Оливер Гофф - Глаз павлина
К моему удивлению, пондо не тронулся с места, заступая дорогу. И когда Камбула заговорил, в голосе у него зазвучала настойчивая нотка:
- Подожди, нкози... Пожалуйста, подожди...
- Ну, что еще? - нетерпеливо спросил я. Камбула поднял глаза, потом быстро опустил их и, как зачарованный, стал пристально глядеть на мою руку. Я проследил за его взглядом, но так и не понял, что привлекло внимание пондо. Вдруг Камбула протянул руку и дотронулся до двух параллельных полосок, шедших вдоль моего предплечья.
- Шрамы? - мягко спросил он. - С тобой тоже случилось несчастье?
Я пожал плечами:
- Ах, это? Ерунда. Это было давно, так давно, что я даже и не помню. А теперь, прости... меня ждет мистер Ривельд.
Но Камбула все не отпускал меня:
- Подожди, нкози. Пожалуйста, скажи мне... это не займет много времени. Что это был за несчастный случай, от которого у тебя шрамы?
Нахмурившись, я сделал шаг вперед. Тогда Камбула поспешно продолжил:
- Два шрама, оба длинные и прямые. Редко увидишь такую отметину... Ты был маленьким мальчиком, нкози, когда произошел несчастный случай?
Я кивнул, чувствуя растущее нетерпение. Но потом, не желая обидеть Камбулу, ответил:
- Я был слишком мал и не помню, но мне говорили, что это укус змеи.
Взгляд Камбулы шарил по моему лицу со странной настойчивостью:
- Змея? Но зубы змеи не оставляют таких следов. Может быть, кто-то разрезал тебе руку, глубоко разрезал ножом, чтобы вместе с кровью вытек и яд?
Это было скорее утверждение, чем вопрос, и я уставился на Камбулу, внезапно почувствовав острое любопытство. Было что-то особенное в его глазах, полуумоляющих, и я, не сдержавшись, выпалил:
- Ну да, так это и было. По крайней мере, мне так рассказывали... А откуда ты...
Камбула отступил на два-три шага. Потом быстро повернулся, чтобы уйти, и теперь уже я хрипло выкрикнул:
- Постой, Камбула, подожди!
Но он ушел.
Я смотрел ему вслед, борясь с желанием окликнуть вновь. И хотя я все еще пребывал в недоумении от странных вопросов пондо, ответ напрашивался сам собой: именно Камбула много лет назад разрезал мне руку ножом, и он точно знает, кто я на самом деле. Он помнил меня как сына Джона Фрейзера.
Эта мысль обеспокоила меня, но еще больше тревожило то, что наша случайная встреча не обрадовала его. В глазах Камбулы не было тепла - был только безумный страх.
"Почему это так? - спрашивал я себя. - Должна же быть какая-то причина?"
На этот вопрос не было ответа, и, покачав головой, я пошел в каюту Ривельда. Оставалось ждать. Может быть, завтра мне удастся поговорить с Камбулой и вызвать его на откровенность.
Но и завтра и все последующие дни Камбула явно избегал меня.
10
Все дни до отплытия я проверял наше снаряжение. Воздушный компрессор, гидрокостюмы, баллоны со сжатым воздухом, акваланги, насосы, моторы, рекомпрессионная камера - нужно было еще раз удостовериться, что все работает отлично.
Лихорадка приготовлений захватила и Карен. По мере того как приближался день отъезда, ей все труднее было скрыть нетерпение.
Однако доктор Инглби свалился с очередным приступом подагры, и Карен пришлось остаться с ним дома.
Отплывали мы на рассвете. Последнее, что я увидел, когда судно выходило из Дурбанской гавани, была одинокая хрупкая фигурка Карен. Она стояла на краю пирса и махала нам вслед.
Суорт взял курс на юг, и "Мэри-Джо" весело покачивалась на волнах, словно наслаждаясь вновь обретенной свободой.
- Хорошо идем, - сказал мне Барри. - Суорт считает, что, если погода не изменится, будем на месте задолго до наступления темноты - даже если сделаем крюк, чтобы зайти в Сент-Джонс.
Я и не заметил, как мы миновали залив Гровенора, обогнули мыс и перед нами отвесной стеной встал утес Водопадов. Полупрозрачное облако водяной пыли, пронизанное солнечными лучами, казалось распушенным хвостом гигантской экзотической птицы.
Но вот и водопад остался позади, а несколько часов спустя "Мэри-Джо" бросила якорь в устье Умзимвубу в Порт-Сент-Джонсе.
Лукас и Ривельд уже ждали нас и, поднявшись на борт, бурно всех приветствовали. Особенно старался Лукас - дарил улыбки налево и направо, рассыпался в уверениях дружбы, скрепляя слова рукопожатиями. Добродушно похлопав Барри по спине, он осведомился, все ли прошло как надо. Потом пригласил всех в кают-компанию.
Когда Лукас предложил тост за успех предприятия, Суини поднял бокал, но было видно, что он не разделяет оптимизма Лукаса. И раза два я ловил на себе его холодный испытующий взгляд.
Пирушка явно не удалась. У Барри тоже вдруг резко изменилось настроение. Хватив лишку, он смеялся чаще и громче обычного и явно чувствовал себя не в своей тарелке, хотя я и не мог понять, в чем причина его нервозности. Возможно, на него угнетающе действовало присутствие Суини или отца.
Виллем Фурье сидел рядом с братом, утопив в огромном кулачище пустой стакан. Я заметил, как жадно он смотрит на бутылку бренди, но Хендрик шикнул на него, и тогда Виллем стал пристально изучать пол у себя под ногами.
Откинувшись на спинки стульев, Хендрик и Суорт вежливо беседовали с Лукасом, обращаясь к нему с подчеркнутым уважением и почтительно называя его "сэр". Барри они называли "мистер Ривельд", а он не забывал обращаться к ним "мистер Суорт" и "мистер Фурье".
Первым из-за стола поднялся Суорт. Он резко встал, сказав, что должен вернуться на мостик. Вслед за ним, как по команде, поднялись и остальные.
Но когда к двери направился Барри, его окликнул Лукас.
- Останься на минутку, Барри, - сказал он небрежно. - У меня к тебе деловой разговор. Поди сюда, присядь. Это ненадолго.
Но разговор затянулся: ни Барри, ни Лукас, ни Суини не показывались наверху, пока мы не подошли к рукаву, ведущему в залив Гровенора.
В сумерках я различил тощую фигуру Бена: он ждал нас и отчаянно замахал рукой, когда мы подошли ближе. Перегнувшись через перила мостика, я помахал ему в ответ. Через минуту мы уже обнимали друг друга.
Место для лагеря было выбрано удачно. Спрятанный за ветвистыми деревьями, он расположился на берегу реки и, хотя до пристани можно было дойти пешком, находился достаточно высоко по течению, так что в воде не чувствовалось привкуса соли.
Бен с гордостью показал свои владения. Он был в отличном расположении духа. Но, когда тем же вечером я назвал ему.имя капитана "Мэри-Джо", Бен заметно погрустнел.
- Ник Суорт - сволочь! - воскликнул он. - И о чем мы только думали, когда Лукас пришел покупать паи! Теперь-то уж что жаловаться: вляпались будь здоров. Мы теперь с ними повязаны - с Ником Суортом и со всеми остальными.
Мы с Беном еще долго сидели в тот вечер и болтали, потягивая ром. Около одиннадцати, когда все давно уже спали, я, пожелав Бену спокойной ночи, отправился к себе В палатку, освещая дорогу фонариком. Через полчаса я уснул.
Меня разбудил негромкий шуршащий звук, словно сквозь траву пробиралось маленькое животное. Я замер. Через секунду звук повторился, и мне стало не по себе. Со всех сторон меня обволакивала недвижная темнота, густо-чернильная в дальнем углу палатки и млечно-белая в проеме двери. Я напряженно вслушивался, пытаясь уловить новые звуки, но тщетно. Шли секунды, минуты... Я уже было расслабился, как вдруг услышал шорох, доносившийся из-под кровати, и легкое осторожное дыхание.
Напрягшись, я рывком откинул одеяло, но в этот момент чья-то, рука крепко зажала мне рот. Я судорожно пытался вырваться, однако железные тиски сжимали меня все сильнее, и вдруг прямо над ухом я услышал взволнованный шепот:
- Нкози... тс-с... тс-с... не надо шуметь. Это я, Камбула... Нкози, пожалуйста, молчи, или мы оба умрем. Ты понимаешь, что я говорю?
Пондо не убирал руки, пока я не кивнул, потом он отступил на шаг и простерся ниц подле моей кровати. Я вскочил и уставился на него.
- Камбула! Что ты здесь делаешь, черт бы тебя побрал?!
- Тс-с... Тихо, нкози. Прости, но у нас мало времени. Слушай меня внимательно. Я пришел сказать тебе, что это место проклято. Здесь зло, много зла. Ты не должен оставаться здесь. Ничего хорошего из того, что ты собираешься делать, не выйдет. Уходи скорее, пока зло не настигло тебя... Я пришел предупредить, чтобы ты" уходил, пока не поздно.
Подавшись вперед, я нетерпеливо потряс Камбулу за плечо.
- Глупости. Как я могу уйти? Мы только приехали и завтра начнем работать. Лучше скажи, чего ты боишься.
Но Камбула молчал, словно все еще надеялся, что я изменю свое решение.
- Ну? - нетерпеливо настаивал я. - О чем ты хотел мне рассказать?
С минуту он не мог решиться, потом начал говорить, торопливо и сбивчиво:
- Я знаю, где твой отец. Да, нкози, твой отец - человек, которого называют Джон Фрейзер.
Я глядел на Камбулу, чувствуя, как кровь стынет в жилах. Вдруг тишину разорвал крик козодоя. Камбула вскочил на ноги.
Несмотря на темноту, я увидел, как округлились от страха его глаза.
