Борис Рыбаков - Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. Происхождение Руси и становление ее государственности

Главной частью поэмы-трактата является «златое слово», обращение ко всем князьям с горячим патриотическим призывом «вступить в стремя за Русскую землю», помочь обездоленному Игорю. Бессмертие поэме обеспечил высокий уровень поэтического мастерства. Любимый образ поэта — сокол, высоко летающий и зорко видящий даль.

Сам автор все время как бы приподнимает читателей над уровнем земли, над видимым на ней (конные воины, деревья, реки, необъятная степь, лебеди, волки, лисицы, города с их дворцами) и показывает всю Русь от Карпат до Волги, от Новгорода и Полоцка до далекой Тмутаракани у Черного моря. Поэтические образы взяты прежде всего из природы: встревоженные звери и стаи птиц, не вовремя спадающий с деревьев лист, синий туман, серебряные струи рек. В словесной орнаментике этой рыцарской поэмы много золота, жемчуга, серебра, всевозможного оружия, шелка и парчи. Подобно будущим (по отношению к нему) поэтам Ренессанса, воскресившим античную мифологию, автор «Слова о полку Игореве» широко использует образы славянского язычества: Стрибог, повелитель ветров; Белее, покровитель поэтов; загадочный Див, Солнце-Хоре. Следует отметить, что у автора почти нет церковной фразеологии, а язычеству отведено видное место, что, быть может, и содействовало уничтожению духовенством рукописей поэмы в XIV–XVII вв.

При всем патриотизме русской литературы мы не найдем в ней и следа проповеди агрессивных действий. Борьба с половцами рассматривается лишь как оборона русского народа от неожиданных грабительских набегов. Характерной чертой является и отсутствие шовинизма, гуманное отношение к людям различных национальностей: «Милуй не токмо своея веры, но и чужия… аще то буде жидовин или сарацин, или болгарин, или еретик, или латинянин, или ото всех поганых — всякого помилуй и от беды избави» (Послание к князю Изяславу XI).

Важным показателем уровня культуры является архитектура. Большинство жилых построек в городах, укреплений, дворцов и даже церквей строилось из дерева. Археологические раскопки показали многообразие деревянного строительства и существование в XI–XIII вв. трех-четырехэтажных зданий («вежи» — донжоны, терема). Многие деревянные формы — башни, двускатное покрытие — повлияли впоследствии на каменное зодчество.

Квинтэссенцией средневековой архитектурной мысли и на христианском Западе и на мусульманском Востоке были храмовые постройки. Так было и у нас. Постройка церкви была рассчитана как на то, чтобы поразить воображение современников, сделать церковное здание и местом театрализованного богослужения и школой познания новой религии, так и на то, чтобы быть долговечным памятником, связывающим строителей с далекими потомками. Исследователи называют образно средневековый собор «глубинной книгой» эпохи: зодчий организует архитектурную форму, которая должна вписываться в городской пейзаж, а в своем интерьере отвечать задачам богослужения; живописцы расписывают в несколько рядов все стены и своды здания; мастера золотых и серебряных дел куют, отливают и чеканят паникадила и церковную утварь; художники пишут иконы; вышивальщицы украшают тканые завесы; писцы и миниатюристы готовят библиотеку необходимых книг. Поэтому, действительно, каждый такой церковный комплекс являлся показателем уровня мудрости и мастерства в том или ином городе. Долгое время считалось, что древние зодчие строили все «на глазок», без особых расчетов. Новейшие исследования показали, что архитекторы древней Руси хорошо знали пропорции («золотое сечение», отношения типа a:a√2 и др.), что им было известно в архимедовской форме π = 66/22. Для облегчения архитектурных расчетов была изобретена сложная система из четырех видов саженей. Расчетам помогали своеобразные графики — «вавилоны», содержащие в себе сложную систему математических отношений.

Каждая постройка была пронизана математической системой, которая определяла: формат кирпичей, толщину стен, радиусы арок, и, разумеется, общие габариты здания.

В XII в. типичным становится одноглавое кубичное в основе церковное здание с плавными закруглениями («закомарами») наверху каждого фасада. На рубеже XII и XIII вв. в связи с появлением в городах высоких трех- четырехэтажных зданий рождается новый стиль церковной архитектуры: храмы вытягиваются ввысь, чтобы не утонуть в многообразии городских строений.

Стены церквей щедро расписывались фресковой росписью на библейские и евангельские сюжеты. В куполе храма над световым поясом окон обязательно помещалось огромное изображение Христа-Пантократора «всевластного», как бы заглядывающего с неба в эту церковь на молящихся.

Русские художники достигли большого мастерства как в иконописи, так и во фресковой живописи. Они не только превосходно владели композицией и колоритом, но и умели передать сложную гамму человеческих чувств (см. фреску середины XII в. во Пскове, изображающую чудо на Тивериадском озере).

Советские реставраторы провели большую работу по восстановлению первоначального облика произведений дневнерусской живописи, и в настоящее время весь мир восхищается работами русских мастеров XI–XIII вв.

Эпоха феодальной раздробленности была временем расцвета культуры вообще и архитектуры в частности во всех впервые создавшихся суверенных княжествах.

Во второй половине XII и начале XIII в. создано множество великолепных построек; число храмов в стольных городах достигало многих десятков. Русь стала полноправной участницей создания общеевропейского романского стиля, разрабатывая свои локальные варианты в каждом княжестве.

Блестящим образцом русского варианта романского стиля (русская основа, романские детали) является белокаменный Дмитровский собор во Владимире, построенный Всеволодом Большое Гнездо в конце XII в.

Щедрая декоративность Дмитровского собора не мешает восприятию его красивых и стройных общих форм. Недаром этот собор постоянно сравнивают со «Словом о полку Игореве» — там и здесь орнаментальные детали неразрывно связаны с общей идеей, усиливая, а не заслоняя ее. И там и здесь зрителя или читателя поражает монументальность и изящество, лаконичность и глубина.

Татарское нашествие на 60 лет прервало развитие русской архитектуры. Лебединой песней белокаменного зодчества был Георгиевский собор в Юрьеве-Польском, весь от земли до купола покрытый резьбой. Он был достроен в 1236 г., но резьба по камню была еще не полностью завершена: на следующий год полчища Батыя прошли через Суздальскую землю. Собор разрушился. В конце XV в. любитель книг, летописей и старины В. Д. Ермолин собрал здание из обломков и тем самым сохранил его до нас.

Живопись древней Руси тоже достигла высокого уровня. Художники писали иконы, расписывали по сырой штукатурке (альфреско) церковные стены, украшали цветными рисунками (миниатюрами) и затейливыми заглавными буквами (инициалами) богослужебные книги и летописи. В живописной манере было много средневековой условности, но сила воздействия искусства была велика.

Очень богато было прикладное искусство, «узорочье» древней Руси. В Киеве, Новгороде, Галиче, Смоленске и других городах найдено много мастерских, где «кузнецы злату и серебру» создавали шедевры ювелирного мастерства. Золотые украшения, расцвеченные немеркнущей цветной эмалью, тонкие изделия из серебра со сканью и зернью, с чернью и позолотой, изящная чеканка, художественная отделка оружия — все это ставило Русь вровень с передовыми странами Европы. Недаром немецкий знаток ремесел Теофил из Падерборна (XI), описывая в своей записке о различных искусствах («Schedula diversarum artium»), страны, прославившиеся в том или ином мастерстве, назвал на почетном месте и Русь, мастера которой были известны за ее рубежами своими изделиями «из золота с эмалью и из серебра с чернью».

Во время нашествия Батыя жители городов прятали свои драгоценности в землю. До сих пор при земляных работах в Киеве и других городах находят эти клады и по ним ученые восстанавливают облик прикладного искусства X–XIII вв.

На протяжении нескольких столетий культура Руси развивалась и обогащалась новыми связями. Уже к концу XI в. она достигла уровня передовых стран Европы, а в XII в. продолжала свое поступательное движение. Вычленение феодальных княжеств в первой трети XII в. не только не приостановило развития культуры, но содействовало ее дальнейшему расцвету. Все важнейшие, наиболее совершенные памятники искусства и литературы созданы в эпоху феодальной раздробленности, когда ее отрицательные черты еще не проявили себя в полной силе. Татарское нашествие прервало это развитие и приостановило его на полтора-два столетия.