Уильям Энгдаль - Семена разрушения. Тайная подоплека генетических манипуляций
Удобным, если непреднамеренным, последствием продовольственного кризиса стало стратегическое увеличение геополитического влияния на мировые поставки продовольствия и, следовательно, на мировые цены крупнейшего в мире производителя излишков продовольствия — Соединенных Штатов. Это происходило как раз в тот момент, когда оформлялся новый союз между частными американскими торговыми зерновыми компаниями и американским правительством. Этот союз заложил основы для более поздней Генной революции.
«Великий грабеж зерна»
Госсекретарь Генри Киссинджер провел внутреннюю интригу во властных коридорах, чтобы перехватить управление американской политикой сельского хозяйства, традиционно бывшей областью американского Министерства сельского хозяйства. Киссинджер сделал это за несколько месяцев перед Римской продовольственной конференцией, ловко проведя переговоры об огромных американских продажах зерна Советскому Союзу в обмен на российскую нефть.
По этой сделке Киссинджера Советы согласились купить беспрецедентные 30 миллионов тонн зерна из Соединенных Штатов. Количество было настолько огромно, что Вашингтон обратился к частным продавцам зерна, например «Каргил», а не к своим обычным правительственным резервам, чтобы продать России необходимое зерно. Это было частью плана Киссинджера. Как объяснил тогда один из помощников Киссинджера, «политика сельского хозяйства слишком важна, чтобы оставлять ее в руках Министерства сельского хозяйства».
Эта поставка зерна Советам была настолько огромной, что исчерпала мировые запасы зерна и позволила торговым компаниям поднять цены на пшеницу и рис на 70% и более в считанные месяцы. Пшеница от 65 долларов за тонну дошла до 110 долларов за тонну. Цены на сою удвоились. В то же самое время серьезная засуха сократила урожаи зерна в Индии, Китае, Индонезии, Бангладеше, Австралии и в других странах. Мир отчаянно нуждался в импортном зерне, и Вашингтон был готов использовать это отчаяние в своих интересах, чтобы радикально преобразовать мировые продовольственные рынки и торговлю продовольствием.
Сделку назвали «великим грабежом зерна», имея в виду чрезмерно дружественные условия сделки с Москвой и низкие закупочные цены для американских фермеров в том же году. Киссинджер договорился о советской сделке с обещанием щедрых американских кредитов от «Экспортно–импортного банка США» и других субсидий. [46]
Крупный куш сорвали американские торговцы зерном, такие как «Каргил», «Арчер Дэниэлс Мидленд», «Бунге» и «Континентал Грэйн», которые поднимались как истинные глобальные гиганты агробизнеса. Новая продовольственная дипломатия Киссинджера впервые создала глобальный рынок сельскохозяйственной продукции. Этот потенциал влияния и контроля над целыми областями планеты не был упущен американским истеблишментом, и менее всего, самим Киссинджером.
В 1974 году мир был потрясен шоком 400–процентного увеличения мировых цен на нефть, шоком, для которого Киссинджер немало сделал за кулисами. [47]
И в этот период, когда мировые цены на нефть взлетели до небес, случился катастрофический мировой неурожай. Советский урожай зерновых был мизерен из–за недорода и других проблем. Соединенные Штаты оказались единственным основным мировым поставщиком излишков пшеницы и других продуктов сельского хозяйства. Это отметило главный сдвиг вашингтонской экспортной сельскохозяйственной политики.
Киссинджер в начале 1974 года был и Госсекретарем, и советником президента по вопросам национальной безопасности. Министром сельского хозяйства был Эрл Лауэр Батц, друг агробизнеса, энергичный покровитель контроля над рождаемостью, расист, чьи замечания об афро–американцах стоили ему поста, позже приговоренный к тюремному сроку за уклонение от налогов. Журнал «Тайм» 11 ноября 1974 года завершил свою специальную публикацию относительно мирового продовольственного кризиса пояснениями, почему Батц был за выбраковку, принятую в военной практике, когда решается, кто из раненых может выжить, а кого надо оставлять умирать:
«На Западе растут разговоры о выбраковке… Если США решат, что грант расходуется как простое болеутоляющее, поскольку страна–получатель мало сделала, чтобы улучшить у себя распределение продовольствия или начать программу контроля над рождаемостью, то помощь не будет посылаться. Это может быть жестокой политикой, но это, вероятно, единственный вид помощи, который может оказать какое–либо длительное воздействие. Выборочный подход может также потребовать политических концессий… Вашингтон не может считать себя обязанным помогать странам, которые последовательно и настоятельно выступают против него».
Как сказал журналу «Тайм» Эрл Батц:
«Продовольствие — это оружие. Это теперь один из основных инструментов в нашем комплекте ведения переговоров». [48]
Продовольственное обеспечение, однако, не должно быть реальным оружием. Отказ в еде — это голод.
«Однажды в Риме…»
В течение «холодной» войны Вашингтон последовательно выступал против создания интернационально поддерживаемых запасов зерна. Реальное истощение мировых запасов продовольствия вызвало в 1974 году созыв Всемирной продовольственной конференции ООН в Риме. В 1972 году, когда мир пережил исключительно плохой урожай, в мировых запасах было 209 миллионов метрических тонн зерна, приблизительно на 66 дней. В 1974 был рекордный урожай зерновых культур во всем мире, но все же запас зерна уменьшился до 25 миллионов метрических тонн, рассчитанных на 37 дней. В 1975 году после исключительно больших урожаев зерна там, по оценкам, уже оставался лишь 27–дневный запас. [49]
Проблема состояла в том, что зерно было, но оно принадлежало горстке гигантских американских торговых зерновых компаний. Это и было тем моментом, который имел в виду Киссинджер, когда говорил о продовольствии как оружии.
Председатель сенатского Комитета по питанию и потребностям человека Джордж МакГоверн заявлял в то время:
«Частные торговцы ведут бизнес, чтобы превращать в прибыль инвестиции как можно быстрее… В действительности, запас в частных руках вообще не является запасом. Это и есть на самом деле точно тот же механизм рынка, который породил ситуацию, перед которой мы стоим сегодня.» [50]
Из–за подобных комментариев американский истеблишмент не привечал МакГоверна. Его борьба против Никсона за пост президента в 1972 году была обречена на провал. Торговые гиганты преднамеренно манипулировали доступными поставками зерна, чтобы подстегнуть рост цен. Поскольку американское правительство не требовало точных отчетов о количестве зерна, только такие зерновые гиганты как «Каргил» и «Континентал Грэйн» знали, что у них в закромах.
Министр сельского хозяйства Пенсильвании Джеймс МакХэйл приехал в 1974 году в Рим, чтобы призвать к обдуманной международной продовольственной политике. Он указывал, что 95% всех запасов зерна в мире в это время находились под контролем шести транснациональных корпораций агробизнеса: «Каргил Грэйн Компани», «Континентал Грэйн Компани», «Кук Индастриал Инк.», «Дрейфус», «Бунге» и «Арчер Дэни–элс Мидленд». Все они были американскими компаниями. [51]
Эта связь между Вашингтоном и зерновыми гигантами стала ядром киссинджеровского продовольственного оружия. Жан Пьер Лавиек из Международного союза работников пищевой индустрии, говоря о «Большой шестерке» в своем докладе на Римской продовольственной конференции, высказывался следующим образом:
«Они определяют количество жизненно важных инвестиций в производство, которые должны быть сделаны, количество сельскохозяйственной продукции, которая будет куплена, где будут построены заводы и сделаны инвестиции. Темп роста сельского хозяйства вырос в течение прошлых десяти лет и …был прямо пропорционален увеличению голода и дефицита». [52]
То, что произойдет в следующие десять лет, намного превзойдет предупреждения Лавиека в 1974 году. Соединенные Штаты собирались реорганизовать мировой рынок продовольствия в угоду корпоративной прибыли, закладывая фундамент для грядущей Генной революции 1990–х.
Ни одна из групп не играла более решающей роли в этом изменении глобального сельского хозяйства в течение следующих двух десятилетий, чем рокфеллеровский круг и Фонд Рокфеллера.
Никсоновская стратегия сельскохозяйственного экспорта
Рождение подконтрольного США глобального рынка зерна и продовольственных товаров было частью долгосрочной американской стратегии, которая началась в 1970–х годах при Ричарде Никсоне. В августе 1971 года Никсон отвязал доллар от золотого обменного стандарта бреттон–вудской монетарной системы 1944 года. Он позволил ему обесцениваться в свободном падении, или «плавать», как это называли. Это входило в стратегию, которая среди прочего подразумевала сделать американский экспорт зерна стратегически конкурентоспособным в Европе и во всем мире.
