Артем Драбкин - 22 июня. Черный день календаря.

каждый перекресток. Немецкая мотопехота прокла­дывала себе дорогу вперед с помощью огнеметов и подрывных зарядов. Только к полуночи обороняв­шие Таураге советские части были оттеснены на северо-восточные окраины города. В 7:00 в доне­сении штаба 4-й танковой группы говорилось: «Дви­жение началось по плану в 3:05 22 июня. До сих пор повсеместно только слабое сопротивление против­ника». Тональность донесения от 17:45 была уже со­всем другая: «Противник, оказывающий ожесточен­ное сопротивление на подготовленных позициях вдоль границы перед XXXXI танковым корпусом, с середины дня отходит в северо-восточном на­правлении». Это было типично для первого дня войны — слабое сопротивление в первые часы и постепенное его нарастание начиная с середины дня, когда в бой вступили главные силы армий прикрытия.

В более выгодных условиях действовал в пер­вый день войны LVI моторизованный корпус 4-й тан­ковой группы. Ему удалось прорваться практичес­ки незамеченным на стыке между 8-й и 11 -й арми­ями. Командовавший корпусом Э. фон Манштейн впоследствии писал: «В первый день наступления корпус должен был продвинуться на 80 км в глуби­ну, чтобы овладеть мостом через Дубиссу около Айроголы. Я знал рубеж Дубиссы еще с Первой ми­ровой войны. Участок представлял собой глубокую речную долину с крутыми, недоступными для тан­ков склонами. В Первую мировую войну наши же­лезнодорожные войска в течение нескольких меся­цев построили через эту реку образцовый деревян-

Тягач везет бомбы, которые через некоторое время упадут на советскую землю.

ный мост. Если бы противнику удалось взорвать этот большой мосту Айроголы, то корпус был бы вынуж­ден остановиться на этом рубеже. Враг выиграл бы время для организации обороны на крутом берегу на той стороне реки, которую было бы трудно про­рвать. Было ясно, что в таком случае нечего было рассчитывать на внезапный захват мостов у Двинска (Даугавпилс). Переправа у Айроголы давала нам незаменимый трамплин для этого. Какой бы напря­женной ни была поставленная мною задача, 8 тд (ко­мандир — генерал Бранденбергер), в которой я в этот день больше всего был, выполнила ее. После прорыва пограничных позиций, преодолевая со­противление врага глубоко в тылу, к вечеру 22 июня ее передовой отряд захватил переправу у Айроголы. 290-я дивизия следовала за ним быстрыми темпами, 3 пд (мот.) в полдень прошла через Мемель (Клайпеда) и была введена в бой за перепра­ву южнее Айроголы». В первые дни войны корпус Манштейна был лидером наступления 4-й танко­вой группы.

Сам по себе удар 4-й танковой группы был се­рьезной угрозой для советских войск в Прибалти­ке. Однако вторжением двух моторизованных кор­пусов противника проблемы Северо-Западного фронта не исчерпывались. Обстоятельства сложи­лись таким образом, что территория Прибалтийс­кого особого военного округа стала «окном», через который прорывались сразу две танковые группы. Второй прорыв произошел на вильнюсском направ­лении, в полосе 11-й армии. Расположение совет­ских частей на вильнюсско-каунасском направле­нии утром 22 июня было типичным для пригранич­ных армий. Из состава 5, 33, 188 и 126-й стрелко­вых дивизий на границе находилось по одному пол­ку, из состава 23-й стрелковой дивизии — два ба­тальона. Этой завесе противостояли XXVIII, II, V, VIII и XX армейские корпуса немецких 16-й и 9-й армий, а также XXXIX и LVII моторизованные корпуса 3-й танковой группы. Стоявшие на границе советские стрелковые полки были атакованы, по меньшей мере, двумя пехотными дивизиями каждый. Мето­дика наступления немецких танковых групп в пер­вые дни войны с СССР напоминала принцип дей­ствия проходческого щита. При прокладке тонне­лей ножевое кольцо щита вдавливают в грунт, а за­тем выбирается ограниченный кольцом цилиндр грунта. Немецкие танковые группы наступали двумя моторизованными корпусами на флангах свое­го построения и армейским корпусом в центре. Тан­ковые соединения пробивались в глубину обороны, а наступавшая в центре пехота перемалывала ока­завшегося между двумя глубокими вклинениями противника. Такое построение позволяло рацио­нально использовать дорожную сеть и повышало устойчивость к контрударам — внешние фланги мо­торизованных корпусов разделяло приличное рас­стояние. Перерубить «проходческий щит» фланго­выми ударами было нетривиальной задачей.

В ограниченном пространстве в Прибалтике по­строение «проходческим щитом» не применялось, а все остальные танковые группы (3, 2 и 1 -я) строи­лись именно так. Внешние фланги 3-й танковой группы образовывали XXXIX и LVII моторизованные

Эскадры германских бомбардировщиков готовы к вылету.

корпуса, а центр — пехота V армейского корпуса. Ос­трие удара XXXIX моторизованного корпуса было наце­лено на переправу через Неман у Алитуса, а 12-я тан­ковая дивизия LVII корпуса двигалась к переправе через ту же реку у Меркине.

XXXIX корпус должен был пробиваться к Алитусу силами 7-й танковой дивизии, прикрываясь с се­вера (с левого фланга) 20-й танковой дивизией, а с юга (с правого фланга) — 20-й моторизованной дивизией. Такое построение выдает некоторые опа­сения командования 3-й танковой группы. Сильное фланговое прикрытие должно было обезопасить ударную группировку от контрударов советских стрелковых и танковых частей. Также следует отме­тить, что значительная часть подвижных соедине­ний танковой группы Гота еще оставалась позади. Своего часа ждали 19-я танковая дивизия, 14-я и 18-я моторизованные дивизии.

Осторожность оказалась излишней, контруда­ров в первые часы войны не последовало. «Ноже­вое кольцо» было сразу же вдавлено на большую глубину в построение советской 11-й армии. По­зднее Г.Гот писал: «Командование 39-го танкового корпуса направило оба танковых полка и часть 20-й моторизованной дивизии вдоль шоссейной доро­ги Сувалки — Калвария с задачей овладеть высота­ми южнее Калварии, имевшими важное тактичес­кое значение. Этих сил оказалось слишком много, и такой расход не оправдывался». Оценка немец­кой разведкой противостоящих советских частей на вильнюсском направлении оказалась сильно завы­шенной. Сбивать разрозненные части завесы дельных батальонов у границы и обходить более крупные части не составляло большого труда. Обой­дя с севера и юга 128-ю стрелковую дивизию, оба моторизованных корпуса 3-й танковой группы стре­мительно продвигались вперед. Начав наступление в 3:05, уже через пять часов, в 8:00, 22 июня мото­ризованная бригада 7-й танковой дивизии вышла к Калварии. Следующей целью были Алитус и мосты через Неман. Уже после того как начались боевые действия, основные силы 5, 23 и 188-й стрелковых дивизий начали выдвижение к границе. Однако они встретили войну в районе к юго-западу от Каунаса и фактически оставались в стороне от оси немец­кого наступления.

Единственным советским соединением, стояв­шим на пути немцев к Алитусу, была 5-я танковая дивизия. Она была наиболее сильным и, главное, подвижным резервом в руках командующего 11-й армии. Если бы на границе было достаточно войск для сдерживания первого удара противника, тан­ковая дивизия могла выдвинуться на угрожаемое направление и подпирать контрударами стрелко­вые части. Однако, как мы знаем, на границе была только слабая завеса. В этих условиях подвижный резерв сам стал объектом атаки. Первый удар пос­ледовал с воздуха: в 4:20 утра немецкая авиация нанесла удар по паркам, казармам и аэродрому в расположении 5-й танковой дивизии. Он пришел­ся в пустоту, почти все люди и техника соединения были выведены в полевые лагеря. После авианалета сомнений уже не оставалось — война нача­лась. Командир дивизии полковник Ф.Ф. Федоров

Штурман уточняет курс к цели

отдал приказ о приведении частей в боевую готов­ность и выдвинул на западный берег Немана пе­редовой отряд в составе нескольких танков и двух рот мотострелкового полка с артиллерией. Под­разделения передового отряда начали окапывать­ся на левом берегу Немана. Может возникнуть за­кономерный вопрос: а нельзя ли это было сделать до войны? Действительно, теоретически у частей 5-й танковой дивизии была масса времени на ока­пывание в мирное время. Но условий вступления дивизии в бой предсказать заранее было невоз­можно. С тем же успехом дивизию могли выдви­нуть для контрудара в район Рассеняя или же не­посредственно к границе. Поэтому оборона гото­вилась сообразно обстановке, сложившейся утром 22 июня.

Подготовка мостов через Неман к взрыву была произведена 4-м инженерным полком Прибалтий­ского особого округа. Гот свидетельствует, что взрыв мостов был делом решенным: «Пленный рус­ский офицер-сапер рассказал, что он имел приказ взорвать мосты в Алитусе в 13:00». Но уничтоже­ние мостов не состоялось. Не исключено, что к это­му приложили руки диверсанты из «Бранденбурга». Показательно, что избежали подрыва мосты в по­лосе двух моторизованных корпусов. Напротив, VI армейский корпус, выйдя 23 июня к Неману, оказал­ся перед взорванными мостами.