Любовь Воробьёва - Прибалтика на разломах международного соперничества. От нашествия крестоносцев до Тартуского мира 1920 г.
53
Движение ведёт начало от секты «Богемские братья», которая образовалась в 1457 г. из уцелевших гуситов после их поражения в двадцатилетней войне с немецкими католиками. В 1722 г. секта обосновалась в Саксонии, в поместье графа Л. Н. Цинцендорфа, где на отведённой ей земле возникло селение Гернгут. По этому немецкому селению получило своё название и учение гернгутеров. Согласно этому учению, протестантская Церковь есть лишь преддверие к истинной Церкви, которая образуется, когда истинные сыны Божий, жаждущие благодатного возрождения, сольются воедино и образуют из себя духовное братство. В общину гернгутеров могли вступать последователи всех протестантских вероисповеданий, при этом требовалось, чтобы они оставались в лоне своих церквей. В Прибалтийский край учение проникло около 1730 г. и было встречено с большим сочувствием в высших слоях общества, и особенно среди женщин Крестьяне вначале посещали молитвенные дома гернгутеров из любопытства, а затем пристрастились к их собраниям. К вопросам догматики гернгутеры относились равнодушно, но старались пробудить в последователях своего учения внимание к самому себе, сознание своей греховности и живую потребность благодатного обновления. Страсти Христовы — основная тема их песен, проповедей, бесед. В то же время проповеди и беседы касались и мирских забот крестьян с их радостями и горестями. Старшины общин гернгутеров замещались всегда из туземцев, т.е. из латышей и эстонцев, дьяконы и пресвитеры присылались из-за границы. В условиях благожелательного отношения к гернгутерам Екатерины II и Александра I это движение быстро набирало силу. К 1819 г. в Лифляндии действовало 144 общины, объединявших 30 тыс. человек. В руководстве общинами состояли 1000 туземцев и 44 прибывших из-за границы немца. Через несколько лет число общин возросло до 5 тыс., и они образовывали своего рода народную церковь, близкую к крестьянам и демократичную по своему характеру. Хотя гернгутеры не отпали от протестантской Церкви, последняя всё же не могла примириться с существованием в своей среде другой церкви, и потому борьба между ними была неизбежна. Для пресечения распри правительство распространило правила устава лютеранской Церкви в России на молитвенные дома гернгутеров. В то же время последовало предписание не открывать без разрешения генерал-губернатора новых молитвенных домов, а 24 марта протестантам было запрещено вступать в общины гернгутеров. Источник: Прибалтийский сборник. Т III. Рига, 1880. С. 485–487.
54
О том, как злобно, мелко и отвратительно могут действовать евангелические священники, свидетельствовал Г. Гейне, наблюдавший борьбу представителей ортодоксального и рационалистского направлений в протестантстве. Гейне, в частности, писал: «Я не приверженец католичества. В моих нынешних религиозных убеждениях уже не живет, правда, догматика протестантства, но неизменно жив его дух. Я, таким образом, всё же остаюсь пристрастным сторонником протестантской Церкви. И все же истины ради, я должен признать, что никогда в летописях папства я не встречал таких гнусностей, какие раскрылись в берлинской “Евангелической церковной газете”. Самые трусливые монашеские интриги, самые мелочные монастырские козни кажутся благородными и добропорядочными в сравнении с христианскими подвигами, совершенными нашими протестантскими ортодоксами и пиетистами в борьбе против ненавистных рационалистов. О ненависти, обнаруживающейся в подобных случаях, вы, французы, не имеете никакого понятия. Немцы ведь вообще злопамятнее, чем романские народы….Мы, немцы, ненавидим основательно, продолжительно; а так как мы чересчур честны и к тому же слишком неповоротливы, чтобы мстить со стремительным коварством, то мы ненавидим до последнего вздоха». Источник: Гейне Г. К истории религии и философии в Германии. С. 79.
55
По свидетельству Ю.Ф. Самарина, князь Суворов упрекнул встречавшего его на границе Рижского уезда орднунгсрихтера (или капитан-исправника) в том, что он рапортовал ему по-русски, а не на своём родном наречии. В тот же день князь Суворов пренебрег и общим русским обычаем, соблюдавшимся даже всеми государями, согласно которому торжественный въезд в город заканчивается молитвою в соборе. В первое затем воскресенье он пришёл в свою домовую церковь, куда собралась толпа народа, чтобы посмотреть на него, и во всё время богослужения безостановочно проговорил на глазах всего народа с генералом Ефимовичем. Правда, в Благовещение новый генерал-губернатор отправился в приходскую церковь к архиерейскому служению, но в тот же вечер, как бы для того, чтобы искупить это, он отправился в театр смотреть «Свадьбу Фигаро». Там немецкая публика встретила его громом аплодисментов, который ясно свидетельствовал, что она вполне оценила этот поступок. Наконец, побывав с визитами у всех городских пасторов, он не удостоил своим посещением ни одного русского священника, хотя они и были ему представлены епископом. Источник: Письмо Ю.Ф. Самарина М.П. Погодину. Рига, апрель 1848 г. // Нольде Б. Юрий Самарин и его время. М., 2003. С 483–484.
56
По мнению Н.П. Огарёва, в Прибалтике было осуществлено «не освобождение, а новый вид рабства». Цит. по: История Эстонской ССР. С. 246.
57
Смирнова Александра Осиповна (1809–1882) — жена калужского, потом петербургского губернатора, приятельница Пушкина, Жуковского, Вяземского, Гоголя; мемуаристка.
58
Лидеры и активисты польского восстания положили начало дефункционализации силовых структур Российской империи, т.е. переориентации подразделений силового механизма государства, призванных защищать государство, на решение задач, связанных с разрушением государства. Их активно поддерживал Гериен, который призывал офицеров русской армии, дислоцированной на территории Польши, не выполнять свои функциональные обязанности по защите интересов государства и в своих обращениях героизировал русских офицеров (Попова, Потебню и др.), «переломивших шпагу и начавших новое братство», т.е. совершивших с точки зрения правительства и русского общества воинские преступления. Этим офицерам, которые были казнены, Герцен обещал вместе с поляками воздвигнуть пограничный памятник, ибо с их именами связывал начало новой эры. «Мы с поляками… — писал Герцен, — потому что твердо убеждены, что нелепость империи, идущей от Швеции до Тихого океана, от Белого моря до Китая, не может принести блага народам, которых ведет на смычке Петербург…. Да, мы против империи, потому что мы за народ!» См Литвинов Н.Д. С. 37; Герцен A.M. С 60, 153
59
Вышло три номера — от 30 июня, 7 сентября и 20 октября 1861 г., в них выдвигались требования конституции, освобождения крестьян с землей без выкупа, освобождения Польши и права Украины на самоопределение и т.п.
60
Так, И. Тургенев хранил у себя портреты Перовской и Кибальчича, критики предполагают, что стихотворение в прозе «Порог» написано под впечатлением процесса В. Засулич; Л. Толстой много хлопотал, чтобы облегчить участь хоть кого-то из жертв «царского террора», затем борцы и мученики польского восстания и революции пришли на страницы его произведений, например в рассказах «За что?», «Божеское и человеческое», романе «Воскресение»; Г. Успенский, друживший со многими террористами, боготворил В. Фигнер; И. Репин в рисунке «Каракозов перед казнью» представил идеализированный образ борца-революционера, который смотрит в лицо смерти с гордым достоинством.
61
Например, орган российских либералов, журнал «Освобождение» (1903. № 20/21. С 361) писал: «Мы не принадлежим к числу людей, из лицемерия или недомыслия клеймящих событие 1 марта и позорящих его виновников. Мы не боимся открыто сказать то, что деятели 1 марта принадлежат к лучшим русским людям».
62
Архиепископ Платон неоднократно хлопотал о переселении православных крестьян, оказавшихся без земли и хлеба, на казенные земли, ходатайствуя о выделении по пяти десятин на каждого. Его трудами было добыто около 1500 таких участков. Источник: Патриарх Алексий II Православие в Эстонии С. 255.
63
Родился в Москве в 1852 г., окончил гимназию, а затем математическое отделение физико-математического факультета Московского университета. В 1874 г. причислен к Азиатскому департаменту Министерства иностранных дел и направлен консулом в Черногорию. Затем служил в Петербурге, исполнял поручения в русском посольстве в Константинополе, состоял главным уполномоченным Общества Красного Креста, заведовал гражданскими делами в освобождаемой Болгарии. С 1885 г. по день смерти — 12 октября 1894 г. — губернатор Эстляндии Источник: Венок на могилу. Статьи, посвященные памяти бывшего эстляндского губернатора князя С.В. Шаховского. Ревель, 1896. С. I–X.
