Михаил Погодин - Древняя русская история до монгольского ига. Том 2
У князей же еще не было никакого подозрения: Василько поехал по своему делу во Владимир, а Даниила пригласил к себе на пир в Вишню боярин Филипп. Уже на дороге нагнал князя посол от тысяцкого Демьяна: «Берегися, пир зол уготован, тебя убить хотят». Даниил вернулся, велел Васильку идти на Александра, а Ивана Михайловича послал за Молибоговичами, участвовавшими в заговоре, как было узнано. Василько взял Бельз, откуда Александр бежал в Перемышль к своим приятелям. Из заговорщиков было схвачено 26 человек, которые получили прощение, но неуличенных оставалось еще много, и дерзость их доходила до того, что один на пиру облил лицо Даниила из чаши, — и то он должен был перенести.
Надо было идти на Перемышль, где гнездилась измена. У Даниила были только 18 отроков с тысяцким Демьяном. Он созвал вече (1231) и спросил людей: «Хотите ли быть мне верными, и пойдете ли со мною на врагов моих?» Все отвечали в один голос: «Мы верны Богу и тебе, господину нашему». Сотский Микула прибавил: «Господине, не погнетши пчел, меду не есть». Даниил выступил, по пути примкнул к нему Мирослав. Подошли якобы на помощь и неверные, «творя втайне совет лютый». Но Бог помогал Даниилу: он смело подступил к Перемышлю. Александр «не стерпев» убежал, и оставил все свое имение.
Неверный Володислав Юрьевич послан был преследовать его, но, в заговоре с ним, допустил его пробраться до Санока, ворот угорских. В погоне «сбоден» был некто Шелв, славный своей храбростью, и «в великой чести» скончался.
Александр прибыл в угры. Там, с изменником Судиславом, непримиримым врагом Даниила, он уговорил короля опять идти на Галич, и король пошел, с обоими своими сыновьями, Белой и Андреем, собрав многочисленное войско. Настоящий поход был для него счастливее, и несчастнее для Даниила. Началось с осады Ярославля. Там начальствовали оставленные Даниилом бояре — Давыд Вышатич и Василий Гаврилович. Целый день, до захода солнца, продолжалась битва, и угры не могли взять города. Теща Давыдова, Нездиловая, была дружна с Судиславом, будучи кормилицей у него или у его сына, и он называл ее матерью; она убедила Давыда предать город, за невозможностью якобы удержать его. Напрасно товарищ его Василий просил: «Не погубим чести князя своего, — эти вои не могут отнять у нас город». Чак, видя угорские полки, подтверждал это мнение: «Не могут вас уже прияти, ибо вельми суть биени». Но Давыд настоял на своем и сдал город, выговорив право отойти со своими воинами. От Ярославля король пошел к Галичу. Бояре, один за другим, покидали Даниила, воевавшего тогда около Буска, и переходили в угорский стан. И Галич был взят.
Королю мало было и этого: он пошел к Данииловой отчине, Владимиру. Увидев этот город, он удивился и сказал: «Такого города нет и в немецких странах». Воины стояли по стенам, и щиты их, оружие, блестели как солнце. Боярин Мирослав, до сих пор верный слуга, дядька Романовичей, спасший Даниила еще младенцем на седле своем, при покушении Игоревичей взять Владимир, отдал теперь город уграм без сопротивления. «Иногда же храбру ему сущу, Богу ведать, тогда бо смутися умом» он заключил с королем мир без совета со своими князьями и уступил ему Бельз и Червен, куда король и посадил тогда же Александра.
В Галиче на столе он оставил своего сына, и победителем отошел за Карпатские горы домой в угры.
Романовичи были сильно поражены. Они упрекали Мирослава, что тот сдал город имея много воинов. Старый воевода отпирался, впрочем, от уступки Червена, — но эти пререкания не приносили, разумеется, уже никакой пользы. Смелые братья, однако же, не унывали, и принимали свои меры, чтобы вернуть себе отнятое и прогнать угров.
Но им добавилась новая забота. Великий князь киевский Владимир Рюрикович попросил у них помощи против Михаила черниговского, грозившего ему войной. Даниил пошел и помирил противников. Город Торческ, полученный за труды, он уступил своим шуринам Мстиславичам: «Держите за добродеянье отца вашего». Между тем, на него к Белобережью шел королевич Андрей из Галича, вероятно, по предварительному договору с уграми.
Владислав, отошедший из Киева от Даниила, разбил угорские полки, им встреченные. Даниил, получив это известие, пустился вслед за ними и нагнал их у Шумска. Угры остановились, принимая сражение. Данииловы воины были на горах; угры под горою. Бояре Данииловы не советовали ему сходить с гор. «Кто медлит на брань, тот трус, „страшливу душу“ имеет», отвечал он и велел воинам спускаться. В происшедшем сражении Даниил оказал великую храбрость: копье его, вонзенное в неприятеля, сломалось, он обнажил меч и, осмотревшись кругом, увидел стяг Василька. У Василька вся сулица была в крови, и оскепище иссечено «от ударенья мечевого». Даниил поспешил на помощь к брату, рубя направо и налево, поражая многих. Братья много трудились. Тысяцкий Демьян и дядька, старый Мирослав, принимали деятельное участие в сражении, которое несколько раз обращалось в пользу то той, то другой стороны, но было, наконец, выиграно Даниилом. Угры бежали с королевичем в Галич. Эта победа Даниила имела ту пользу, что Александр бельзский, свидетель успехов Романовичей и слабости королевича, перешел на их сторону, говоря: «Не лепо ми есть быти, кроме ваю», и они, приняв его с любовью, пошли вместе на Плеснеск, который держали Арбузовичи, и захватили богатую добычу. Дела Даниила поправлялись (1232).
Королевич выпросил у отца новое вспомогательное войско с Данишем.
Даниил отправился в Киев, вызвал половцев, привлек к себе враждебного ему дотоле Изяслава Владимировича и взял с него клятву, как и с великого князя киевского Владимира Рюриковича.
Королевич с Данишем уже шли на Владимир. Союзники выступили против Даниша, но Изяслав тотчас изменил, ограбил волости около Тихомля и ушел.
Противники сошлись под Перемилем и бились «о мост». Угры были разбиты, и, бросив свои пороки, вернулись в Галич. Даниил и Владимир пошли за ними. В Бужске присоединились к ним Василько и Александр. Там было совещание, после которого Владимир и Котян отошли домой (1234).
В следующем году (1234) Глеб Еремеевич, один из значительнейших бояр галицких, передался Даниилу, увидев, верно, улучшение его положения.
Братья пошли вперед к Галичу. Большая часть жителей встретила их с радостью. Они заняли многие города и раздали их держать своим боярам и воеводам, потом приступили к самому Галичу, остановившись на левом берегу Днепра. Девять недель продолжалась осада, в ожидании, когда станет лед, и можно будет по льду переправиться через реку. Королевич с Судиславом и Данишем изнемогали от голода. Судислав ухитрился отвлечь Александра от союза. «Отойди от брата, послал сказать ему, я дам тебе Галич», — и Александр, как прежде Изяслав, ушел из стана. Но эта измена не помогла осажденным. Королевич внезапно умер, может быть, вследствие нужды или возникших болезней, — и с его смертью все дело решилось окончательно в пользу Даниила. Бояре галицкие прислали за ним Семьюнка Чермного, и он занял Галич в четвертый раз.
Судислав ушел в угры, вероятно, с телом умершего королевича.
Весною (1233) Александр «убояся злаго своего сотворения», обратился к тестю в Киев. Даниил погнался за ним со своими воинами. Три дня и три ночи сряду не спали они, и, наконец, настигли Александра в Полоном, на Хоморском лугу и взяли в плен, в котором, вероятно, он и умер.
Бельз присоединен был к Владимирскому княжеству.
Великий князь киевский Владимир Рюрикович прислал к Даниилу в Галич сына Ростислава «и прия с ним братство и любовь велику», но Михаил черниговский, равно как и Изяслав Владимирович, не переставали враждовать с ними обоими. Владимиру понадобилась помощь. Даниил отправил в Киев Глеба Еремеевича и Мирослава, но Владимир звал его самого: «Помози мне, брате». Даниил, зная его любовь, спешно собрал полки и пошел. Вместе они отразили Михаила, подступившего под Киев, опустошили его волости по Десне, заняли города Хоробор, Сосницу, Сновск. Под Черниговом произошел лютый бой. Такой таран был поставлен, что «метал на полтора перестрела камни, четырем человекам едва в подъем». На стол в Чернигове был посажен Мстислав Глебович, двоюродный брат Михаила, помогавший союзникам. Воины Данииловы устали, воюя от Крещения до Вознесения, и князь галицкий спешил на отдых домой.
Между тем, прошел слух, что Михаил и Изяслав ведут половцев на Киев и уже вступили на Русскую землю. Владимир с Мирославом убедили Даниила, после многих его отказов, идти к ним навстречу. Полки сблизились с половцами около Звенигорода. Только тогда была опознана вражеская сила, и Владимир, вместе с Мирославом, вопреки прежнему своему мнению, подали новый голос отступить. Даниил воспротивился и сказал им: «Я не хотел идти вперед и говорил, что нельзя усталым воям идти на здоровых и целых; вы настояли, и я пошел, — теперь отступать я не хочу. Если воин вышел на брань, то должен или победить, или умереть. Нечего робеть, пойдем вперед».
