Ольга Семенова-Тян-Шанская - Жизнь «Ивана». Очерки из быта крестьян одной из черноземных губерний
«Вечорки», «вечеринки» происходят так: девушки сговариваются с какой-нибудь вдовой или одинокой солдаткой, и та за освещение (один или два фунта керосину) пускает их в свою избу. В «вечорках» участвуют девушки, солдатки и женщины, у которых мужья в отсутствии. К слову: бабы (особенно однолетки) всю жизнь называют друг дружку «девушка», а мужики «малый». «Я, деушка, говорю ему…», «Эх, малый, какая эта угощенья». И «деушка» и «малый» оказываются бабой и мужиком лет по пятидесяти.
Каждой вечеринкой заведует «староста». В «старостах ходит» либо кто-нибудь из ребят, либо какая-нибудь вдова или солдатка. Малые приносят с собою водку, гостинцы (жамки, подсолнухи, яблоки, леденцы, баранки) и угощают девушек и хозяйку избы. Девушки приходят первые и заигрывают песню, а затем уже являются ребята. Поют песни, пьют, едят, пляшут, играют в карты (дурачки) и в игры «монахи», «суседи», «казачки» и т.п. Все эти игры сводятся к поцелуям.
Например, «суседи». «Староста» размещает мужчин и женщин на лавке попарно, по своему усмотрению, затем подходит к каждой паре и спрашивает у малого и у девки, «в согласье ли он» или она со своим «суседом» или «суседкой». Если, положим, девушке не нравится ее «сусед», она может потребовать себе в «суседи» другого малого. Тогда староста говорит: «Ну, теперь вы в согласии, так уберите мне две нивы ржи» или «Отмерьте мне десять аршин тесьмы» (означает два или десять поцелуев).
«Монахи». Один из парней (а за ним другой и третий и все по очереди) уходит в сени, а затем стучится в дверь избы. Староста ему открывает дверь: «Игумен, игумен, дай-ка мне монашку». — «Каку тебе монашку?» Парень шепчет старосте на ухо, какую ему девушку надобно. Тот ему подводит, и в сенях за закрытыми дверями молодые люди целуются. И т. п.
Иногда вся вечеринка кончается буйством разгулявшихся ребят; бьют окна, горшки, посуду — вступают в драку друг с другом. Достается иногда и хозяйке избы.
Представления малого о женской красоте
Представления о красоте очень примитивны. Женщины в нашей местности безусловно красивы, рослы и лет в пятнадцати-шестнадцати недурно сложены (после шестнадцати фигуры у них портятся, благодаря тяжелой работе). Чем раньше выходит замуж девушка, тем скорее она приобретает отцветший, изможденный вид.
Наиболее распространенный тип — это очень правильные лица с темно-серыми (иногда удивительно красивыми) глазами, темными бровями и ресницами и темными волосами. Кожа смугловатая. Настоящие блондинки чрезвычайно редки. Чаще попадаются черноволосые, черноглазые женщины. Но самые красивые женщины не считаются среди крестьян таковыми. Вообще при выборе невесты или любовницы крестьянский вкус совсем не сходится с нашим. Нам нравятся строгие или чистые линии и очертания, а всякий мужик предпочтет дебелую, расплывшуюся девку или бабу.
Надо, впрочем, сказать, что в выборе жены или любовницы случайность у крестьян играет гораздо большую роль, чем самый вкус, которого иногда, в сущности, и нет вовсе: удивительно неприхотливы некоторые малые и мужики. Не любят бледных (без румянца). Недолюбливают также «сурьезные» лица: «дюковатая», «смотрит дюком», «угрюмая». Надо, чтобы женское лицо было открытым, веселым. Очень любят черные брови. У малого девки очень любят кудрявые волосы и тоже черные брови. Высокий рост («большой малый», «большая девка») очень ценится. «Тушная девка, здоровая девка, чернобровая, румяная, веселые глаза» — все это комплименты девке.
Щечки алы, брови черны,Развеселые глаза —Д'уж и где же красота эта взята?У Иванушки на головушкеВились кудрюшки, завивалися.
Малые, пожившие в городе, нисколько не требовательнее тех, которые города не видали. Часто даже наоборот.
В одной деревне (очень глухой) был такой случай: выдали родители замуж беременную девушку, чтобы ее грех скрыть. Когда родился ребенок, то вся семья мужа ополчилась на него (ребенка). Сам муж был смирный, «с простинкой» и не попрекал жену ее девичьим грехом, но родные не давали ей проходу и в конце концов заявили: «Чтобы ублюдка твоего, щенка паршивого не было бы. Умори его». Требование это было так настойчиво (бедную женщину бил ее свекор, свекровь тоже не давала ей свободно вздохнуть), что молодуха исполнила его: «наскребла» спичечных головок в соску и ребенок умер. Преступница попала под суд, но была оправдана.
С «распутевыми» девками или бабами чинится иногда расправа. «Распутевой» называется такая девка или баба, у которой несколько любовников. Такие любовники сговариваются иногда поучить свою любовницу и, если она девка, мажут ей ворота дегтем, а если она баба, бьют ее. Побьют ее, затем подымут ей рубашку на голову, свяжут ее (так, что голова женщины находится как бы в мешке, а до пояса она голая) и пустят так по деревне. Девка, у которой один любовник, уже не считается по нынешним временам «распутевой», и ей ворота дегтем не мажут.
На одной ярмарке я видела такую сцену. Шла баба (вдова) со своим пьяным любовником. Любовник этот (барский батрак), разумеется, пилил на гармонике. Она сама была выпивши и направлялась опять к кабаку, чтобы пить. В это время к ней подскочила ее тринадцатилетняя дочь и стала ее упрекать, зачем она деньги в кабак тащит — себя срамит. За это пьяный любовник так отдул несчастную девочку, что смотреть было жалко, и хоть бы кто-нибудь из мужиков вступился за девчонку. Только бабы подняли крик…
Что Иван делает с товарищами: пьет ли и как пьет, когда попробовал в первый раз водку, ради чего пьет он. Гульба «годных»
Что касается до выпивки и вина, то на них, разумеется, все падки. Одна свадьба сколько вина съедает! Я сама видела, как на свадьбах подпаивали девяти-десятилетних девочек и заставляли таким способом их плясать, к всеобщей потехе. Говорят, что подпаивают «для потехи» и мальчиков. Малые в большинстве случаев начинают пить из удальства. Есть случаи, когда от молодых «Иванов» обычаем требуется пьянство. Это бывает перед призывом.
Малые, которые должны поздней осенью ехать в воинское присутствие, называются «годными». С окончания рабочей поры вплоть до своей явки в город малый должен гулять. На эту гульбу родители выдают ему деньги, когда у него уже своих не хватает. Все «годные» одной деревни гуляют гурьбой, вместе. Малому «бесчестно», если он отстанет от товарищей, и, чтобы этого не случилось, он ставит ребром последнюю свою и родительскую копейку. «Гуляют» и в трактире, и на улицах, и, надо сказать, безобразят ужасно. У каждого «годного» должна быть непременно гармошка, на которой он и пилит иногда целую ночь напролет, вплоть до солнечного всхода. «Годные» с такой музыкой, да еще с пьяными песнями всей толпой бродят по селу, выбивают стекла в окнах, позволяют себе все самые неприличные шутки — и это им прощается. «Что это за скандал на улице?» — «Да годные гуляют»… И это слово («годные») все объясняет и оправдывает. «Годные» очень часто ухитряются играть в орлянку («в орел»), хотя эта игра у нас преследуется властями.
Легче всего, конечно, всякому малому напиться в первый раз в годовой праздник. У нас годовой праздник — Михайлов день, и в этот день весь приход поголовно пьян. В урожайные годы «гуляют» целую неделю, а в неурожайные все-таки ухитряются попьянствовать денька три. Основательно также пьют на Масленицу. В эту неделю все ездят к своим родным в гости, катаются. Весной тонут в оврагах — «в полую воду закупался», попадают под возы — опрокинется воз на пьяного мужика, тут ему и конец. На Рождество и Пасху пьют значительно меньше.
Малый может впервые напиться пьяным и во время «улицы». В каждой уж деревне есть непременно потайной шинок, содержимый какой-нибудь вдовой и который бойко торгует во время «улицы». Пьют «шкаликами». «Выпил шкалик». При умеренной выпивке выпивают по два-три шкалика сразу. Шкалик — средней величины стаканчик. Мужики, по их словам, пьют иногда, «чтобы горе забыть», «чтобы забота с плеч». Собственно, водка уже делается для них нередко потребностью.
При сходах постоянно «спивают с кого-нибудь». Мужик считает угощение (в гостях) хорошим только тогда, когда там было достаточно водки. «Пусть лучше водка будет да сухая корка, нежели там блины, да курятина, да жамки, да без водки». Всякий мужик, разумеется, охотнее пьет в гостях или шинке, чем дома. При существовании потайного шинка в деревне — дома совсем не пьют (за исключением свадеб и крестильных обедов).
Пьют при первом помоле «новинки» у мельника. Мельник всегда держит у себя водку. За водку ему, разумеется, платят зерном. Общее пьянство бывает еще при работах у землевладельца «за угощение» (работы эти по большей части — либо покос, либо извоз в город). При таких случаях нередки страшные драки и увечья или даже убийства друг друга косою. Пьют в городе, когда продадут там овес. Нечего уж говорить, что солдатство приучает к пьянству.
