Марк Солонин - Разгром 1941 (На мирно спящих аэродромах...)
— 382 истребителя (в т. ч. 32 на земле);
— 638 бомбардировщиков;
— 161 пикировщик «Ju-87»;
— 132 многоцелевых «Me-110»;
— всего 1313 боевых самолета, в том числе 62 самолета, уничтоженных противником на аэродромах.
Как видим, средние ежедневные потери оказались на уровне 7 самолетов в день, т. е. в 3,5 раза ниже, чем в июне 41-го. Да, в том самом «черном июне» 1941 года («уничтоженная на аэродромах» советская авиация, «бескрайние вороньи ряды самолетов с паучьей свастикой» и прочее…).
Стоит отметить и тот бесспорный факт, что перевооружение советской истребительной авиации на самолеты «новых типов» произошло во второй половине 1941 года с головокружительной скоростью. По самой простой причине — большая часть накопленного в предвоенные годы парка истребителей «И-16» и «И-153» (порядка 1,5 тыс.) была потеряна на аэродромах Прибалтики, Белоруссии и Западной Украины в первые две недели войны. «Ишаки» и «чайки» уцелели лишь на флангах огромного фронта (в ВВС Ленинградского и Одесского округов и в составе ВВС флотов). Структура потерь советских самолетов-истребителей (см. Приложение 10) отчетливо показывает, что за вычетом потерь первых недель войны основная доля потерь (а следовательно — и боевой активности) приходится па истребители «новых типов». Однако никакого роста потерь противнику которому теперь уже противостояли не «ишаки», а «миги» при этом не наблюдается.
Причина, по которой немецкая авиация понесла в первые дни и недели войны значительные потери, проста и очевидна. Советский Союз к войне готовился, готовился на протяжении многих лет, с максимальным напряжением сил огромной страны, взнузданной жесточайшим тоталитарным режимом. Был достигнут серьезный результат — весомый, грубый, зримый. Немецкая авиация не могла не разбиться, налетев на «стену» из сотен авиаполков и многих тысяч самолетов. Каждой из 340 истребительных эскадрилий советских ВВС, развернутых к началу войны на западном ТВД, достаточно было сбить по три немецких самолета — и общая сумма безвозвратных потерь люфтваффе составила бы без малого половину от изначальной численности боевых самолетов. А ведь кроме истребителей, были еще и воздушные стрелки бомбардировщиков. Они также сбивали вражеские самолеты, и сбивали весьма активно. Характерный пример: среди всех полков ВВС Юго-Западного фронта на четвертом месте по числу сбитых самолетов противника оказался не один из истребительных, а 94-й бомбардировочный (!!!) авиаполк (воздушные стрелки бомбардировщиков «СБ» этого полка заявили о 23 немецких самолетах, сбитых к 10 июля 1941 года). (161)
Первые две недели войны были единственным периодом, когда еженедельные безвозвратные потери самолетов люфтваффе на Восточном фронте выражались трехзначным числом. В дальнейшем суммарные потери (от всех причин) стабилизируются на уровне 50–60 сбитых и 30–40 поврежденных самолетов в неделю. Да, на фоне астрономических цифр потерянных (во всех смыслах этого слова) самолетов советских ВВС потери противника покажутся мизерными. Но это обманчивая видимость. Уже к началу сентября 1941 года общее число безвозвратных потерь (1350 самолетов по самым минимальным оценкам) превысило половину от первоначальной численности группировки. К началу декабря 41 —го суммарные безвозвратные потери (включая небоевые) составили 2090 самолетов, т. е. практически сравнялись с исходной численностью. (166)
Реальность тяжелых потерь люфтваффе подтверждается и данными о потерях отдельных частей и соединений. Так, в июне 41 —го бомбардировочная эскадра KG-51 безвозвратно потеряла 30 «Юнкерсов» новейшей модификации Ju-88 A4. Элитная истребительная эскадра Мёлдерса (JG-51) до конца июля безвозвратно потеряла в воздушных боях 40 самолетов, т. е. одну треть от первоначальной численности. 30 августа 1941 года в истребительной группе III/JG3 в строю остался один исправный «Мессершмитт». Ко 2 сентября ремонтные команды починили 10 поврежденных машин, и в таком составе группа III/JG3, под командованием одного из лучших асов люфтваффе В. Оезау, прикрывала визит Гитлера и Муссолини в Умань.
Легкой прогулки не было — ни у вермахта, ни у люфтваффе. В небе войны шла ожесточенная борьба, в ходе которой немцы несли весьма и весьма ощутимые потери.
С другой стороны, советская авиация несла несоизмеримо большие, гигантские потери. Даже без учета странных «потерь на аэродромах», боевые потери советской авиации многократно превышали потери противника (далее все цифры приведены по сборнику «ВВС ВОВ в цифрах»).
Так, истребительная авиация потеряла 1380 самолетов, сбитых в воздушных боях, и 350 — сбитых огнем зенитной артиллерии. Итого: 1730 истребителей, безвозвратно потерянных «от воздействия противника». Это уже в пять раз больше потерь истребителей противника в воздухе (см. выше). Однако этими двумя категориями (сбиты в воздушном бою, сбиты зенитками) боевые потери советских ВВС не исчерпывались. Еще 1400 самолетов-истребителей числятся по графе «не вернулись с боевого задания». С учетом этих самолетов соотношение боевых потерь советских и немецких истребителей доходит до 9 к 1. Еще раз напоминаем — это потери в воздухе, без учёта потерь самолетов на аэродромах!
Потери огромные. Достижения (в сравнении с потерями) более чем скромные. Едва ли во всей истории войны есть еще один такой аспект, в котором оценки участников событий с советской и немецкой стороны так совпадают, как совпадают оценки «эффективности действий» советской истребительной авиации в 41-м году. Фраза — «немецкая авиация безнаказанно бомбит, наших истребителей не видно» — тысячекратно повторяется в донесениях, отчетах, оперативных сводках. Когда такое пишут командиры Красной Армии, то еще можно предположить. преднамеренное «сгущение красок», желание найти «уважительные причины» разгрома вверенных им частей. Но ведь и немецкие летчики и их командиры пишут буквально то же самое. Им-то какой резон преуменьшать степень сопротивления противника, которого они разгромили?
Генерал люфтваффе В. Швабедиссен (командующий корпусом зенитной артиллерии в начале войны) написал по отчетам командования и воспоминаниям офицеров люфтваффе книгу, посвященную анализу действий советской авиации в 1941-м—1945-м годах. (19) Там, в частности, приведены такие свидетельства непосредственных участников событий:
«…в 60 вылетах до 9 сентября 1941 г. наше подразделение встречалось с советскими истребителями всего 10 раз… когда советские летчики пытались атаковать, они открывали огонь еще с 500 метров и старались уйти пикированием, как только бомбардировщик открывал ответный огонь» (майор Коссарт, командир бомбардировочной эскадрильи)
«…я несколько раз сам чуть ли не сталкивался с русскими истребителями, пролетая через их строй, а они даже не открывали огня» (подполковник X. Райзен, командир бомбардировочной авиагруппы II/KG-30)
«…до осени 1941 г. мы или не сталкивались с советскими истребителями, или те просто не атаковали нас» (майор Й. Йодике, командир бомбардировочной эскадрильи)
«…с 22 июня по 10 августа 1941 г. я совершил около 100 вылетов и только 5 раз встречался с советскими истребителями, но ни в одном из этих случаев серьезного боя не произошло» (капитан Пабст, командир эскадрильи пикировщиков)
«…до конца 1941 г. я 21 раз вылетал на стратегическую разведку в глубокий тыл русских и только один раз встретил советские истребители» (майор Шлаге)
Собственный вывод Швабедиссен формулирует так: «Все сообщения командиров немецких бомбардировочных подразделений свидетельствуют о том, что в 1941 г. советские истребители не представляли угрозы немецким бомбардировщикам и часто избегали боя с ними». Цитирует он и некий отчет командования истребительной эскадры JG-54, в котором утверждалось:
«Бои между истребителями были редкостью… Русские пилоты старались избежать боя и немедленно уйти…
Первые же сбитые самолеты приводили к замешательству. В таких случаях большинство советских летчиков были беспомощны в воздушном бою, и немецкие пилоты легко сбивали их…»
Не следует думать, что «битые гитлеровские генералы» просто сговорились охаять все советское. Отнюдь. Советская зенитная артиллерия произвела на них сильное впечатление, и они его не скрывают. В. Швабедиссен в своем исследовании пишет: «Зенитчики быстро оправились от первого шока и превратились в очень сильного противника… Немецкие командиры были удивлены эффективностью вражеской зенитной артиллерии…» Упомянутый выше майор Коссарт признает, что «зенитные части действовали очень успешно против соединений немецких самолетов… Обычно первые же залпы тяжелых зенитных орудий ложились на нужную высоту, часто первые же снаряды разрывались в центре строя немецких самолетов… Причинами гибели немецких самолетов был прежде всего огонь зенитной артиллерии, затем — огонь пехотного оружия и лишь в последнюю очередь — атаки истребителей…» (19, стр. 49–50)
