Игорь Шумейко - Романовы. Ошибки великой династии
“Посылаю вам прилагаемое заявление литераторов и учёных с просьбой подписать его, считаю лишним распространяться о том, насколько подпись необходима. Уезжая на днях в Петербург, покорнейше прошу подписанное вами заявление прислать мне туда по следующему адресу: “Европейская” гостиница на Михайловской улице. С совершенным почтением, готовый к услугам Владимир Соловьев”…
Для него (Короленко продолжает о Соловьёве) …христианство было источником абсолютной морали. Из этого источника он извлёк и формулу по еврейскому вопросу, отличавшуюся необыкновенной лёгкостью и простотой. Он говорил: “Если евреи – наши враги, поступайте с ними по заповеди: любите врагов ваших. Если же они не враги (он думал, что не враги), тогда незачем их преследовать”. Многие догматические взгляды Соловьёва окутаны густыми, иной раз почти непроницаемыми метафизическими туманами. Но когда он спускался с этих туманных высот, чтобы прилагать те или другие основные формулы христианства к текущей жизни, он был иной раз великолепен по отчётливой ясности мысли и по умению найти для неё простую и сжатую формулу…»
Шумная трескотня возымела обычное действие. Последовал циркуляр главного управления, и затеянная Соловьёвым декларация в то время в России так и не появилась. Как настоящая «крамола» она была напечатана за границей (одновременно в Париже и Вене). Для европейцев, разумеется, заявление русскими писателями признанных культурным миром аксиом могло иметь значение разве в качестве курьёзной иллюстрации русских цензурных порядков. Но для нас даже и теперь есть нечто поучительное в этом маленьком эпизоде. Употребляя столь героические усилия, чтобы задушить попытку Соловьёва в зародыше, тогдашний антисемитизм как бы отдавал своим противникам некоторую дань страха и уважения.
«…Кое-какие детали редакции вызывали меня на некоторые замечания, но из-за оттенков я не считал нужным отклоняться от дела. Так же, очевидно, смотрел и В. С. Соловьёв… Относительно одной поправки, сделанной его рукой (германское происхождение русского антисемитизма), он сообщил мне, что вписал это по требованию некоторых из подписавших, считая эту вставку излишней, но и не желая затягивать дело спорами о редакции…»
Характерна следующая пара пунктов воспоминаний Короленко:
1) «Шумная трескотня возымела обычное действие» – э то ведь секрет действенности и всех подобных деклараций, акций, скандалов. «Запрет» в России – лучшая реклама для зарубежного издания.
2) Декларация Соловьёва заканчивалась абзацем: «На основании всего этого мы самым решительным образом осуждаем антисемитическое движение в печати, перешедшее к нам из Германии, как безнравственное по существу и крайне опасное для будущности России».
Соловьёв хотел убрать «германское происхождение русского антисемитизма» , но не сумел, в чём, собственно, и извинялся перед Короленко. Считал: нечего оправдывать Россию такой оговоркой, но «вписал это по требованию некоторых подписавших», собирая массовку побольше.
Впрочем, было бы несправедливо оценивать вклад Соловьёва в обсуждение еврейского вопроса только по той «Декларации», в сущности, обычного «коллективного письма протеста» – полторы странички текста плюс евроскандал. Его большая статья «Еврейство и христианский вопрос», вышедшая в «Православном обозрении» (1884 г.), работа действительно солидная, вдумчивая. Обширные цитаты из Каткова, епископа херсонского и одесского Никанора. Соловьёв доказывает: настоящие русские патриоты антисемитами ни в коем случае не были. Особенно выразительно это показано Соловьёвым на примере Каткова, но, увы, по законам скандальной журналистики, чёрного Пиара, вышедшая «в Европах» (Париже и Вене) страничная «Декларация» совершенно забила и перечеркнула добротные статьи – «Еврейство и христианский вопрос» и «Новозаветный Израиль» (1885 г.), тоже внутрироссийского хождения.
В еврейских работах нескандального Соловьёва видна его замечательная последовательность, принципиальность. Положительное решение еврейского вопроса Соловьёв, как и всё вообще, увязывает со своим любимым «Богочеловечеством», объединением всех ветвей христианства и иудеев во вселенской теократической державе:
«Признавая только такое религиозное разрешение “еврейского вопроса”, веруя в грядущее соединение дома Израилева с православным и католическим христианством на общей им теократической почве, я имел случай высказать это своё убеждение с кафедры (в 1882 г., лекция на Высших женских курсах). Теперь решаюсь дать более обстоятельную обработку этому взгляду на иудейство…»
Небольшое комическое отступление. Гипотеза: если поручить Соловьёву на его Высших женских курсах прочитать лекцию по любой другой «актуальной проблеме»: аварии на железных дорогах, распространение венерических заболеваний, аборты, «обманутые вкладчики», жертвы частых в ту эпоху банкротств акционерных компаний… вывел бы он в трёх-четырёх абзацах решение тех проблем к своему любимому объединению церквей под властью римского папы?!
Формулировка Соловьёва в общем справедлива: «Иудеи всегда относились к нам по-иудейски. Мы же, христиане, напротив, доселе не научились относиться к иудейству по-христиански… Главный интерес в современной Европе – деньги; евреи мастера денежного дела, естественно, они господа в современной Европе».
Единственно что: сурово обвиняя европейцев в 2000-летнем неумении решить еврейский вопрос по-христиански, я бы на месте Соловьёва всё же не забыл выделить из этого списка виновных европейцев – Россию, впервые получившую «на баланс» евреев с их вопросом менее чем за 100 лет до Соловьёва. По-моему, 2000 и 100 лет – разница уже достойная некоторого обособления! Плюс Россия получила «еврейский вопрос» отягощённым ужасным и кровавым «польским вопросом» (был известный образ, термин: «Отравленный поцелуй Польши» ).
Что забылось Соловьёвым – Короленко в… шумной трескотне, возымевшей обычное действие
В 1772 году по первому разделу Польши Россия вернула часть Белоруссии и Украины со 100-тысячным еврейским населением, выросшим там за время Речи Посполитой. Общее количество евреев в разделяемой стране насчитывалось в 900 000.
Из известных россиян на поприще решения еврейского вопроса вспомним Державина, который пытался разобраться с причинами голода в Белоруссии, подсчитать число евреев-арендаторов и… до сих пор упрекается в антисемитизме. А вот польских королей Болеслава, Казимира и Мечислава, позволивших евреям жить в частности на Украине, почитают за великих гуманистов. ( «Мешко, круль, благословенный, справедливый» – сохранились эти еврейские надписи.)
Еврейский историк Гессен писал: «Общий баланс жизни в Польше был, очевидно, евреям благоприятен, еврейское население в Польше значительно возросло… евреи приняли широкое участие в сельском хозяйстве помещиков, развив занятия арендой… между прочим, винных промыслов».
Еврейская энциклопедия: «Служа интересам землевладельцев… евреи навлекли на себя ненависть населения… Злоба крестьянина… направлялась и на католика-пана, и на еврея-арендатора… и когда разразилось восстание казаков под предводительством Хмельницкого, евреи, наравне с поляками, пали жертвой».
Вот в чём дело: польский пан приглашал еврея на новозахваченную Украину-Белоруссию только как инструмент! Выполнявший к тому же самую грязную и опасную функцию. И «ключевыми по теме» здесь будут не привилегии Казимира Справедливого, не грамоты круля Лешка Белого, а пропинация и аренда церквей.
Надо признать, что и представители любых других национальностей, занимавшие место в этом «разделении труда», вели себя примерно так же. Доказательство, как сказали бы классики., «социальной детерминированности»: захватившему некую территорию нужен агент по её эксплуатации. Вот яркий пример. В 1495 году великий князь литовский Александр Ягеллон приказал: «жидову з земли вон выбити» . Но через несколько лет избранный на польский престол он тут же позволил евреям вернуться в ту же Литву. То есть как польское «должностное лицо» он увидел необходимость в когорте подвижных финансовых агентов на Востоке.
Но всего более губила евреев именно шаткость польской власти над Украиной. Отсюда частые восстания, а чем они грозили арендаторам, знает не только выше процитированная Еврейская энциклопедия…
А сами евреи? Они пришли и объявили королю Казимиру:
– Мы тут две тысячи лет странствовали, мечтали, искали именно такую грязную, гнусную и опасную работу, как держание шинков, спаивание в долг и конфискация у крестьян средств их выживания – коров, лошадей, инвентаря! Как сдирание платы за крестины ребёнка, за отпевания родителя?
