Михал Тымовский - История Польши
У властей также не имелось своей концепции. Двадцать девятого ноября они потерпели поражение на референдуме по экономической реформе, который был, впрочем, организован крайне плохо. В этом поражении не было ничего неожиданного, поскольку проекты реформы вновь предусматривали резкое повышение цен. Несмотря на эту неудачу, правительство с 1 февраля 1988 г. начало повышать цены. Повышение, правда, не было столь значительным, как предлагалось на референдуме, тем не менее, оно стало самым высоким за последние шесть лет. Однако обошлось без крупных акций протеста, хотя предусмотренные компенсации отнюдь не возмещали потерь в доходах трудящихся.
В этом положении неожиданностью для властей, да и для «Солидарности», стала прокатившаяся в конце апреля — начале мая волна спонтанных забастовок. Наиболее значительными были стачки протеста на Краковском металлургическом комбинате им. Ленина, на металлургическом комбинате в городе Сталёва-Воля и на Гданьской судоверфи. Руководящую роль в этих акциях играли местные деятели «Солидарности». Эта была первая с 1982 г. волна выступлений подобного масштаба. Однако успеха они не принесли — на Краковском металлургическом комбинате милиция жестоко подавила сопротивление бастующих. Тем не менее, власти были обеспокоены, а боевой дух в «Солидарности» поднялся.
Еще перед забастовками с обеих сторон все чаще стали раздаваться голоса о необходимости компромисса и заключения антикризисного пакта. Они усилились после нового поражения властей, каким стали прошедшие 19 июня выборы в национальные советы. По официальным данным, число проголосовавших едва достигло 56 %. Никогда в коммунистической Польше — и ни в одной другой коммунистической стране — властям не приходилось признаваться в подобной неудаче.
Решающим импульсом стала, однако, вторая забастовочная волна, прокатившаяся в середине июля. Вслед за несколькими угольными шахтами забастовали предприятия Щецина и Гданьска, во многих других центрах состоялись краткосрочные забастовки солидарности. В целом число бастующих достигло 150 тыс. человек. Хотя часть акций протеста власти подавили силой, в некоторых местах они продолжались. Существенным было и то, что правительство убедилось: могут вспыхнуть новые, еще более мощные забастовки.
В Варшаве начались конфиденциальные беседы между советниками «Солидарности» и представителями властей. Двадцать шестого августа ближайший сотрудник Ярузельского министр внутренних дел генерал Чеслав Кищак выступил с заявлением о том, что после окончания акций протеста правительство планирует провести встречи за круглым столом. Четыре дня спустя правительство пообещало пригласить на эти переговоры Валенсу. Уже 31 августа, после встречи с представителями властей, он призвал прекратить забастовки и пообещал, что деятели «Солидарности» примут участие в заседаниях круглого стола, в ходе которых будут подняты вопросы экономических, социальных и политических реформ, в том числе вопрос о легализации профсоюза. В роли посредников выступили представители католической церкви.
Акции протеста прекратились, однако, вопреки заверениям, власти довольно широко применяли репрессии и затягивали подготовку круглого стола. В публичных заявлениях исключалось, что он приведет к легализации «Солидарности». Чтобы переломить общественные настроения и повысить роль официальных профсоюзов, была проведена смена правительства. Девятнадцатого сентября правительству Месснера пришлось уйти в отставку, причем главными его критиками выступили коммунистические профсоюзные деятели. Спустя восемь дней во главе правительства встал Мечислав Раковский. Хотя в предыдущие годы его считали партийным либералом, он не скрывал своей неприязни к «Солидарности». Надеясь внести раскол в оппозиционные группы, новый премьер безрезультатно предлагал войти в правительство нескольким лицам, близким к католической церкви или «Солидарности».
Круглый стол становился все менее конкретным обещанием. В партийном аппарате идея его проведения вызывала все больше возражений. Тридцатого ноября по инициативе властей, стремившихся подорвать популярность «Солидарности», были организованы телевизионные дебаты между Валенсой и главой официальных профсоюзов Медовичем. Расчет строился на том, что глава «Солидарности», не имевший опыта выступлений в средствах массовой информации, скомпрометирует себя в глазах широкой публики. Однако на фоне партийного аппаратчика Валенса привлек большие симпатии. Восемнадцатого декабря большая группа интеллектуалов и деятелей «Солидарности», уже несколько раз собиравшаяся с мая 1987 г., объявила себя Гражданским комитетом, ставшим широким представительством оппозиции, в котором «Солидарность» была важнейшим, но отнюдь не единственным элементом.
В партийном руководстве и правительстве зрело убеждение, что компромисс с оппозицией необходим для преодоления кризиса. Ожидалось, что решение будет принято на декабрьском заседании ЦК партии, однако там этого так и не произошло. Лишь на очередном заседании, 18 января 1989 г., под нажимом Ярузельского и Раковского было получено согласие ЦК на легализацию «Солидарности» и на политическое соглашение с оппозицией.
Шестого февраля начались заседания круглого стола, продолжавшиеся два месяца и сопровождавшиеся горячими спорами. Они завершились соглашением, по которому каждая из сторон получала то, что считала для себя важнейшим. Вскоре выяснилось, что парадоксальным образом ни коммунистические власти, ни оппозиция, сгруппировавшаяся вокруг «Солидарности», не отдавали себе отчета, куда приведут принятые ими решения. Партия и правительство рассчитывали заставить оппозицию разделить ответственность за проведение необходимых, но болезненных экономических реформ и привлечь ее представителей к участию в работе парламента и, возможно, ввести некоторых из них в правительство. Коммунисты надеялись, что они будут по-прежнему управлять государством — благодаря гарантированному большинству в сейме, избиравшему правительство и президента. Взамен на это они соглашались на легализацию «Солидарности». Оппозиция также хотела легализации профсоюза. Взамен она соглашалась принять участие в выборах и разделить ответственность за проведение реформ.
Парламентские выборы, два тура которых состоялись в июне 1989 г., прошли в соответствии с решениями, принятыми на переговорах круглого стола, но стали сильнейшим политическим поражением ПОРП и ее партнеров и победой оппозиции, выступившей под знаменем Гражданского комитета, отождествлявшегося с «Солидарностью». Идея проведения реформ правительством, не пользовавшимся доверием подавляющего большинства общества, была нереальной даже в том случае, если бы оппозиция разделила вместе с ним ответственность. Партнеры коммунистов — не имевшие прежде большого значения партии-союзники — сочли своим единственным шансом на будущее обретение самостоятельности и соглашение с оппозицией.
Насколько сильна еще была неуверенность в рядах бывшей оппозиции, может свидетельствовать та поддержка, которую некоторые ее представители оказали Ярузельскому на президентских выборах. Это происходило в условиях, когда в своей поддержке ему отказали депутаты партий-союзников и даже некоторые взбунтовавшиеся депутаты от ПОРП. В августе, после некоторых колебаний как со стороны коммунистов, так и со стороны оппозиции, в Польше было создано первое в странах восточного блока правительство, возглавляемое противником коммунистической системы, бывшим с 1980 г. главным советником «Солидарности», — Тадеушем Мазовецким. Тем не менее, генералам-коммунистам были доверены два ключевых министерства — национальной обороны и внутренних дел. Компромисс положил начало коренным преобразованиям в Польше, которым предстояло привести к созданию демократического государства и рыночной экономики.
Заключение
История Польши последних четырнадцати лет не представляет собой завершенного периода. Однако важнейшие перемены в политическом устройстве и экономической системе уже произошли. В их числе главное — восстановление полной независимости Польши. Сразу же после июньских выборов 1989 г. Михаил Горбачев заявил, что Советский Союз не будет вмешиваться во внутренние дела государств-членов Варшавского договора. Не вызывает сомнений, что решающее значение для польской политики имело крушение коммунистической системы и в других государствах «народной демократии», в особенности падение Берлинской стены и, как следствие, воссоединение Германии в 1990 г. Польша стала соседом государства, входящего в НАТО и Европейский союз.
В марте 1991 г. были расформированы военные структуры Организации Варшавского договора, в июне — Совет экономической взаимопомощи, а 1 июля перестал действовать Варшавский договор. В октябре того же года Польша и Советский Союз подписали соглашение о выводе из Польши к концу 1993 г. советских войск. Распад СССР ускорил реализацию этого соглашения, и уже в сентябре 1993 г. последние советские части покинули польскую территорию.
