Мэри Бойс - Зороастрийцы. Верования и обычаи
Ашэм-Воху
Ашэм-Воху – вторая по святости молитва. Ею заканчивается большинство зороастрийских богослужений. Это короткое изречение, предназначенное для того, чтобы сосредоточить молящегося на истине-аша, призвать на помощь Аша-Вахишта («Лучшую праведность») так как слово «аша» и имя Аша-Вахишта встречаются трижды в двенадцати словах молитвы. Следующий перевод кажется, пожалуй, наименее натянутым: «Аша-благо, она – лучшее. Она – желанна, желанна она для нас. Аша принадлежит Аша-Вахишта». Эта молитва вместе с Ахуна-Ваирйа и Иенхе-Хатам предшествует Гага-Ахунаваити, в то время как другая святая молитва в Гатах – Аирйема-Ишйо – помещена в качестве защиты после последней Гаты (Ясна 54). Весь текст богослужения, начиная с Ахуна-Ваирйа и кончая Аирйема-Ишйо, назван Стаота-Иеснйа, то есть «(Слова) хвалы и поклонения», и когда текст был принят как стандартный для богослужения в ритуале ясна, знать его наизусть стало обязанностью каждого священнослужителя. Так обеспечивалась сохранность и самих Гат. Великие гимны пророка благоговейно передавались таким способом из уст в уста, из поколения в поколение на протяжении тысячелетий.
Гимны
Другие религиозные тексты, в частности яшты (гимны) отдельным божествам-язата, дольше продолжали передаваться устно в неустоявшейся форме, порой заучиваемые наизусть, порой изменяемые. Некоторые отрывки, более древние, дошедшие еще со времен язычества, переработаны в свете учений Зороастра. В них возвеличивается Ахура-Мазда, а все откровение как бы вложено в уста пророка. Многие из стихов гимнов, обращенных к благим божествам, не нуждались в особых изменениях, остальные, имеющие ярко выраженным языческий характер, остались неизменными и так же чужды проповеди Зороастра, как некоторые части Ветхого завета не соответствуют христианству.
Глава IV
Столетия безвестности
Ранний период
Считается, что в середине II тысячелетия до н.э., в бронзовом веке, во времена боевых колесниц, индоарийцы двинулись ив степей через Среднюю Азию на юг, где сокрушили (как открыли археологи) довольно развитые цивилизации. Затем, повернув на юго-восток, они прошли через горные перевалы и завоевали страну, по имени которой стали называться индоарийцами. Иранцы, двигаясь по их следам, отклонились на юго-запад и заняли Иранское нагорье. Народ Авесты[21], видимо, был в тылу этой второй большой миграции, потому что осел в Средней Азии – в области, позднее ставшей известной как Хорезм.
Нет никакой возможности проследить более точно путь передвижений древних ариев – они происходили в доисторические времена, и какая-либо датировка на протяжении многих столетии отсутствует.
Есть некоторые материалы, относящиеся к раннему периоду зороастрийской веры, в самой Авесте, но их, к сожалению, нельзя точно датировать или локализовать. Большая часть их содержится в гимне душам умерших (Яшт 13), где дается длинный список имен мужчин и женщин, чьи фраваши заслуживают поклонения. Этот список начинается с «первых учителей и первых слушателей учения» (Яшт 13, 17, 149), среди которых упоминаются Маидйоиманха, царь Кави-Виштаспа, его супруга царица Хутаоса, Джамаспа и некоторые другие, известные также по Гатам или по легендам. За ними следует много незнакомых имен, все они иранские, но принадлежат отдаленным, забытым временам. Известны также имена племен, которые приняли зороастрийскую веру, – это аирйа (включавшие и народ Авесты), туирйа, саирима, саина и даха. Упомянуты и названия некоторых стран, неизвестных в исторические времена.
Первые свидетельства, которые позволяют связать зороастризм с определенными местностями, находятся в одном из древнейших яштов, девятнадцатом, посвященном Хварэна («Божественной благодати»). Здесь говорится, что царственная благодать-Хварэна сопутствует тому, «кто правит у озера Кансаойа, принимающего Хаэтумант…» (Яшт 19, 66). Хаэтумант – современная река Гильменд, а Кансаойа должно быть озером Хамун в Дрангинане (современном Систане) на юго-востоке Ирана.
Отсюда следует, что иранцы этой области приняли зороастризм до того, как был установлен канон авестийских писаний, то есть по крайней мере около VI в. до н.э. Дополнительные свидетельства в пользу этого содержатся в прозаическом авестийском тексте, составляющем первую главу позднейшей компиляции, так называемого Видевдата (позднее искаженное Вендидад), то есть «Закона против демонов-даэва». В этой главе перечисляется семнадцать стран, начиная с Аирйанэм-Ваэджа – мифической прародины иранцев. Говорится, что каждая страна, сотворенная самим Ахура-Маздой, была прекрасна, но она страдала от какого-либо бедствия, насланного Злым Духом. Одни названия стран неясны, а другие хорошо известны: это, в частности, Сугда (Согдиана), Моуру (Маргиана), Бахди (Бактрия), Харахваити (Арахозия) и Хаэтумант (Гильменд). Все эти страны находятся на северо-востоке и востоке Ирана. Различные предположения были высказаны по поводу этого списка. Наиболее обоснованным кажется заключение о том, что все эти страны приняли зороастризм относительно рано (и потому названия их сохранились в священных книгах). Загадочным остается тот факт, что Хорезм в список стран не вошел, а название Аирйанэм-Ваэджа кажется поздним дополнением.
Основные положения веры
Нет никаких данных относительно церковной организации зороастрийцев в доисторическое время – неизвестно, например, существовал ли признанный глава всей общины, или же были автономные главы местных церквей на территории каждого племени или царства. Отрывочная информация может быть почерпнута из Авесты о религиозном обучении – так, в Яште 13 (стих 97) некто Саэна, сын Ахумстута, почитается как первый среди верующих, кто воспитал сто учеников. Несомненно, во время завоеваний и поселений на новом месте зороастрийские жрецы продолжали сохранять свою веру, постоянно развивали ее богословские положения и обрядовую практику.
С одной богословской проблемой они должны были столкнуться достаточно рано в связи с развитием материальной культуры. Проблема эта касалась одного из Бессмертных Святых – Хшатра, как хранителя и каменного неба, и военного сословия. С распространением бронзы, за которой (начиная примерно с IX в. до н.э.) последовало употребление железа, орудия нельзя уже было представлять как изделия из камня. Все, касающееся шести Амэша-Спэнта, имело огромное религиозное и нравственное значение, поэтому ученые жрецы, видимо, упорно бились над этой проблемой, пока не нашли остроумное решение: они определили, что камень небес – это горный хрусталь и его можно классифицировать и как металл, потому что он находится в горных жилах, так же как и металлические руды. Поэтому Хшатра, владыка хрустального неба, теперь мог почитаться и как властелин металлов, а потому еще и как защитник воинов. Металлический нож сменил кремневый в ритуале богослужения. Понемногу стали употребляться металлические ступки и песты наряду с каменными (оба вида упоминаются в Авесте). Владыка металлов Хшатра продолжал олицетворять небо в церемонии ежедневного богослужения.
Другое изменение, касавшееся шести Амэша-Спэнта, заключалось в том, что вокруг них образовался целый пантеон божеств-язата. Например, Хшатра, властелин неба, имел в качестве союзников и помощников божество солнца – Хвар, дух неба – Асман и Митру, а Спэнта-Армаити, владычица земли, получала поддержку вод и божеств вод – Ардви-Суры и Апам-Напата. Собственно божество земли (Зам) оказывало помощь Амэрэтат, повелителю растений. Как показывают эти примеры, некоторые из божеств-язата олицетворяют то, что защищают те или другие из шести Амэша-Спэнта, а потому зороастрийский пантеон сложен, он наполнен перекрещивающимися нитями связей и взаимозависимостей.
Это не могло, однако, служить камнем преткновения для новообращенных иранцев, которые были знакомы с такими же точно взаимоотношениями божеств в прежней языческой вере. Так, например, Митра долгое время почитался как божество огня и солнца, хотя и огонь и солнце тоже олицетворялись как божества. Поскольку все благие божества зороастризма все вместе стремятся к выполнению общей задачи – ведь они и были созданы Ахура-Маздой для того, чтобы помогать в достижении этой цели, – то между ними не могло быть никакого соперничества, чувства превосходства одного над другим. Пантеон божеств служит образцом для человеческого общества, в котором каждый человек тоже должен посильно помогать своим ближним.
Вера в Спасителя мира
Во времена этих темных веков в истории веры произошло еще одно важное изменение в религиозных воззрениях. Оно касается развития веры в Саошйанта (грядущего Спасителя). Отдельные пассажи Гат позволяют предположить, что Зороастр предчувствовал, что конец мира неизбежен, и именно ему Ахура-Мазда поручил возвестить истину и поднять людей на решающее сражение. Он должен был, однако, понимать, что сам не доживет до Фрашо-кэрэти. Зороастр учил, что после него придет «праведный человек, благого происхождения» (Ясна 43, 3), то есть Саошйант (букв. «Тот, кто принесет пользу, благо»). Он и поведет людей на последний бой против зла.
