Михаил Пазин - Запретные страсти великих князей
После окончания русско-французской войны 1805 года были многочисленные награждения; их получили все офицеры, кроме Охотникова. Если ему и приходилось выезжать в действующую армию, то только для раздачи жалованья, а это, согласитесь, не такой уж и подвиг. Это раньше императрицы и великие княгини влюблялись в овеянных порохом сражений, увешанных орденами и медалями отчаянных кавалерийских рубак, а Елизавета Алексеевна выбрала тыловую крысу. Пока Александр I насмерть бился с Наполеоном, переживал позор Аустерлица, Охотников забрался в его постель. Это как у Владимира Высоцкого поется: «Я был батальонный разведчик, а он – писаришка штабной, я был за Россию, ребята, ответчик, а он спал с моею женой…»
Их любовь продолжалась два года – с 1805-го по 1807-й. Правда, Елизавета Алексеевна обратила внимание на Охотникова еще раньше, где-то в 1803 году. Два года они ни разу не встречались, а лишь обменивались многозначительными взглядами на балах или когда он стоял в карауле. Например, она пишет, что из окна увидела коляску Охотникова: «Он смотрел в сторону набережной, но это мгновение произвело во мне извержение вулкана, и часа два потом кипящая лава заливала мое сердце». Значит, Елизавета Алексеевна заприметила его первой. И влюбилась первой.
Однажды он подал ей руку, когда она выходила из кареты. Их глаза встретились – и они были сражены любовью. Сначала они обменивались записками и письмами, а потом, когда императрица летом проживала в Каменноостровском дворце, Охотников стал залезать к ней в окно и проводить с нею по два-три часа. Наградой ему была сумасшедшая, необузданная страсть воздержанки. Он называл ее своей женушкой, своим Богом, своей Элизой, а она его – самым дорогим ей человеком. До встречи с Охотниковым императрица чувствовала себя несчастной. Муж – бабник, к жене равнодушен. И она влюбилась! Двадцать пять лет – это ли не возраст для большой и пылкой любви? Кто посмел бы бросить в Елизавету Алексеевну, соломенную вдову, камень? В нее был влюблен сам А. С. Пушкин, а уж кавалергардский казначей…
Как же развивались события дальше? Александр I, прибыв с войны, к своему удивлению, обнаружил, что его жена «немножко беременна». В последние месяцы он в интимную близость с Елизаветой Алексеевной не вступал и потребовал объяснений. По другой версии, как-то на балу Нарышкина опять похвасталась Елизавете, что ждет ребенка. Выходка зазнавшейся любовницы привела в негодование императрицу, и она в отместку сообщает мужу, что тоже беременна. Гневу Александра не было предела! Скандал получился страшный – Елизавета Алексеевна даже стала собирать чемоданы, чтобы вернуться в свой Баден. Однако Александр Павлович ей этого не позволил – позор был бы на всю Европу.
«Кто он, гнусный соблазнитель?» – в гневе вопрошал царь. Довольно скоро выяснилось, что это казначей Алексей Охотников. Что делать? Как поступить с жалким прелюбодеем?
А дальше начинается темная история. В глухую октябрьскую ночь 1806 года Алексей Охотников вместе со своим приятелем поручиком Прокудиным выходил из Большого театра. Они прошли всего несколько шагов по направлению к карете, как вдруг из темноты вынырнула фигура какого-то бродяги. Он подбежал к Алексею сзади, со всего размаху всадил ему в спину кинжал и растворился в темноте; Охотников вскрикнул и стал падать на брусчатку, поддерживаемый растерянным Прокудиным. Охотников попросил отвезти его поскорее домой. В пути он шептал: «Я знаю, кто нанес мне этот удар. Но пусть они не торжествуют. Я еще буду жить, буду жить». Домой Алексея привезли уже в бессознательном состоянии. Прислуге строго-настрого приказали не болтать о случившемся. Слугам объяснили, что их хозяин ранен на дуэли (а дуэли были тогда запрещены) и, чтобы не навредить барину, они должны молчать. Вызвали личного доктора Елизаветы Алексеевны, который знал об их отношениях. Сделав перевязку, он остался ночевать, а среди ночи решил осмотреть пациента, но в кровати его не нашел. Врач поднял тревогу, и Алексея нашли в кабинете лежащим без чувств. На столе было письмо, написанное им возлюбленной. Зная, что завтра по городу поползут слухи о покушении, он успокаивал беременную женщину. Все эти подробности мы знаем из записок гувернантки Охотниковых. В один из вечеров императрица навестила своего любовника. Перед этим он приказал убрать свою комнату цветами и надел парадный мундир. Смертельная рана измучила Алексея; он был неузнаваем. О чем они говорили в тот смертный час? Одному Богу известно… Вероятно, императрица каялась, что не сумела уберечь своего ненаглядного Алексея от подлых убийц. Расставаясь, Елизавета поцеловала его в губы. При этом он сказал: «Я умираю, но дайте мне что-нибудь, чтобы я смог унести с собой в могилу». Елизавета Алексеевна взяла ножницы, отрезала свой локон и вручила его Охотникову.
Нападавшего так и не нашли и, судя по всему, не очень-то и искали. Более того, это дело старались поскорее замять. Никакого следствия по поводу ранения Охотникова не было. Однако ходили слухи, что к этому инциденту причастен младший брат императора Константин. Он якобы тоже был влюблен в Елизавету Алексеевну и из ревности приказал покончить с ее любовником. Однако это маловероятно – у Константина были совсем другие пристрастия. Скорее всего, Константин или другие близкие императору люди, не желая, чтобы Александр носил рога, наняли наемных убийц, чтобы те зарезали влюбленного офицера.
Охотникову так и не удалось поправиться после предательского удара кинжалом. Состояние осложнялось прогрессирующей чахоткой. Через месяц он был уволен в отставку по болезни, а через два с половиной месяца скончался от полученной раны. (Загадка в том, что в собственноручных записках Елизаветы Алексеевны нет ни намека на ранение Охотникова от рук наемных убийц. А вот то, что он болен туберкулезом, она знала еще с 1803 года. Возможно, что он скончался от банальной чахотки, а версия о покушении придумана впечатлительным историком Николаем Михайловичем.)
Теперь уже ни от кого не таясь, плюнув на условности, Елизавета Алексеевна снова посетила дом Охотникова в вместе со своей сестрой. Очевидцы рассказывали, что она долго стояла на коленях перед гробом покойного, молилась и плакала. Поднявшись с колен, она поцеловала Алексея в лоб и удалилась. Его похоронили на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры. Прямо как в песне поется: «Кавалергарда век не долог…»
Елизавета Алексеевна через месяц после покушения на Охотникова родила девочку, которую назвала Лизанькой. Малышка прожила всего два года и была похоронена рядом с первым ребенком императрицы, Марией, в Благовещенской церкви той же лавры. Спустя шесть месяцев после кончины Охотникова Елизавета соорудила на могиле своего возлюбленного мраморный памятник. Он изображал плачущую женщину на скале перед урной; рядом находилось разбитое молнией дерево. Надпись на урне гласила: «Здесь погребено тело Кавалергардского полку Штабс-ротмистра Алексея Яковлевича Охотникова, скончавшегося января 30 дня 1807 года на 26 году от своего рождения». Он и сейчас там стоит, несмотря на то, что со времени трагедии прошло ровно двести лет. Современники рассказывали, что императрица часто навещала могилы своих дочек в Благовещенской церкви, от которой до могилы Охотникова было рукой подать. Она срывала растущие на его захоронении анютины глазки и брала с собой на память. Трагедию, которую пережила Елизавета Алексеевна, трудно передать – гибель любимого человека, а потом и смерть рожденной от него дочери. Императрица горевала страшно.
Потом ее еще не раз интересовали некоторые свитские офицеры (время лечит), причем это ясно отражалось на их карьере. И отражалось самым парадоксальным образом. Если кого-то из них Александр I отсылал от двора в какой-нибудь дальний гарнизон, то другого повышал в чинах, отмечал наградами, чтобы окружающие не думали, что он ревнует. Теперь императрица предоставила Александру Павловичу полную свободу действий, не ревновала и не пилила за измены.
Император был глуховат на одно ухо (как-то раз при Павле I в Гатчине он стоял близко к стреляющим пушкам). Он был красив – не зря скульптор Орловский изобразил его в виде ангела на Александрийском столпе. К лицам своей свиты он обращался почти с фамильярной добротой, к пожилым дамам – с почтением, к молодым особам – с безграничной грацией, с тонким, чарующим взглядом. Прогрессирующая глухота заставляла его наклонять голову, при этом в глаза бросалась обширная плешь. Этот недостаток петербургские модники тут же превратили в достоинство, и в моде тут же появилась прическа «а-ля император»: высокий лоб и бакенбарды. Склоняющий перед дамами голову император – как можно в него не влюбиться! И Александр пользовался этим вовсю! Он не был бы собой, если бы перестал замечать вокруг себя хорошеньких женщин. Женщины были без ума от Александра – голубоглазый, светловолосый, умевший сочетать величественность с очаровательной простотой в общении. Он был признан самым элегантным монархом Европы. А еще его называли «первым любовником Европы». В основе его отношений с дамами лежал нарциссизм, самолюбование, желание нравиться и очаровывать. При этом если у него иногда не получалось «шармировать» очередную «мамзель», то он не очень-то на этом и настаивал.
