Александр I готовился к войне против Герцогства Варшавского. Он поручил военным специалистам разработать стратегический план наступательный войны. Автором наступательного плана был генерал Л. Л. Беннигсен, которому помогали подчиненные ему офицеры[42].
К февралю 1811 года Беннигсен завершил детальную разработку плана. Он предусматривал выход российских войск к реке Одер и генеральное сражение в междуречье Висла - Одер. Минимальное количество войск, необходимое для проведения наступательной операции, Беннигсен определил в 160 тысяч человек, оптимальное — в 200 тысяч. Пруссию он рассматривал в качестве союзника. Что касается армии Герцогства Варшавского, то она, в случае отказа от союза с русскими, подлежала уничтожению. Беннигсен писал:
«…Одною наступательною войною возможно нам короля прусского преклонить на нашу сторону, который в противном случае непременно принужден был бы действовать противу нас своими войсками; прибавим к сему, что, оставаясь в оборонительном положении, дадим мы полякам увеличить их войска, между тем как наступательными действиями, если не успеем мы истребить или рассеять польской армии, то по крайней мере уменьшить ее гораздо, — обезоружа оную хоть частью».
Важным плюсом наступательных действий генерал считал и то обстоятельство, что театр войны переносился бы «на такую землю, по которой реквизициею можно бы было получать все потребное для содержания войск, по крайней мере до взятия средств к подвозу». Даже в случае поражения российской армии в генеральном сражении за Вислой, по мнению Беннигсена,
«Россия не нашлась бы в столь невыгодном положении, в какое она попасть может при самом открытии войны, если мы будем ожидать неприятеля, стоя на наших границах».
Для успешного осуществления этого плана требовалось привлечь на свою сторону Пруссию, точнее — использовать ее армию. С лета 1811 года шли секретные российско-прусские переговоры. В сентябре прусское правительство тайно направило в Петербург генерала Г. И. Шарнхорста для согласования плана совместного выступления России и Пруссии против Франции[43]. Шарнхорст выехал из Кёнигсберга под фамилией подполковника Менина и прибыл в Царское Село 12 (24) сентября. Однако переговоры начались только 22 сентября (4 октября). С прусской стороны в них участвовал еще и подполковник Р. Шоллер, сотрудник дипломатической миссии Пруссии в Санкт-Петербурге, а с российской — император Александр I, канцлер Н. П. Румянцев и военный министр М. Б. Барклай де Толли.
Шарнхорст утверждал, что успеха в войне можно добиться лишь в том случае, если русские войска внезапно вторгнутся на территорию Польши. Такое вторжение позволит Пруссии, во-первых, использовать против французов и поляков свои 8 крепостей и 40-тысячную армию, разрешенную Тильзитским договором, а во-вторых — создаст возможность увеличения численности своих войск более чем вдвое. Тогда Пруссия сможет отвлечь на себя до 100 тысяч французских солдат, а Наполеону придется воевать одновременно на двух направлениях. Кроме того, убеждал Шарнхорст русских собеседников, если Пруссия выступит на стороне России, то против Франции восстанет население северной Германии и в войну вступит Англия. В случае же оккупации Пруссии Францией ее ресурсы окажутся в руках Наполеона и будут использованы для борьбы против России.
Император Александр мало доверял кайзеру и его правительству, зная неустойчивость политического курса Пруссии. И если прусское правительство добивалось заключения военной конвенции, то Александр гораздо большее значение придавал тайному союзному договору. с Пруссией. Однако Шарнхорст ясно объяснил ему, что Пруссия предлагает ему выбор только между двумя решениями: либо действовать совместно с ней, либо смотреть на нее как на врага.
Царь прекрасно понимал, что хорошо вооруженная и обученная прусская армия весьма ему пригодится. Если же она окажется на стороне Наполеона, это позволит императору Франции создать антироссийскую коалицию. Поэтому он уступил и согласился заключить военную конвенцию на основе плана Шарнхорста. 5(17) октября 1811 года конвенция была подписана. По ней Россия и Пруссия обязались оказать военную помощь друг другу в случае войны против Наполеона. Россия обязалась выставить 17 дивизий (200 тысяч человек), Пруссия — 7 дивизий (80 тысяч солдат и офицеров).
