Всеволод Вихнович - Царь Ирод Великий. Воплощение невозможного (Рим, Иудея, эллины)
В результате Александрия становится центром международной торговли со всем Средиземноморьем, вплоть до Карфагена и Рима. Основой экспорта был, конечно, зерновой хлеб, тогдашняя бумага — папирус, льняные ткани. Но скоро в самой Александрии возникли предприятия по производству высококачественных ремесленных изделий, ставших известными как «александрийские товары». В полной мере александрийцы смогли использовать и преимущества транзитной торговли. Через Александрию в Средиземноморье доставлялись из Африки слоновая кость, страусовые перья, чёрные рабы, диковинные животные, а из Аравии и стран Востока — пряности, ароматические вещества, шёлк. Ввозились в город лес, металлы, мрамор, высококачественные вино и оливковое масло. Разумеется, развитие морской торговли потребовало развития кораблестроения и всего портового хозяйства.
Таким был этот город — рукотворное чудо света — плод замысла великого человека. В нем причудливо сочетались абсолютная царская власть фараонов с формальными признаками античного полиса — народным собранием — «буле» (правда, быстро отменённым), гимнасиархом — формально представителем граждан и защитником свобод полиса, паразитическое демонстративное потребление плодов труда египетского крестьянства и бурное развитие ремесленно-промышленного производства для собственного потребления и экспорта, рабский труд и хорошо развитая рыночная банковско-финансовая структура, строгий контроль над всем чиновничьего аппарата и возможность быстро нажить состояние всевозможным авантюристам и искателям приключений.
Не меньшее удивление вызывает и общественная жизнь города: путешественник мог встретить здесь и неописуемую роскошь вельмож и богатых купцов, и нищету пролетариата, перебивающегося случайными заработками или живущего на подачки, высокую мудрость учёных Мусея и благоговейный ужас перед чудесами огромного города чёрного раба-пигмея, доставленного из глубин Африки. Благородные наслаждения высоким искусством соседствовали с самым гнусным развратом портовых матросских кабаков.
Всё многоплеменное население города — греки, сирийцы, малоазийцы, персы поклонялось своим и чужим богам, и только многочисленные евреи, занимавшие целые кварталы города, вызывая всеобщее удивление, а иногда и негодование, признавали только своего невидимого Бога. Однако именно Александрия стала тем местом, где произошла столь важная и плодотворная для судеб Западного мира встреча иудаизма и эллинизма. Значимость этой встречи усиливалась ещё и тем, что под властью державы Птолемеев 100 лет находилась и территория самого Заречья, страны между Иорданом и Средиземным морем, где была родина иудеев со столицей в Иерусалиме.
Птолемеи долго удерживали её под своей властью, противостоя притязаниям правителей Азии, где утвердилась династия другого полководца Александра Македонского — Селевка. Но по своему культурному значению для эллинского мира это многоплемённое огромное азиатское царство и его столица Антиохия на Оронте было несравнимо с державой Птолемеев.
Великий поэт, уроженец Александрии XX века, Константинос Кавафис прекрасно выразил величие царей Египта и их столицы в стихах:
Слава ПтолемеевЯ Птолемей, нет равных мне под солнцем!В любом я наслажденье искушен, что Селевкид? — он попросту смешон,Оставим варварам и македонцам пристрастие к распутству и пирам.Мой город предпочту я всем дарам, мой город — высшегоИскусства храм, где дал приют я лучшим мастерам{15}.
Тому, как до появления новых повелителей Средиземноморского мира римлян складывались отношения эллинов и иудеев — необычной смеси любви и ненависти — посвящена следующая глава.
Глава 3.
ЭЛЛИНЫ, ЕВРЕИ, ИУДЕЯ
(III в. до н.э. — начало I в. до н.э.)
Иудея под властью Птолемеев. Иерусалимский Храм. Эллинизация иудеев Александрии и перевод Священного писания на греческий язык. Карьера семейства Тобии при дворе Птолемеев. Переход Иудеи под власть Селевкидов. Восстание в Иудее против эллинизированной иудейской элиты. Репрессии селевкидского царя Антиоха Эпифана. Война Маккавеев и победа повстанцев. Иудея — независимое царство. Эллинизация правящей в ней династии Хасмонеев.
Персидские властители предоставили иудеям, как и другим покорённым народам, право жить по законам предков, то есть внутреннюю автономию. Не вызывает сомнений, что это право было сохранено и Александром Македонским, и его наследниками диадохами. Это, конечно, определило и положение иудеев под властью эллинистических повелителей, первыми из которых были цари Египта Птолемеи. Собственно Иудея тогда представляла собой область вокруг Иерусалима, примерно как при правлении иудейского царя Иосии (639–609 гг. до. н.э.). На основании сообщения во Второй книге Паралипоменон, гл. 35, о жертвоприношении скота, которое совершил царь Иосия по случаю обновления Храма, можно с известной долей уверенности полагать, что общая численность населения Иудеи во времена царя Иосии не превышала 200 тыс. человек{16}. Таково приблизительно население Иудеи и во время Птолемеев.
Страна стала частью большой провинции Сирии и Финикии, управлявшейся стратегом, высшим чиновником Птолемеев. Прибрежные торговые финикийские города, пользовавшиеся и при персах определённой автономией, охотно провозгласили себя «полисами» по примеру греческих и даже получили право чеканить свою монету. Там постепенно поселяется и греческий торгово-промышленный люд. Вместе с тем везде, где возможно, властями создавались военные поселения — катойкии. В них поселенцам, как казакам в России, предоставлялись земельные наделы на условиях защиты границ страны от набегов соседних кочевников. Отметим только, что среди военных поселенцев были и евреи, о чём свидетельствуют имена колонистов. Впрочем, катойкии из евреев создавались ещё персами, самым известным было военное поселение в Элефантине на границе Египта и Нубии.
Несомненно, власть египетского царя сказывалась и на далёком от него Иерусалиме. Но, вообще говоря, эллинистические правители, по примеру предшественников, старались не вмешиваться во внутренние дела подвластных народов и довольствовались их покорностью, выплатой налогов, а также выполнением отдельных повинностей. Неизвестно даже, располагался ли в Иерусалиме постоянный гарнизон. Можно заключить только, что Птолемеи считали Иерусалим независимым этносом, находящимся под их властью и покровительством. Не ясно также, обязаны ли были евреи поставлять в царскую армию солдат. Однако, согласно Иосифу Флавию, Иерусалим ежегодно должен был поставлять царской казне достаточно крупную сумму ежегодной дани в 20 талантов (более 500 кг серебра, что соответствует 40 кг золота){17}. Известно также, что городом управляла герусия, то есть собрание старейшин, однако не известно, какие налоги с населения собирала собственно еврейская власть.
Хотя чужеземные правители Иудеи позволяли жить евреям «по законам предков», это, разумеется, совсем не означало, что всё общественное устройство соответствовало Священному Писанию и Законам Моисея. Известно, что центром города Иерусалима, да и всего еврейского мира был восстановленный ещё при персах примерно в 516 году Храм. Возможно, это было единственное значительное здание города. Здание это, или, точнее, комплекс различных служебных помещений, было окружён каменной стеной. К описанию Храма мы ещё вернёмся, поскольку его обновление и украшение является важнейшим деянием героя этой книги. Отметим только его исключительно высокое сакральное значение для иудеев всей ойкумены. Как весьма точно пишет Бикерман, «Храм был обиталищем Бога Живого. От него исходили лучи святости по всему Иерусалиму. В самом имени Ierosalem или lerousaleme греки и эллинизированные евреи обнаруживали hieros, то есть “святой”. Евполем уже около 160 г. до н.э. утверждал, что Hierousalem получил имя от Святилища, hieron. Из документа Селевка следует, что раввинистическая классификация десяти степеней святости от Палестины (святейшей других земли) и до священнейшего места (Святая Святых (Храма — В. В.)) — была известна ещё во дни первосвященника Симеона (Шимона) Праведного, то есть около 200 г. до н.э.»{18}.
Особое статусом обладали священники Храма, согласно традиции это были мужчины — потомки брата Моисея Аарона, иначе говоря, принадлежавшие к колену сына Иакова Левия. Ранее священники, будучи посредниками между Богом и простыми иудеями, сохраняли своё положение только при богослужении в Храме, поскольку святость была дарована всему избранному Богом народу. При македонских властителях священнослужители покорённых народов получили особые привилегии ввиду того, что они не слишком доверяли светским властителям. В связи с этим огромное значение приобрел пост Первосвященника. В 300 году до н.э. Гекатей уже именует его «архиереем», то есть главным духовным вождём иудейского народа. Исторически сложилась традиция, что первенство при избрании Первосвященника принадлежало роду выходцев из аристократической семьи Ониадов, ведущего своё начало от Садока. Садок занимал пост Первосвященника ещё при царе Давида, то есть традиция продолжалась почти 8 столетий.
