Хольгер Арбман - Викинги
Многие из других торговых товаров не сохранились столь же хорошо: мех, деготь, воск, ткань и соль не оставили следов. Но тупоконечные костяные стрелы, использовавшиеся, чтобы стрелять по белкам, не повреждая их меха, и щетина, изготовленная из звериных шкур, найденные в некоторых могилах в Бирке, показывают, что предметом торговли также были меха белки, бобра и куницы. Несомненно, они являлись весьма популярным товаром в эпоху викингов и были повсеместно распространены даже в очень отдаленных районах Скандинавии, например на Крайнем Севере, в горах Лапландии.
Серебряные клады южной Скандинавии отражают изменения ее торговых связей с другими странами. Клады IX века в основном состояли из арабских монет из Восточного Халифата и колец, изготовленных на Руси, и содержат очень малое число каролингских и английских монет. В начале X века поток арабского серебра может свидетельствовать не только о расширившейся торговле, но также и о набегах викингов на берега Волги и Каспия. Около 960–970 годов состав кладов изменился: появились византийские монеты, арабские монеты из Западного Халифата; также часто встречаются фрагменты изделий, выполненных в технике зерни польскими мастерами, и немецкие монеты из Кельна и Регенсбурга, что отражает рост значения торгового пути через Польшу к Киеву и из Волина к устью Одера. Начиная с 1000 года английские ("датские деньги") и немецкие монеты доминируют в скандинавских кладах.
Естественно, что это время беспрестанной экспансии и непосредственных контактов с другими землями осталось в памяти последующих поколений как героическая эпоха. Однако многие современные историки предполагают, что экспансия норманнов во многом была вынужденным явлением. Недостаток свободной земли, связанный с перенаселением, гнал беднейших людей в чужие страны в поисках пропитания. Интересно, что в то время как археологические находки определенно свидетельствуют о росте населения, они не предоставляют никаких доказательств широко распространенной бедности, но, напротив, говорят о процветании Скандинавии в этот период времени. Обычно исследователей поражает тот факт, что норвежцы, например, достигли гор Шотландии, Исландии, Ирландии (а в Англии добрались до озерного края, Пеннин и вересковых пустошей Северного Йорка), тогда как даны для своей экспансии выбрали более равнинные страны: Фрисландию, восточную Англию и Нормандию, а шведы — озера и реки — Ладогу, Ильмень, Неву и Волхов, которые напоминали им родные долины озера Меларен. Однако нельзя в исследовании направлений норманнской экспансии акцентировать внимание на этих фактах: вполне естественно, что путь из Норвегии лежал на запад, из Дании — на юг, а из Швеции — на восток. Но, с другой стороны, эти данные свидетельствуют о том, что викинги действительно определяли направление своего движения, прежде чем отправиться в морское путешествие, что в свою очередь говорит об уровне мастерства скандинавов в управлении кораблем и их уверенности в нем, так как именно корабль обеспечил успех набегов викингов.
Глава 2. Британские острова и острова Атлантического океана
Расстояние между Скандинавией и Британией, разделенных Северным морем, незначительное, и когда в конце VIII века начались первые набеги викингов на европейские города, берега Британии были им уже хорошо знакомы. Возможно, викинги также имели некоторое представление о политической ситуации во Франции, на Руси и в Англии. VIII век был временем междоусобиц и государственной слабости, которые весьма способствовали действиям викингов, часто приводя их к победе в сражениях над европейскими государями.
Сначала нападениям (за исключением одного, упомянутого под 787 годом в "Западно-саксонской хронике", которое, однако, некоторые историки ставят под сомнение) подверглась Нортумбрия; в 793 году "варвары разрушили и опустошили храм Господа в Линдисфарне, прибегнув к грабежам и убийствам". Реакцией населения, подвергшегося нападениям в течение первой "волны" набегов викингов, стало всеобщее удивление, граничащее, однако, с тревогой. Алкуин говорит, "мы и наши прадеды жили на этой земле около 350 лет и никогда не испытывали такого ужаса и таких бедствий, которым мы подверглись в Британии и которые должны сейчас вынести от язычников. Невозможно было и представить, что когда-либо может быть произведено такое опустошение". Нападения были восприняты как отмщение бога за людскую нечестивость, а кровавый дождь с крыши церкви Святого Петра в Йорке стал предзнаменованием набегов, подтверждая, что они были связаны с Божьим промыслом. Версия о Божьем суде была поддержана Алкуином, который обратился к тексту из Книги пророка Иеремии (1:14): "от севера откроется бедствие на всех обитателей сей земли".
Однако набег на Ярроу, произошедший годом позже, не был столь успешным для викингов; местные жители убили скандинавского вождя, отразили нападение, в то время как несколько кораблей викингов погубила плохая погода. Именно поэтому в течение нескольких последующих лет норманны предпочитали действовать в несколько ином направлении — на западном побережье и в Ирландском море.
Было бы ошибкой заключить на основании картины, представленной источниками, что викинги пересекали Северное море исключительно или в основном ради грабежа христианских городов; у нас нет свидетельств, которые позволяли бы предъявить им обвинения в особенной враждебности к христианам (в отличие от обычной алчности и жестокости). Наиболее важный факт, связанный с деятельностью викингов в данный период времени, не упоминается в хрониках; возможно, европейские летописцы не знали о нем, но если бы они и знали, то, скорее всего, все равно не включили бы в свое повествование. Здесь мы прежде всего имеем в виду основание поселений викингов на островах в Атлантическом океане, о которых мы узнали из археологического материала. Ирландский монах Дикуил в своем сочинении "Об измерении неба и земли" в 825 году говорит, что некоторые из уединенных островов в Атлантическом океане, не имевших населения и названия со времени сотворения мира, были заселены столетием ранее ирландскими отшельниками ("мореплавателями по воле божьей", напоминающими главного персонажа древнеанглийской поэмы "Моряк"), которые во времена Дикуила покинули острова после прибытия туда скандинавских пиратов. В дальнейшем история заселения островов викингами была либо искажена, либо запутана исландскими скальдами XII и XIII веков. Они последовательно пытались представить великую экспансию эпохи викингов как протест, высказанный рядом знатных людей Харальду Прекрасноволосому, пытавшемуся создать централизованное государство. Многие из них не захотели подчиниться новому правителю и предпочли после битвы при Хаврсфьорде покинуть Норвегию. Это представление ошибочно, однако оно привело скальдов к изменению свидетельств устной традиции, имевшихся в их распоряжении, чтобы достичь согласования с ними. Поскольку саги представляют также неверную датировку битвы при Хаврсфьорде, ошибаясь приблизительно на 30 лет, материал саг необходимо использовать с большой осторожностью: и напротив, очень часто описания событий, которые не вписываются в ту схему, о которой мы говорили выше, могут заслуживать наибольшего доверия.
Острова Атлантики
Саги следующим образом представляют историю покорения и заселения островов Атлантического океана норманнами — Харальд, преследуя своих врагов, убил всех викингов на Шетландских островах и изгнал их с Оркнейских и Гебридских. И действительно, когда он достиг острова Мэн, все жившие на островах скандинавы сами предпочли их покинуть. Харальд же на обратном пути основал островное графство Оркнеи. Совершенно нельзя согласиться с таким представлением о скандинавской экспансии в Атлантике; археологический материал, топонимы и несколько упоминаний в ирландской письменной традиции говорят об иной и более достоверной истории. В погребении в Ламлаше на острове Арран, единственном, которое датируется VIII веком, были найдены меч с односторонним лезвием и ранний образец умбона. Хотя находки, сделанные в погребениях, не только норвежского происхождения, в целом скандинавские захоронения в начале IX века стали довольно распространенными на Шетландских островах. Столь широкий размах колонизации был связан с активной деятельностью норманнов в районе Ирландского моря приблизительно в 800 году.
Фрагмент из ирландских анналов, относящийся приблизительно к 870 году (т. е. предшествующий битве при Хаврсфьорде), сообщает, что "много лет назад", до завоевания норманнами Йорка в 866 году, сын короля Рагналл был изгнан из Норвегии своими братьями и поселился на Оркнеях. Его сыновья отправлялись с островов в набеги на Средиземноморье (см. третью главу и описание экспедиции 859 года). Рагналл скрывается в сагах под именем Рёгнвальда, которого их авторы связывают с графством Оркнеи. К счастью, описывая деятельность Рёгнвальда, авторы саг не следуют тенденции датировать ее временем правления Харальда Прекрасноволосого, с которым они соотносят даты жизни практически всех великих людей. Хронология событий, представленная в анналах, вполне согласуется с находками из погребений, которые свидетельствуют, что острова были заселены по меньшей мере за два поколения до битвы при Хаврсфьорде (около 900 года). Сын Рагналла (и преемник графской короны) Торф-Эйнар, который, видимо, получил свое прозвище, так как первый начал использовать в качестве топлива торф на безлесых островах, и его наследники правили на Оркнеях в течение следующих трех столетий. "Сага об оркнейцах" рисует яркую картину бурных времен, полных кровавых междоусобиц и мести. Великие дни в истории Оркнейского графства приходятся на правление Сигурда Дигре (который пал в битве при Клонтарфе в 1014 году) и его сына Торфинна. Власть Сигурда и его магическое знамя с вороном были распространены в южном направлении в Британии — вплоть до Файфа.
