Андрей Васильченко - 100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
Приказываю расправляться со всеми предателями, навязываемыми вам изменником родины Салаши в качестве командиров.
Вы должны рассчитаться с каждым клятвопреступником, который продался немцам. Там, где вы не можете вступить в открытую борьбу, ведите с немецкими бандитами скрытую партизанскую войну. Если же и это невозможно, уходите целыми ротами, батальонами и полками в освобожденные русскими районы, где вы под моим командованием совместно с русской армией будете бороться за независимость и честь Венгрии.
Миклош Хорти, генерал-полковник».Командованию группы армий «Юг» теперь следовало считаться с возможностью того, что венгры, как и румыны, сложат оружие и тогда над всем фронтом группы армий нависнет страшная угроза. Были немедленно приняты всевозможные предупредительные меры. Прежде всего надлежало выяснить, какие венгерские части и соединения будут и дальше сражаться на нашей стороне
Скорцени с Венком поняли, что необходимо начинать акцию, названную операцией «Фаустпатрон».
В мемуарах Скорцени был такой отрывок: «Прежде чем я расскажу о подготовке и выполнении плана, заключавшегося в овладении Замковой Горой и занятии ее войсками, замечу, что до 15 октября мы много совещались по этому вопросу. И тут на сцене появился обергруппенфюрер СС и генерал полиции Эрих фон Бах-Зелевски, прибывший прямо из Варшавы вместе с «Тором». Речь на этот раз идет не о нордическом божестве — сыне Одина и боге грома, — а о мортире калибром 600 мм («Тор»), снаряды которой весили 2200 кг и пробивали «бетонные стены любой известной толщины». Эти мортиры использовались, в частности, против Севастопольского форта и, по просьбе фон дем Баха-Зелевского, в Варшаве. Бах напоминал мне огородное пугало в очках. В отличие от некоторых наших офицеров он произвел на меня не самое лучшее впечатление. Он предложил «быстро покончить с Замковой Горой», разрушив с помощью «Тора» королевский замок вместе со всеми находящимися там людьми. Я не проявляю уважения к памяти Баха-Зелевского — все это выглядело так, будто он хотел, чтобы его отождествляли с ужасной мортирой».
Скорцени не стал тратить свое время, объясняя «этому несчастному», какое значение имели для него, австрийца и европейца, Будапешт и эта возвышенность, на которой властелин из андегавенской династии Янош Хуниади («Белый Рыцарь») мужественно защищал Запад. Он ограничился напоминанием, что операцией поручено руководить именно ему. Скорцени надеялся выполнить приказ Верховного главнокомандования вермахта не так жестоко и кроваво, как это было недавно сделано в другом месте. Диверсанту не пришлось показывать письмо Гитлера. Впрочем, генерал Венк, направленный ОКВ в качестве советника-эксперта, признал правоту эсэсовца. Поэтому «Тор» уехал со своими снарядами.
Отто Скорцени выходит из захваченного здания венгерского министерства обороны
Незадолго до полуночи 15 октября в штаб корпуса прибыл полковник из венгерского министерства обороны. Он показал доверенность, выданную ему министром, для ведения переговоров с немецким командованием. Единственно возможный ответ звучал так: «Переговоры будут возможны только тогда, когда регент публично откажется от своего заявления о заключении перемирия с общим врагом. Наши дипломаты насильно удерживаются на Замковой Горе, это является враждебным актом».
По предложению Скорцени был составлен ультиматум венгерскому правительству: «Если до 6.00 16 октября не будут сняты заграждения и мины, препятствующие свободному доступу на улицу Винер Штрассе, ведущую к нашему посольству, мы с большим сожалением вынуждены будем сделать соответствующие выводы». У немцев сложилось впечатление, что представитель министерства был не согласен с резкой переменой в поведении регента. И не только он один так считал. Скорцени вспоминал: «Что касается меня, я решил овладеть Замковой Горой 16 октября, точно в 6.00. Эта задача была непростой. Замковая Гора, окруженная многочисленными фортификациями длиной более трех километров и шириной не менее 600 метров, доминирует над Дунаем. Мне стало известно, что недавно ее гарнизон усилили, — теперь регента охраняли 3000 солдат, находившихся в состоянии постоянной боевой готовности. За Венскими воротами располагались казармы одного из этих полков, в которых за мешками с песком закрепились подразделения, вооруженные станковыми пулеметами и минометами. На крайней южной точке возвышенности, в расположенных на Дунайском склоне садах замка, сооружено пять солидных опорных пунктов, с укрытиями и пулеметными гнездами. Перед замком огневые позиции заняли три вкопанных тяжелых танка, позади них находилась каменная стена. За стеной и воротами, во дворе, находились позиции шести противотанковых орудий. В замке размещались солдаты, вооруженные станковыми пулеметами и автоматическим оружием. Чтобы достичь замка, сначала необходимо было преодолеть дорогу, проходящую вблизи министерств войны и внутренних дел, охраняемую двумя батальонами с мортирами и пулеметами. Я хотел бы добавить, что истинные силы защитников стали известны нам лишь после овладения Замковой Горой. Также существовал подземный ход, соединявший правый берег Дуная с подземельями министерства войны, в который вела тайная лестница. Примерно посередине перехода располагалась известная «сокровищница», в которой хранились драгоценности венгерской короны. Переход был, конечно же, разделен многочисленными бронированными дверями, которые требовалось преодолеть».
В ставке Гитлера рассматривалась возможность проведения воздушно-десантной операции. Но это, по мнению Скорцени, было безумием. Единственным подходящим для приземления местом являлся так называемый Кровавый луг который мог бы еще раз подтвердить свое название. Замковая Гора полностью доминировала над площадью, поэтому в случае начала обороны венгры полностью контролировали бы ее. С высоко расположенных позиций по немцам стреляли бы, «как по кроликам». Скорцени решил найти другое решение.
Участники операции по свержению адмирала Хорти: Отто Скорцени, Адриан фон Фёлькерзам и Вальтер Гирг
В его распоряжении находилась 22-я добровольческая кавалерийская дивизия СС «Мария Терезия», взявшая свое название по имени императрицы Австрии и королевы Венгрии. Это подразделение находилось в стадии формирования. Оно состояло примерно из 8000 «фольксдойче» (венгров немецкого происхождения), начавших уже под вечер 15 октября занимать позиции вокруг средневековых каменных стен Замковой Горы. Ночью она была окружена полностью. Дивизии оказывал поддержку венгерский полк под командованием оберштурмбаннфюрера Кароя Нея. Этот полк позже стал костяком 25-й гренадерской дивизии гренадеров СС «Хуньяди». Ее символом был крест, заканчивающийся стрелами. Кроме того, Скорцени получил под свое начало сильный курсантский батальон из военного училища, находящегося в Винер-Нойштадте — тысячу добровольцев, имевших отличную военную выправку, а также две танковые роты, располагавшие танками типа «Пантера», и подразделение «Голиафов» (малых транспортных средств с дистанционным управлением, начиненных взрывчатым веществом). У него также была возможность использовать егерский батальон «Центр» и батальон стрелков-парашютистов войск СС, находящийся с этого момента под командованием Скорцени. Все это дополняла рота специалистов связи и небольшой штаб с Адрианом фон Фёлькерзамом во главе.
Скорцени с Фёлькерзамом готовили план атаки, не беспокоясь о ранее принятых по этому вопросу решениях. Для них самым важным являлось то, что его одобрил генерал Венк.
Примерно в 3.0 °Cкорцени вызвал всех офицеров на Кровавый луг и отдал последние распоряжения. Они готовились атаковать одновременно с четырех сторон. Батальон курсантов из училища в Винер-Нойштадте должен высадить стальной забор, находящийся с южной стороны садов замка, ворваться туда и связать окопавшиеся там венгерские силы. С запада специалисты из егерского батальона под командованием гауптштурмфюрера Фукера в сопровождении оберштурмфюрера Хунке преодолевают линию старых укреплений, доходят до юго-западного фасада замка и, удерживая его, одновременно начинают атаку с тыла на венгерских солдат, окопавшихся в садах. С восточной стороны батальон стрелков-парашютистов должен овладеть туннелем, ведущим с набережной Дуная, и проторить проход к министерству войны. В то же самое время Скорцени с основными силами, моторизованными и танками, состоящими из двух рот егерского батальона «Центр», форсирует Венские ворота и атакует замок.
Сам диверсант вспоминал: «Акция должна была выглядеть как парад и дружеское прохождение войск. Свое оружие, поставленное на предохранитель, солдаты должны спрятать за бортами грузовиков. Я хотел, чтобы с нашей стороны не прозвучало ни одного залпа, и запретил отвечать на одиночные выстрелы. Я надеялся, что дорога, ведущая к Венским воротам, а также две параллельные дороги наверху, сходящиеся у замка, не заминированы. Сделав последние распоряжения, я послал связного в штаб корпуса. Ничего нового не произошло. Все офицеры вернулись на позиции. Время 5.59. Медленно светало. Я сделал знак рукой: «Шагом марш!» Я ехал стоя в большой командирской машине во главе колонны. Возле меня заняли места Фёлькерзам, Остафель и пять унтер-офицеров — все они были со мной в Гран-Сассо. Каждый из них имел на вооружении штурмовой карабин, несколько гранат с длинными рукоятками и «фаустпатрон» — недавно изготовленное эффективное противотанковое оружие с кумулятивным зарядом. Это была моя штурмовая группа. За мной двигались четыре танка «Пантера», затем подразделение «Голиафов» и грузовики с солдатами, сидящими (если так можно сказать), как на параде. Мы сначала двинулись с Кровавого поля вниз, а затем взбирались к Венским воротам, сопровождаемые оглушительным шумом двигателей и лязгом гусениц. Чтобы добраться до Венских ворот, требовалось преодолеть более двух километров. Неожиданно справа мы заметили ворота… Проход был свободен. Мы проехали через ворота под наблюдением нескольких венгерских солдат, их удивление усилилось, когда я им отдал честь. Справа от нас оказались казармы. Нам были видны пулеметы, установленные на боевых позициях. Я опять отдал честь, и мы снова проехали. Оставалось преодолеть лишь один километр прямой дороги к замку. Наше подразделение миновало основные боевые позиции. С этого момента венгры получили возможность стрелять нам в спину. Взрыв мины, одиночный выстрел часового или автоматная очередь могли стать сигналом к началу кровавого сражения.
